И раньше на мелководьях, в углублениях возле коряг попадались их вылизанные водой перламутровые створки, завораживающие радужным переливчатым блеском. Кто же сгреб эти раковины в кучки? Кто разбросал их пустые створки по берегам? И тут заметил быстро и целеустремленно плывущую ондатру. Метрах в пяти от пня она исчезла под водой и больше не показывалась. Вполне возможно, что под пнем была ее нора. В таком случае, груда пустых створок — это остатки ее трапез. Чуть позже знакомый егерь подтвердил предположение. Он не раз был свидетелем того, как ондатра вылезала на пень и, обхватив двумя лапками ракушку, пыталась разгрызть ее...
В детстве на днепровском пляже забавлялся ракушками — выкладывал из них затейливо выгнутые змейки, лепил друг к другу на песчаных башенках. Позже даже стал подбирать раковины по формам и размерам. Пришло наконец время разобраться с видовым составом речных моллюсков. И это тоже оказалось увлекательным занятием.
Мы восторгаемся размерами и вычурностью форм экзотических раковин, привезенных с далеких южных морей. Однако и в наших плавневых водах можно найти немало раковинных див. Начнем с брюхоногих улиток, которые чувствуют себя уютно в затейливо закрученных хатках-раковинах. В сильно вытянутой раковине с заостренным концом, о который легко уколоться, живет прудовик, которого нередко можно увидеть на поверхности озерца, где он пополняет запас воздуха. Если посадить выловленного прудовика в банку с водой, он медленно начинает ползать по стенкам сосуда. При этом из отверстия раковины выдвигается широкая нога с плоской подошвой, служащая для ползания, и голова с двумя длинными щупальцами треугольной формы, у основания которых сидит пара глаз. Кстати, прудовики могут странствовать по поверхности воды, «подвешиваясь» к упругой пленке при помощи своей подошвы. Время от времени, чтобы пополнить запас воздуха, поднимается на поверхность и катушка, характерная раковина которой завита в одной плоскости по спирали, как духовая труба. В отличие от прудовика и катушки, у лужанки не легочное, а жаберное дыхание, она постоянно находится на дне. При опасности этот моллюск быстро «замыкает» крышечкой аккуратно закрученную округлую раковинку. Латинское название лужанки «живородка» указывает на ее удивительную способность рожать живых детенышей. У каждого хоть и миниатюрная, однако своя квартирка. Раковинки лужанок-малюток покрыты характерными гранями, которые усеяны жесткими щетинками.
Нередко на песчаном дне можно видеть извилистые борозды. Это след от движения очень похожих по внешнему виду двустворчатых моллюсков — беззубок (на Украине их еще называют «жабурницами») и перловиц (по-украински — это «скойки», или народное — «школьки»). Перловица, которая населяет проточные воды, отличается от беззубки, предпочитающей тихие заводи, илистые пруды, более удлиненной и крепкой раковиной, наличием зубцов в месте соединения створок. С июля по сентябрь перловицы и беззубки часто зарываются в ил, где и размножаются. Однажды в одном плавневом водоеме насобирал целую сетку ракушек, нащупывая их босыми ногами на дне. С удовольствием (сам не раз был тому свидетелем) этими консервами лакомятся не только ондатры, цапли, но и кабаны. По вкусу пришлись они и рыбам. Один подводный охотник рассказывал, как однажды наблюдал за коропом, который рыльцем перевернул беззубку. Из створок тут же высунулась нога, за которую сильная рыба и ухватила моллюска.
На месте стоянок древнего человека по речным берегам (в том числе и у нас) археологи находят так называемые «кухонные» раковинные кучи. Для самых различных нужд и охотники палеолита, и бродники, и лугари, и жители плавневых хуторков использовали пресноводных моллюсков. Как-то самому даже пришлось употребить створку перловицы вместо ложки: сделал на конце вербовой палочки надрез, всунул туда створку, крепко перемотал место соединения ниткой — получился сносный ложечный инструмент. Во всяком случае, возле котелка с ухой не отставал от других едоков. Крепкая раковина или ее осколок может при нужде и нож, и шило заменить, и рыбешку легко с помощью створки почистить, и мездру со шкуры соскоблить. Раковины в кипящей воде (или даже на углях костра) быстро раскрываются: несколько минут и блюдо готово, к тому еще, и с сервисом — на раковинной тарелочке с перламутровой каемочкой. Правда, мясо перловиц и беззубок несколько жестковато, однако, как говорят в народе, что принимает желудок, то перемелют и зубы. А у наших предков, как известно, они отличались особой крепостью. Если есть время и охота, можно раковинный деликатес мелко покрошить или пропустить через мясорубку и использовать как добавку, скажем, к каше.
К пресноводным двустворчатым моллюскам принадлежат и миниатюрные горошинки, и шаровки с округлой раковинкой, и «трехгранки». Так в народе за характерную трехгранную форму называют речную мидию — дрейссену. Живет она, как правило, колониями на камнях, сваях, затопленных деревьях, кустах. В ветренную погоду дрейссены забивают рыбацкие сети. Внутренность дрейссен и перловиц (к их семейству, кстати, и принадлежат беззубки) устлана перламутровым слоем. Издавна его радужные переливы завораживали людей. Поверхность перламутра под микроскопом по внешнему виду напоминает мелкую волновую рябь на прибрежном песке. Радужные переливы, как на рыбьей чешуе или на поверхности мыльного пузыря, возникают не из-за красящего пигмента, а в результате преломления наклонно падающих световых лучей. Перловиц недаром в народе называют «жемчужницами». Ведь, как известно, у наших славянских предков перл (от латинского «пирула» — «маленькая грушка») — это и есть жемчуг. Он, кстати, был излюбленным самоцветом на Руси, где слово «жемчужный» означало высшую степень красоты. Вряд ли в наших перловицах кому-нибудь посчастливится найти жемчуг, он в основном встречается в чистых северных реках между створок особого вида ракушек-жемчужниц. Тем не менее, и перловицы представляют «жемчужную» ценность. В старые времена перламутр был в большой цене, им инкрустировали оружие, шкатулки, шахматные доски, музыкальные инструменты и даже мебель. Затем из красивых раковин (в том числе и речных) стали делать пуговицы, пряжки и другие мелкие поделки. Речные перловницы еще сравнительно недавно являлись важным сырьем для пуговичной промышленности. В последние годы косметологи научились на основе гуанина, извлекаемого из раковин моллюсков или чешуи рыб, получать жемчужный пат, являющийся близким родственником жемчуга и перламутра. Так что переливчатость тонов и нежное жемчужное мерцание некоторых лаков и эмалей для ногтей, кремов для лица и губных помад обязаны в том числе и нашим речным перловицам.
Еще древнегреческие врачи пытались из диковинных моллюсков приготовить «элексир молодости». Целебными считались и наши пресноводные «черепашки».
Достоверно, например, известно, что ими в старину лечились от ожогов. Раковины пережигали на раскаленных углях в печке, затем мелко толкли. Место ожога смазывали прокаленным подсолнечным маслом и присыпали раковинной крошкой.