После обычных дежурных фраз: «Как жизнь?», «Как дела?» он с улыбкой произнес:
— Знаешь, Иваныч, наши мужики рассказывают, будто бы видели, как к последней электричке из города приходит лиса.
— Она кого-нибудь встречает? — пошутил я.
— Подачки собирает от приехавших пассажиров, — как-то равнодушно пояснил электрик, явно давая понять, что эта тема совсем его не интересует. Мол, сказал, и ладно.
Я же решил, как говорится, не откладывая дела в долгий ящик, сегодня же проверить эту информацию.
Последняя электричка прибывала на нашу станцию в начале двенадцатого ночи. И хотя к вечеру сильно подморозило и закружила такая метель, что в трех метрах вокруг была черная непроглядная темнота, я все равно побрел на платформу.
Часть прибывающих пассажиров всегда направляется к скудно освещенному вокзалу, другие же идут в противоположную сторону, ко второму спуску с платформы. Сейчас там царил полумрак. Разумеется, я отправился на вокзал.
Некоторые знакомые, проходя мимо меня, просто здоровались, другие останавливались и интересовались, что я здесь делаю в столь поздний час. Таким любопытствующим я отвечал, дескать, встречаю родственников.
Когда платформа опустела, я, сколько бы ни осматривался вокруг, лису не смог разглядеть. Для верности обошел по периметру всю платформу, однако безрезультатно. То ли мужики Костю обманули, а он в свою очередь меня; то ли метель замела все следы; то ли лиса по какой-то причине не появилась, но я несолоно хлебавши отправился домой.
Однако не сдался… И в другие вечера по-прежнему встречал последнюю электричку. Поначалу мне не везло: пассажиры с электрички проходили, но никакой лисы не было и в помине.
Так продолжалось до тех пор, пока один из прошедших мимо меня пассажиров — Виктор Кузьмин, работавший в городе, не вернулся и не спросил:
— Скажи откровенно, Иваныч, что ты забыл на платформе?
Я не стал придумывать отговорки и потому ответил:
— Костя, электрик, сказал, будто именно к этой электричке является лиса. Поэтому я здесь.
— Патрикеевна действительно приходит в это время, но ты ее не там ждешь, — объяснил он и добавил: — Она встречает приезжающих на другом конце, но и не у самой платформы, а там, где тропинка от нее выходит на дорогу.
Поблагодарив его, я не мешкая поспешил туда. Однако, наверное, опоздал, поскольку лисы не было.
Следующим вечером я устроил наблюдательный пункт за столбом на другой стороне дороги, прямо напротив тропинки, ведущей от платформы.
Сначала все было спокойно. Мела поземка. Слегка покачиваясь, позвякивал на столбе фонарь. Однако, как только послышался шум приближающейся электрички, в кустах около дороги мелькнула чья-то тень, и через считанные секунды метрах в трех от тропинки появилась лиса. Ее рыжий окрас, хотя и не очень отчетливо, но все-таки выделялся на снегу.
Большинство приехавших, не задерживаясь, проходили мимо, но не все. Некоторые останавливались и, порывшись в сумке или карманах, бросали что-то на снег. Все это время лиса, затаившись, сидела в кустах.
Когда все прошли, зверь то и дело оглядываясь, выбрался на тропинку и занялся дарами. Лиса тщательно обследовала все, что валялось на снегу, нашла что-то съедобное и энергично сжевала. Съев находку, она вновь обнюхала дары, но больше ее ничего не заинтересовало. И, облизнувшись, она трусцой добежала до откоса и скрылась в темноте.
Выждав некоторое время, я с помощью фонарика мобильного телефона осмотрел то, что оставила лиса. Здесь были: кусочки печенья, две конфеты, кусок батона и даже яблоко. Съела лиса, судя по всему, колбасу с небольшого бутерброда и, вполне возможно, что-то еще.
Я приходил еще три раза и всегда видел лису. Правда, в последний визит я стал свидетелем конца лисьего пищевого благополучия. Именно в тот вечер, едва лиса приступила к трапезе, как, видимо, привлеченная запахом съестного, около даров появилась лохматая дворняжка.
Однако только она начала робко приближаться к лисе, как та, оскалившись, сделала резкий выпад в сторону незваной гостьи, тем самым демонстрируя крайнюю агрессивность. Дворняжка, поджав хвост, шарахнулась в сторону и спряталась под платформой. Таким образом, лиса безоговорочно взяла верх.
Избавившись от конкурента, она неторопливо осмотрела и обнюхала все, что лежало на снегу, кое-что съела и так же неспешно, то и дело оглядываясь, исчезла в придорожном кустарнике.Прошло, наверное, минут двадцать, пока дворняжка наконец покинула свое убежище.
Выбравшись из-под платформы, она долго озиралась и лишь после этого стала медленно подходить к тому месту, где угощалась лиса. В отличие от рыжей красавицы, дворняжка ела практически все подряд, ухитрилась даже освободить конфету от обертки. Словом, подбирала остатки с барского стола лисы.
Увы, для патрикеевны это было последнее пиршество: она не уступила и тем самым совершила роковую, непоправимую ошибку!
Следующим вечером на тропинке в ожидании подачек сидело уже три барбоса и среди них та самая дворняжка. Естественно, лисы и близко не было. Но псам не повезло, так как бросать съестное дикому зверю было что-то вроде экзотики. А вот собаки-попрошайки — явление обычное. Поэтому их никто не угощал.