Являясь сторонником организованных форм ведения охотничьего хозяйства различных форм собственности, совершенно не могу согласиться с выводами С. Матвейчука в статье «Размежевание угодий, людей и идей» («РОГ» № 11, 2008) и И. Арбузова «Охота при нашем капитализме» («РОГ» № 38, 2008). И вот почему.
Сергей Павлович пишет: «Е.А. Ершов, например, выражает удивление, что рядовые охотники настаивают на развитии в густонаселенных районах охоты на массовые виды дичи («РОГ» № 37, 2007), понимая, что на крупную дичь они при любой ее численности лицензий не получат. Е.А. Ершов остается в плену фундаментального мифа, заявляя, что «в большинстве обжитых территорий России сейчас невозможно значительно поднять уровень охотничьего хозяйства без существенного социального ущемления прав и свобод большинства граждан» («РОГ» № 32, 2007).
На мой взгляд, именно на основании этих высказываний Ершова С. Матвейчук делает весьма спорный вывод: «Россию, фактически не имеющую проблемы крупных массивов частных земель, безответственная часть элиты толкает на путь ограничения прав охотничьих масс через расширение практики долгосрочного пользования, при которой владелец охотхозяйства может произвольно ограничить охотничий доступ. Ближайшая и важнейшая задача верхушки – создать условия, чтобы достойная охота была обычному охотнику либо не по чину, либо не по карману. Действующий Федеральный закон «О животном мире» допускает такую политику, большинство проектов охотничьих законов направлены на ее закрепление в качестве официальной».
Анализируя очередную статью Е. Ершова, И. Арбузов также делает вывод, что в охотхозяйствах охотпользователей не все в порядке со справедливостью в части распределения дефицитных лицензий и предлагает свой способ справедливого решения проблемы. Цитирую: «Лицензии должны выдаваться компьютером, как в железнодорожных кассах, невзирая на пол, возраст и социальное положение, в соответствующих отделениях Сбербанка России в пределах выделенных квот. Разумеется, что для всех желающих лицензий не хватит. Тут должен действовать его величество принцип: «Кто первый встал – того и сапоги»! Вас же, г-н Е. Ершов, это не устраивает, поскольку Вы хотите, чтобы «сапоги» были Ваши во всех случаях».
Уважаемые господа С. Матвейчук и И. Арбузов, по-моему, вы делаете большую ошибку. Не знаю, какие порядки царят в охотхозяйстве «Динамо», но знаю точно, что по публикациям одного автора и по анализу опыта одного хозяйства нельзя делать каких-либо выводов и тем более распространять эти выводы на всю систему юридических охотпользователей. Это неправильно.
Из трех известных мне частных охотхозяйств только у одного конфликты с местными охотниками. У двух других нет никаких трений с местными охотниками и не только с местными. Знакомый мне рядовой охотник с весьма скромными доходами предпочитает ездить за 110 километров и охотиться в одном из этих двух хозяйств. На мой вопрос «Что дома не охотишься, у тебя за огородом весьма приличные угодья?» ответил: «Там лучше, дешевле, дичи больше и владелец хозяйства нормальный мужик».
Отсюда осмелюсь посоветовать С.П. Матвейчуку к выводам «Ближайшая и важнейшая задача верхушки – создать условия, чтобы достойная охота была обычному охотнику либо не по чину, либо не по карману» подходить более взвешенно и осторожно. Не все злодеи, есть и нормальные мужики.
Применительно к выражению И. Арбузова «сапоги мои во всех случаях» это как – по закону или по понятиям? Мне известны уставные документы одного из частных охотхозяйств. Там оно обозначено как автономная некоммерческая организация «Охотничье хозяйство...»
В таких охотхозяйствах, если владельцы заявляют, что дефицитные виды принадлежат только им, а других не пустим, не дадим или выгоним, то это произвол и самодурство.
Федеральный закон «О некоммерческих организациях» № 7-ФЗ устанавливает ст.10 п.4 «Учредители автономной некоммерческой организации могут пользоваться ее услугами только на равных условиях с другими лицами». Подчеркиваю, на равных условиях. Ну и где здесь по закону «сапоги мои» во всех случаях? Плакаться нужно не в жилетку, а направить сообщение в местную прокуратуру. Два-три сообщения, и у таких хозяев долгосрочную лицензию и охотхозяйство отберут точно.
Правительство Кировской области постановлением № 128/128 от 14.04.08 установило выделение квот добычи лицензионных видов в охотхозяйствах для местных охотников. Лоси и медведи с глухарями в частных охотхозяйствах рядовым положены. Так что «сапоги мои не все» и не во всех случаях. Правда, видимо, только в Кировской области, аналогичные постановления других регионов мне неизвестны.
В стране сменился строй. При капитализме порядок наводится либо по деньгам, либо по имуществу. Охотничьи ресурсы, т.е популяции охотничьих видов, обитающие на части своего ареала в обозначенных границах, – это самостоятельное имущество (ресурс), отделенное от лесного, земельного и других природных категорий имущества. (ст. 12 ФЗ «О животном мире»). Имущество в виде охотничьих ресурсов по отношению к любому пользователю, в том числе и к юридическому (охотпользователь) всегда чужое. Чтобы иметь какие-либо распорядительные полномочия по отношению к чужому имуществу, охотпользователю надлежит соответствующим образом оформить с собственником договора аренды охотничьих ресурсов, концессии или доверительного управления (Гражданский кодекс РФ). Поскольку ничего этого у охотпользователя нет, то объекты охоты, часть имущества («сапоги», по выражению И. Арбузова) всегда во всех случаях не его. Заявление представителем охотпользователя – «сапоги мои» – ничто иное, как самоуправство.
