Местному охотнику часто приходилось видеть с вышки одну и ту же картину. Вечерами на поле выходил немолодой на вид заяц и подолгу жировал на клевере. Иногда за этим занятием его заставала лисица, явно щадившая свою левую переднюю лапу.
Взаимное поведение животных заставляло подозревать их в давнишнем знакомстве. Лисица принималась шнырять взад и вперед по полю на расстоянии не более трех метров от зайца. Заяц вставал столбиком, лисица при этом коротко на него взглядывала.
Со стороны казалось, что звери хмуро приветствовали друг друга. Затем лисица занималась мышкованием и ловлей кузнечиков, что, по-видимому, ей как-то удавалось, несмотря на хромоту. Заяц продолжал пастись.
В других случаях заяц при встрече с лисой ведет себя все-таки более настороженно. Возможно, этот заяц инстинктивно чувствовал немощь лисицы и свою безопасность?
Относительно специальной охоты за насекомыми, в том числе и такими опасными, как осы, имеются свидетельства, в принципе очень между собою схожие. Были наблюдения о добыче лисицей осиных гнезд из старого пня. Следующий случай может служить подтверждением наличия у лисиц определенного метода обращения с этими двукрылыми.
Так, одна лисица по ночам часто занималась выкапыванием осиных гнезд из земли. В лунные ночи можно было наблюдать ее работу — сначала она чутьем определяла местонахождение гнезда, затем начинала рыть.
Через некоторое время лиса разворачивалась хвостом к раскопу, чуть ли не запихивая его туда, после чего отпрыгивала в сторону и энергично его отряхивала. Маневры повторялись раза три. Только после этого лисица засовывала морду в ямку, вытаскивала из нее темный шар и начинала с ним «играть», то высоко его вскидывая и ловя, то катая по земле. После чего спокойно его съедала.
Вероятно прохладными, сырыми ночами осы были неспособны к активным действиям, что тоже немало содействовало успеху лисицы.
Общеизвестно огромное значение в пропитании лисицы мелкой дичи — нелетных птиц и мышевидных грызунов. При выкармливании своего потомства лисице, безусловно, очень обременительно носить в нору каждую пойманную мышь по отдельности. Лисьему хитроумию, проявляемому и в этой области, приходится только удивляться!
Читайте материал "Бой в норе: у каждого правда своя"
Так, в одном из немецких охотничьих журналов охотник сообщает: «Как-то раз в середине июля удалось подстрелить молодую лисицу, вскоре за ней — другую. Поскольку лис в этом угодье издавна не водилось, интересно было устроить засаду.
На другой же день около 12 часов появилась и старая лисица, шедшая вдоль кромки поля к тому месту, где накануне были застрелены молодые звери. Она осторожно в приподнятой пасти несла какую-то добычу...
Добычу застреленной лисы составляли кольчатая горлица без головы и уложенные на ее брюшке, между пригнутыми вперед крыльями и лапками, — семь недавно вылупившихся фазанят. Лиса несла эту «сумку», судя по прикусам, за самые кончики маховых и за пальцы».
Об умении лисицы переносить одновременно несколько мелких предметов можно привести еще один пример. Летним утром, около шести часов, была замечена трусившая по кромке поля старая лисица с очень толстой, как казалось со стороны, мордой.
За несколько дней до этого в окрестностях иногда встречались уже изрядно подросшие лисята. После неудачного выстрела лисица бросилась обратно в поле, выронив из пасти свою ношу. Она состояла из девяти взрослых полевок и птенца.
Об истинных взаимоотношениях лисицы и зайца, конечно, не должно возникать никаких иллюзий. Тому классический пример. Однажды, во время отдыха после обхода своего участка, егерь, сидя у подножия могучей сосны, от нечего делать приложил ладонь ко рту и сымитировал крик раненого кролика. Он знал, что лисица так же хорошо приманивается на этот крик, как и на жалобу зайца.
Правда, кроликов в этих местах никогда не водилось. Понимая бесцельность поступка, егерь встал и, не таясь, зашагал через поляну по знакомой тропе. Только у самого леса, оглянувшись, он заметил под приютившим его деревом лисицу с какой-то добычей в зубах. В бинокль было видно, что это крупный заяц.
Следовательно, заслышав крик кролика, хищница, только что задавившая зайца, не смогла превозмочь свои инстинкты и появилась возле предполагаемой новой жертвы, даже не избавившись от первой. Лисица, остановившись у дерева, повернула и вышла точно на след человека, который стоял хотя и неподвижно, но совершенно открыто.
