С интересом и вниманием слежу за дискуссиями в охотничьей печати. Каким должен быть Федеральный закон «Об охоте» или «Об охоте и охотничьем хозяйстве»?
«Что такое охота?» «Что такое охотничье хозяйство?»
«Каким должно быть охотничье хозяйство России?».
Широкий диапазон мнений и предложений, зачастую противоречащих одно другому, предопределяет бесконечность дискуссии. Наличие более 20 проектов ФЗ «Об охоте» говорит о том, что существует множество подходов к решению задач, стоящих перед охотничьим хозяйством России. Все звенья цепи, составляющие охотничье хозяйство как единое целое, по-разному понимают и трактуют понятия «охота», «охотничье хозяйство», «ведение охотничьего хозяйства», «охотхозяйственная деятельность» и т.д. Даже охотники-любители и промысловики – трактуют их по-разному. Что уж тут говорить о том, как толкуют и воспринимают эти понятия надохотничьи структуры – охотхозяйства и общества охотников, органы управления охотничьим хозяйством исполнительной власти субъектов, региональные органы РСХМ и МПР, Департамент охотничьего хозяйства МСХ РФ, представляющие интересы государства.
Вот уже почти 20 лет нет четкого определения, что же такое охотничье хозяйство. Определение 1960 г.: «Охотничье хозяйство – отрасль народного хозяйства, основной задачей которой является обеспечение потребностей государства в пушнине и другой продукции охоты...» явно устарело. Но и современное трактование этих понятий не вполне разумно, конкретно и понятно. Так, например, общероссийский классификатор видов экономической деятельности, продукции и услуг, утвержденный постановлением Госстандарта РФ 6 августа 1993 г. № 17 (ОКДП) определяет, что ведение охотничьего хозяйства является видом экономической деятельности, предполагающей получение прибыли от добычи диких животных (а не от перепродажи права их добычи – Е.К.), продукции их переработки (группировки 0151-0153).
Продукция охотничьего хозяйства отнесена к группировкам: животные дикие, отловленные и отстрелянные; услуги по содействию развитию промысловой охоты; услуги, связанные с разведением дичи в охотничьих хозяйствах и деятельностью таксидермических предприятий.
В группировке 9241 ОКДП «Спортивная деятельность» отмечены услуги по содействию охоте в спортивных целях или с целью развлечения. При этом добыча диких животных для собственного потребления не является экономической деятельностью и не рассматривается в ОКДП.
В то же время ст.36 Лесного кодекса РФ определяет, что «ведение охотничьего хозяйства на лесных участках представляет собой предпринимательскую деятельность, связанную с оказанием услуг лицам, осуществляющим охоту». Кто, кому, как, за что, на каких условиях, в каких объемах и какие услуги оказывает – неизвестно.
Включиться в дискуссию мне пришлось в связи с просьбой дать рецензию на очередной проект ФЗ № 66299-5 «Об охоте», внесенный 47 депутатами Государственной Думы, который планируется рассмотреть уже в период весенней сессии 2008 года (июль).
В «РОГ» № 25 под рубрикой «Точка зрения» В. Кузенков сообщил, что в основу предполагаемого законопроекта взят проект закона «Об охоте», разработанный несколькими депутатами Госдумы, СФ РФ (видимо, по принципу «сами с усами» – Е.К.), т.к. участие в данной разработке МСХ МПР, РОРС, ВОО, WWF, МОК «Сафари», охотничьих и научных организаций, регионов и т.д. было посредственное – давали предложения. Были ли они учтены – неизвестно. Далее отмечается, что депутаты озаботились отсутствием в стране закона об охоте и пообещали охотникам сделать все от них зависящее и принять злополучный закон.
Между тем знакомство с содержанием предложенного законопроекта об охоте приводит в уныние. Законопроект нельзя брать даже за основу, т.к. он составлен с явным уклоном «в пользу интересов Ассоциации «Росохотрыболовсоюз» и ущемляет интересы других звеньев цепи, составляющей охотничье хозяйство. Если же он будет принят на основе, предложенной депутатами Госдумы, то он воистину станет «злополучным» и на долгие годы охотничье хозяйство, как отрасль исчезнет полностью, т.к. в проекте закона нет даже понятия «охотничье хозяйство» как отрасли, его целей и задач, основ деятельности и т.д.
О недостатках законопроекта можно рассуждать долго. Остановлюсь на главном.
Охота непременный (т.е. обязательный) вид деятельности охотничьих хозяйств, ибо без охоты все они превращаются в зоны покоя, заказники, ООПТ, воспроизводственные участки, места разведения, животноводческие комплексы с непонятной целью.
Охота (поиск–преследование–добыча) предполагает наличие двух составляющих – объекта охоты (дичи) и субъекта охоты (охотника). Поэтому определение «охоты», как нахождения граждан в охотничьих угодьях с оружием, собаками, ловчими птицами, капканами и другими орудиями лова, с продукцией охоты, а также качества процесса выслеживания – поиска и преследования (без цели добычи!), – как предлагает законопроект об охоте, явно недопустимо.