Знакомый мне юрист рассказал такую притчу. Хозяин автомобиля завел мотор и пытается куда-то поехать. Вдруг к машине подбегает какой-то мужчина и кричит:
– Вылазь из нашей машины!
– С чего это вдруг машина стала вашей?
– А вот наша организация (юрлицо) получила права на управление автомобилем и заключила договор на пользование территорией под стоянку автомобиля. Машина стоит на нашей земле, значит, она также наша.
– Нет, дорогой, машина не ваша. Чтобы она стала вашей, показывай акт купли-продажи автомобиля, либо договор аренды. Поскольку у вас этого точно нет, она не ваша и ваши документы здесь не пляшут.
Ситуация один в один для наших охотпользователей. Где долгосрочная лицензия – это права на управление автомобилем для юрлица, а территория для охоты – место стоянки автомобиля. Зачем юрлицу долгосрочная лицензия на право пользования животным миром, когда для охотхозяйства пользование по закону – охота (см. ст.34 ФЗ «О животном мире»). Охота – занятие исключительно для физических лиц (охотников), но никак не для юрлиц.
Юридическим службам охотпользователей необходимо разобраться, что за документы им выдала служба ветеринарного и фитосанитарного надзора и как они состыковываются с законами, определяющими имущественно-правовые отношения. Это нужно делать, ибо ситуация в отношениях охотпользователей с охотниками начинает искрить. Видимо, Россельхознадзор здесь наломал немало дров.
Справедливо или не справедливо – это нравственная категория. И ее вряд ли можно решить очередью в общую кассу. Любая касса имеет окошко, через которое блага получают стоящие в очереди, а также дверь, через которую блага могут получить не желающие стоять в общей очереди. Те, кто привык получать дефицитные лицензии во всех случаях, вряд ли пожелают стоять в общей очереди к окошку в кассе, может и не достаться. Наверняка найдутся те, кто будет стараться получить их через дверь. И скорее всего получат.
Предложенная И. Арбузовым система распределения дефицитных лицензий, без сомнения, весьма справедлива, но, к сожалению, она совершенно неработоспособна в наших условиях. За то точно сработает правило В.С. Черномырдина: «хотели как лучше – получилось как всегда».
У меня также большие сомнения в отношении предлагаемой С. Матвейчуком лотерейной системы распределения дефицитных лицензий, давно и эффективно действующей в Канаде и США. В нашей стране нет условий ее внедрения в широкую практику для эффективного функционирования. В Северной Америке появлению лотерейной системы предшествовали конкретные мотивы и основания. Кольт своим известным изобретением в условиях свободного ношения оружия разом уровнял в правах всех и вся и подвигнул богатых и сильных признать, что, оказывается, и у бедных есть свои права на долю дефицитного объекта охоты. Так появилась лотерея. Это у них. У нас-то какие мотивы и основания подвигнуть охотничью элиту к справедливому распределению охотничьего дефицита через лотерею? Закон? Вряд ли. Сам президент открыто говорит о тотальном нигилизме к закону и системном характере коррупции. Какая уж тут лотерея? Нужно искать какой-то другой вариант справедливого распределения охотничьих благ.
С. Матвейчук пишет, что «старый» охотдепартамент при всех своих колебаниях и уклонениях поддерживал интересы массовой охоты. Наиболее ярким выразителем этой тенденции был А. Тихонов, считавший, что любое закрепление угодий – удар по охотничьему равенству и тем самым по охоте в целом».
Незакрепленные охотресурсы – это госфонд. В этом году перед открытием летне-осеннего сезона я направил в управление заявку с просьбой выдать мне разрешение на добычу тетеревов и рябчиков в госфонде. И получил ответ, цитирую: «Действующими нормативно-правовыми актами, регулирующими отношения в сфере охоты и охотничьего хозяйства не предусмотрена выдача разрешений на добычу объектов животного мира, отнесенных к объектам охоты, на территории госохотрезервфондов. В связи с этим Ваше обращение по поводу выдачи разрешения на добычу одного тетерева и пяти рябчиков на территории госохотрезервфонда Слободского района не может быть удовлетворено».
Нет, охота де-юре в госфонде открыта, и ее никто не закрывал, т.е добывать тетеревов, рябчиков и других можно, но не предусмотрена сама выдача разрешений на добычу объектов охоты в госфонде, и поэтому чиновники не могут выдать разрешение.
Ответ начальника управления привел одного моего знакомого в неописуемый восторг. Лицензий в госфонд нет – не предусмотрены. Остался налог (сбор) за пользование госимуществом (охотничьи ресурсы), и порядок его оплаты установлен. Срочно едем в райохотобщество, узнаем реквизиты и через сберкассу оплачиваем налог. Какой тетерев?! Платим за лося и едем на королевскую охоту «лось на реву». Давно мечтал. Нельзя упускать такой законный шанс.
Рекламу налоговой «Заплати налоги и спи спокойно» видел? Корешок об оплате налога (сбора) за пользование госимуществом (лось) – подтверждение того, что у державы к нам не может быть никаких претензий за добычу лося в госфонде. Налог оплачен, лицензии не предусмотрены, охоту в установленном законом порядке никто не закрывал. Охотничий рай!
Для меня, биолога-охотоведа, такой госфондовский охотничий рай все равно, что «анархия – мать порядка» с заведомо предсказуемым финалом для охотничьих ресурсов. Отсюда ну никак не могу разделить иллюзорно-восторженное отношение к госфонду как светочу прав и свобод охотника.