Лишь не дойдя до него двадцати шагов, зверь свернул вправо по широкой дуге, подставив бок под выстрел. Хищник оказался очень крупным лисовином. Заяц, еще теплый, был, как обычно все добытые лисами животные (от птиц до косуль), без головы. Вероятно, тропа, которой пользовался егерь, была хорошо известна и лису.
Читайте материал "Лисица погибла за колбасу"
Тяжелая добыча заставила зверя воспользоваться тропой и, может быть, мешала обзору, а пахучесть зайца перебивала запах человека.
И еще случай. В январе, отличавшемся частыми оттепелями, обходчик вышел на лисий след, рядом с которым тянулся след от волока. Пройдя в пяту, он увидел посреди почти оттаявшей озими признаки бывшего здесь ожесточенного боя.
По-видимому, жировавший здесь заяц был застигнут лисицей. Однако жертву удалось одолеть только после отчаянного ее сопротивления. Заяц оказался крупным, и лисица волокла его справа от себя. Протащив добычу метров двести, хищница закопала ее целиком в еще довольно глубоком снегу междурядья. Это указывает на то, что зверь уже успел утолить голод за долгую зимнюю ночь другой добычей.
Диапазон известных кормовых ресурсов лисицы удивительно широк и заходит за «стандартные» пределы, вероятно, чаще, чем мы предполагаем. Июльским вечером двое охотников, хозяин и гость, ожидали на вышке выход косуль на поле. Вдруг тишину нарушил отчаянный визг. Такие звуки мог издавать только прибылой поросенок!
Действительно, скоро из леса появилась лисица, тащившая в пасти сеголетка средних размеров.
Несколько раз хищнице приходилось останавливаться и опускать наземь свою добычу. Гость хотел было стрелять, но не решался отпугнуть выстрелом свой ожидаемый более ценный трофей; лисица же тем временем ушла в заросли.
Создавшуюся на вышке неловкость загладила вновь вернувшаяся, уже без добычи, лисица, направившаяся опять в сторону кабаньего логова. На этот раз гость не колебался, и лисе не удалось продолжить свой безнаказанный разбой. Очевидно, поросята остались (на какое-то время?) без матери, иначе вряд ли разбойнице такая наглость сошла бы с рук.
Другой пример. В одно зимнее утро, после долгожданной обильной пороши охотник сразу же на опушке леса наткнулся на площадку, истоптанную лисьими следами. По ним можно было судить о происшедшей здесь жестокой драке. На снегу, кое-где окровавленном, валялись клочья лисьего меха. По двум входным следам, мелкому и очень крупному, было ясно, что дрались две лисицы с неравными силами.
Очевидно, крупный зверь загрыз более слабого и тут же утащил его с собою (второго выходного следа не обнаружилось). Известно, что зимою лисы, подобно прочим собачьим, охотно поедают трупы своих сородичей, и что от подстреленного лисенка на другой день у норы остаются только лапы и некоторые объедки.
Но что лиса нападает на другую, более слабую, и загрызает ее как добычу, известно только по относительно небольшому числу наблюдавшихся случаев. Можно, однако, предположить, что с мелкой лисицей тоже было не все в порядке — возможно, она была больна или ранена.
Мрачную череду примеров хищничества лисицы можно разнообразить случаем из охотничьей практики, когда лисица сама едва не стала жертвою. Такова жизнь!
Во время одного из загонов на полевую дичь вдруг прозвучал сигнал: «Внимание. Лисица!» Лиса бежала вдоль цепи и успела сделать почти полный круг в «котле», пока ее, наконец, не свалил выстрел. Хищница сделала сальто и осталась недвижима.
Читайте материал "Лиса-лисичка: вижу, но как тебя взять?"
Сразу после загона стали выкладывать трофеи в ряд, хотя охота еще не закончилась. Лисица украшала собою начало ряда, в котором каждый десятый заяц и каждый десятый фазан были, как полагается, выдвинуты вперед.
Пришедшая машина отвезла охотников на другое место и вернулась под погрузку выложенных трофеев. Как потом рассказывал помогавший при этом водитель, такого ему еще не приходилось переживать на охотах.
Оставшийся при дичи руководитель загона первой подал в фургон лисицу. Затем очень быстро были погружены зайцы — водитель только и успевал их принимать и навешивать на перекладины. Лисицу же он временно отложил в сторону на край фургона.
Когда первые вешала уже были заполнены и водитель обратился к следующим, он заметил краем глаза движение лисицы. Пытался было ударить ее шестом, но зверь проскочил сквозь ступени лесенки, махнул хвостом и был таков.
Очевидно, при встречном выстреле, произведенном в голову, но на значительном расстоянии — за 30-35 шагов, дробь, не пробив черепа, только скользнула по нему, на время оглушив лисицу.