В публикации «Мой первый кабан» («РОГ» № 5, 2004) я в шутку предложил в противовес «Большой африканской пятерке» учредить «Большую вятскую пятерку», куда включить: бурого медведя, волка, рысь, лося и кабана. Тогда же отметил, что из десятка опрошенных мною ВНИИОЗовских охотников лишь одним были добыты все пять перечисленных выше зверей. У остальных какого-нибудь вида не хватало, в том числе и у меня. Никакой официальной реакции от охотничьих организаций на эту публикацию не последовало, возможно потому, что клуба, подобного московскому «Сафари», у нас на Вятке нет. (Вообще, клубная деятельность, похоже, является прерогативой лишь крупных городов.) А вот охотники откликнулись: то тот, то другой говорили мне, что добывали всю «Большую вятскую пятерку».
Проявленный охотниками интерес к поднятой теме навел меня на мысль о ее продолжении. В частности, на своем примере хотел кратко упомянуть, как и при каких обстоятельствах я сам добывал зверей. Об отстреле лося и кабана публикации уже были («РОГ» №12, 2002 и №5, 2004). Теперь о добыче двух других представителей «Большой вятской ...» – медведя и рыси.
Я никогда не охотился на медведей специально. Меня такая охота просто не интересовала. Однако одного медведя мне довелось заполевать. Случилось это в вятских лесах и при довольно странных обстоятельствах. Моему коллеге по институту Леве Нагрецкому правление областного общества охотников выделило одну лицензию на отстрел лося. Он пригласил меня составить ему компанию, и мы с ним поехали в один из районов Кировской области к знакомому егерю.
Обрезали в одном месте лося, мы с Левой встали на номера, а егерь вместе со своей помощницей, небольшой рыженькой дворняжкой, пошел в загон. Я стоял в высокоствольном сосняке, на границе с сосновой посадкой, где и находился обойденный нами лось. Было очень холодно. Я надел рукавицы, прислонил к сосне ружье (карабина тогда еще у меня не было) и вглядывался в сплошную стену соснового молодняка. В глубине обойденного нами отъема раздался лай собаки, и вскоре вслед за тем из сосновой посадки выскочил лось. На боку у него виднелось большое кровяное пятно – зверь оказался чьим-то подранком. Я стал судорожно сбрасывать рукавицы. Лось заметил эти движения и вновь нырнул в сплошную зелень соснового молодняка, скрывшись из виду. Я все же один раз успел по нему выстрелить, но не прицельно, и обвысил, – зверь убежал. Расстроенные, вернулись в дом к егерю.
На следующий день с утра пораньше мы в том же составе отправились тропить подранка. Я шел слева от следа лося, Лева – справа, егерь – непосредственно по следу, собака, опередив нас, ушла вперед. Прошли километра два, как вдруг раздался лай нашего четвероногого помощника. Вот он, лось! Я был ближе всего к собаке и подошел к месту полайки первым. Пес лаял под выворот упавшей ели. Подойти вплотную к этому месту мне мешала лежащая прямо передо мной большая елка. Остановился перед ней, пытаясь в сумраке елового леса рассмотреть лежащего, видимо, подранка. Вдруг вместо лося из-под корчи выскочил медведь и устремился почти на меня. Успел, отдуплился по нему, и он рухнул, не добежав метров семь до елки, за которой я стоял. Так неожиданно мною был добыт первый в жизни медведь. Он же, наверняка, будет и последним, учитывая мои охотничьи возможности.
И, наконец, о добыче рыси. Кстати, к «вятской пятерке» ее можно притянуть только условно, поскольку отстрелена она была в Приморье, в Сидатунских кедрачах. У меня там стоял колонковый путик. В качестве приманки я использовал тушки белок. Однажды при проверке очередного капкана приманки в шалашике не оказалось. Пока я гадал, чьих лап или клюва дело, моя русско-европейская лайка Карат, крутившаяся рядом, вдруг пропала. И вскоре метрах в трехстах от меня раздался ее азартный лай.
Я направился туда. Собака лаяла на дерево. Поднял глаза и увидел распластавшуюся на суку ясеня рысь. Зверь следил за собакой, казалось, не замечая человека. У меня с собой были пуледробовое ружье «Белка» и карабин «Лось». Для верности я решил воспользоваться последним. После выстрела зверь рухнул замертво. Это оказалась молодая самка. Мясо рыси мы со студентом-практикантом использовали в пищу. И не пожалели – оно было отменного вкуса.
Теперь о волках. Я лишь один раз участвовал в специальной, облавной охоте на волков. Как новичка, меня поставили на страховой номер, волков я не видел и, следовательно, не добыл. А больше на волков охотиться не пришлось – ни специально, ни случайно. Так что этого трофея у меня нет. И, конечно, уже не будет. Так что стать лауреатом «Большой вятской пятерки» мне никак не светит. Утешает то, что я не одинок – многие корифеи охотоведения тоже не смогли добыть заветную пятерку.