Случилось это в 1986 году. Тогда еще были живы в нашем районе многие колхозы, и партия направляла своих верных сыновей из разных предприятий им на помощь во время уборочных работ.
Бывали среди посланных и охотники, а это народ особый. Однажды у ребят из автохозяйства при работе на поле из-под зерноуборочного комбайна выпорхнул гусь. Лететь далеко он не мог из-за поврежденного во время весенней охоты крыла, и они его поймали. Сергей Колеватов, зная мое увлечение манными птицами, позвонил мне и предложил подержать.
Гусь оказался гуменником. Как гуменников различают по полу, мне и до сих пор неведомо, но мы интуитивно решили, что это гусак и нарекли его Федей. Он легко сдружился с подсадными утками и без видимых признаков угнетения хорошо прожил с ними зиму. Близилась весна, и было решено попробовать его во время пролета гусей как манного.
Друг детства Леня Целищев, мастер плетения корзин из ивового прута, сплел для переноса Феди корзину (плетюху), сделали ему ногавку и, когда начался пролет гусей, выехали на охоту. Высадили Федю на поле среди профилей. Гусиные клинышки разной численности, покрикивая, пролетали над нашим скрадком на разной высоте, но Федя молчал, ни разу им не откликнулся.
Кто знает, может, он помнил, как по нему стреляли, и хотел уберечь соплеменников, ведь дома-то, во дворике, он перекликался с пролетающими собратьями. На следующую весну мы повторили попытку, но снова безрезультатно. Так, украшая дворик своим присутствием, он прожил два года, а в 1988 году поздней осенью мне позвонил Володя Вахренев и сказал, что к ним на Окрайную улицу пришел гусь-подранок, которого он отобрал у атаковавших птицу собак-дворняжек.
Так в нашем дворике появился второй гуменник. Решив, что это гусыня, мы назвали ее Федотья. Крыло у нее было сильно изуродовано, и мы даже не пытались делать из нее манную птицу. А решили надеяться на получение потомства. И впрямь на третий год жизни в неволе Федотья начала делать кладку. Она несла по 3–4 яичка в год несколько лет подряд, но ей не давали парить, считая яйца неоплодотворенными, т.к. мы не замечали, топчутся ли они с Федей.
Наконец предположили, что свой брачный обряд они делают скрытно, и разрешили Федотье устроить гнездо, где она уселась парить.
На гнезде она просидела 42 дня, но гусят так и не высидела: яйца в самом деле оказались неоплодотворенными. После этого она не неслась. А у меня появилась поздняя мысль, если еще запарит, подложить ей яйца домашних серых гусей, так как где-то читал, что с определенного времени развития гусенок уже в яйце слышит и запоминает голос матери. Так хотелось получить не только манных птиц первого поколения, но и начать их гибридное разведение. Однако этому замыслу не суждено было осуществиться.
Вместе с тем Федор и Федотья прожили жизнь не зря: они позволили сделать еще одно интересное наблюдение – прожили в неволе каждый по 18 лет. Сегодня в нашем дворике среди манных уток красуется новый гуменник. Он обранен очень аккуратно, у него отбита маховая часть одного крыла, и поэтому гусь смотрится как здоровый. Имя ему пока не дано. Время покажет – Федор или Федотья.