Несколько десятков стимулов для занятий охотой обуславливают (предопределяют) наличие охотхозяйств разной направленности и принадлежности. Поэтому определение ведения охотничьего хозяйства как предпринимательской деятельности с целью получения систематической прибыли, не совсем верно. Большинство охотхозяйств малорентабельно или убыточно (даже при ведении частного охотхозяйства).
Вызывает недоумение ст.17 законопроекта: «Не допускается предоставление охотничьих угодий гражданам и юридическим лицам, если ведение охотничьего хозяйства не является основной целью их деятельности». Такая норма делает монополистом охотугодий Ассоциацию «РОРС» со всеми негативными последствиями, т.к. общественные объединения охотников дискредитировали свое предназначение, не защищают права и интересы своих членов, а реализуют коммерческие интересы штатных работников» (В. Бодунков, «РОГ» № 23, 2008). По этой норме, предложенной законопроектом, охотугодья (территорию, акваторию) для ведения охотничьего хозяйства по сути не сможет получить ни частное лицо (за редким исключением), ни организация/предприятие, пожелавшее организовать охотничье хозяйство для своих работников, т.к. ведение охотничьего хозяйства не является основной целью их деятельности. Как может убыточное охотхозяйство (коих у нас большинство!) быть основной целью (предпринимательской, т.е. получающей стабильную прибыль, деятельности? Такие охотхозяйства финансируются/дотируются за счет основного (главного) источника доходов владельца, содержатся предприятиями/организациями за счет производств, приносящих прибыли, помощи профсоюзных организаций, спонсоров, администраций разного ранга и даже государства!
Слово «хозяйство» толковые словари трактуют как производство, предприятие по производству товаров и услуг. Хозяйство может быть государственным, региональным, муниципальным, коллективным, фермерским, частным, промышленным, сельскохозяйственным, звероводческим, охотничьим и т.д.
«Охотничье хозяйство» должно производить продукцию в виде добычи диких охотничьих животных, переработки продукции промысла и сопутствующей ему, культивирования охотничьих животных с целью выпуска в охотугодья, «под ружье», оказания услуг лицам, осуществляющим охоту (по их заявкам), способствовать удовлетворению потребностей граждан в охоте и отдыхе и т.д. А вся деятельность охотхозяйств, направленная на производство продукции – товаров и услуг, – это и есть охотхозяйственная деятельность.
Критерием деятельности охотничьего хозяйства должно быть не число установленных аншлагов, солонцов, галечников, искусственных гнезд, не объем выложенной подкормки, размер кормовых полей, число заготовленных веников или поваленных деревьев кормовых пород и даже не численность охотничьих животных на закрепленных за охотхозяйством угодьях, а продуктивность охотугодий (добыча охотничьей продукции с единицы площади охотугодий) и посещаемость хозяйства охотниками (человеко-дней на единицу площади охотугодий). А как это будет делаться – решать хозяйству.
В законопроекте необходимо четко прописать механизм управления в области охоты и охотничьего хозяйства на различных уровнях власти, разделив при этом управленческие, хозяйственные и контрольные функции.
Взаимоотношения «охотник – охотобщество (охотхозяйство)», «охотник – государство», «охотобщество (охотхозяйство) – государство» должны быть ясными и понятными, чтобы не было возможности (и соблазна) интерпретации закона «под себя». Необходима более четкая трактовка понятия «охотничьи угодья». Нельзя передать в пользование, как и закрепить за охотхозяйством, ни объекты животного мира (охотничьи животные), ни охотничьи угодья. Охотничьи животные не признают административных границ и к закрепленным за охотхозяйствами территориям, акваториям не привязаны, а поэтому могут быть объектами охоты на территориях нескольких охотхозяйств, районов, субъектов РФ и даже государств. В то же время охотпользователи являются вторичными пользователями земельных, лесных и водных угодий. Поэтому они не могут вести свою охотхозяйственную деятельность без согласования с земле-, лесо– и водопользователями (владельцами). Тем более, охотпользователи не могут, не имеют возможности сохранения среды обитания охотничьих животных, как того требует законопроект, в случаях преобразования стаций ввиду хозяйственной деятельности или бездеятельности (лес – вырубка, луг – водоем, поле – лес и т.д.)
Цели и задачи, основы деятельности, критерии оценки работы, механизм управления – кто, где, когда, в каких рамках, на каких условиях, кто кому и за что должен платить, за что и как отвечать, какие обязанности исполнять? Ответы на все эти вопросы должны быть отражены в Федеральном законе «Об охоте и охотничьем хозяйстве Российской Федерации» и других законодательных актах, принятых на основе этого закона. Только тогда на будущее охотничьего хозяйства России можно будет смотреть с осторожным оптимизмом.
Пока же, перефразируя широко известное изречение, охотники России обречены иметь такое охотничье хозяйство, какое у них есть. Принятие законопроекта об охоте, предложенного 47 депутатами Госдумы Федерального Собрания РФ, плачевного состояния охотничьего хозяйства страны, как и положения охотников, нисколько не улучшит, а лишь еще больше усугубит это. Чего допустить никак нельзя.
Евгений КОЗЛОВ,
биолог-охотовед,
Кировская обл.