Упорство, с которым акула борется за жизнь, проявляется с ее «явления на свет», то есть с того момента, когда она исторгается из чрева матери или «вылупляется» из яйца.
Новорожденный детеныш акулы представляет собой миниатюрную копию взрослой акулы. Он так же ненасытен, так же неутомим, так же все время находится в движении. Поскольку отсутствие плавательного пузыря не позволяет акуле неподвижно «висеть» в воде, ей, чтобы не утонуть, нужно все время двигаться. Новорожденный акуленок не знает детства, не знает родительской заботы, не знает своего гнезда. Это голодное, не ведающее усталости существо, последний отпрыск древнего, но не стареющего кровожадного морского племени.
Между гигантской китовой акулой и крошечной карликовой акулкой стоит множество акул, известных не столько из-за своих размеров, сколько из-за своих «бандитских подвигов». Слава таких акул весьма печальна, и люди, будь то моряки, рыбаки или те, кто никогда не видел моря, одинаково считают, что лучшая акула – это мертвая акула.
Некоторые рыбаки профессионалы и любители специализируются на ловле (охоте) акул. Однако добыть акулу нелегко. Море кишит акулами. Но лов акул – занятие опасное и не всегда прибыльное. Хотя враг человека – акула может щедро вознаградить ловца. Подарить ему настоящие сокровища. В печени акул содержится химический препарат сквален, открывающий многообещающие перспективы в борьбе с двумя врагами человека, куда более опасными, чем акула, – раком и пороком сердца, а покрытая плакоидными чешуями шкура акулы гораздо крепче, чем воловья кожа. Из нее выделывается великолепная шагрень.
Жажда наживы, авантюризм, человеческая алчность бросают людей в единоборство с акулой. Правда, среди ловцов встречаются и чистые спортсмены. При всей этом нужно отдать им должное– это отчаянные, смелые люди.
Охота на акул нередко превращается в поединок между человеком в утлой лодчонке и мечущейся от ярости и слепой злобы акулой, подчас превосходящей своими размерами и рыбака-охотника, и его лодку.
В разных местах мирового океана рыбаки-охотники на акул используют свои способы и средства ловли акул. Вот рассказ одного рыбака– охотника с Карибского побережья Кубы, – «Я твердо верю, верю и знаю уже много лет, что акулы едят людей. Так считают все рыбаки Карибского моря. Лишь те, кто никогда не видел моря, сомневаются и требуют доказательств.»
Мы с моим другом Гонсалесом много лет ловим акул, снимаем с них шкуры, печень, мясо, детородные органы продаем китайцам и японцам, живущим на побережье. Дела идут хорошо. Утром выходим в море, ловим акул, а вечером обрабатываем добычу.
Тигровая акула весом 200 кг может дать более 50 кг хорошего съедобного мяса, 9 кг кормовой муки, 38 литров печеночного жира, 3 кг плавников, две челюсти зубов для сувениров и кожу, за которую, самое малое японцы дадут 7 долларов.
Вот недавно, когда мы снимали шкуру с четырехметровой коричневой акулы, мы обратили внимание на странную выпуклость у нее на животе. Я немного надрезал желудок. В разрезе показался круглый конец кости. Я схватил кость одной рукой, а другой ножом распорол брюхо, чтобы ее вытащить. То, что я извлек, было человеческой рукой. Рука хорошо сохранилась, видимо они недолго пробыла в желудке акулы. Кожа на пальцах и ладонях сморщилась, так бывает, когда держишь долгое время руку в теплой воде.
Мы с напарником заключили, что рука принадлежала человеку, который не занимался физическим трудом. На руке не было татуировок, а на пальцах колец. До самого локтя рука была цела, но от локтя и до плечевого сустава все мясо было содрано с кости. Мы распороли полностью желудок и нашли несколько кусков мяса и лоскут цветной материи.
В кубинских водах много акул. И в Карибском море, и в Мексиканском заливе. Много их и в мелководном заливе Батабано. Акулы представляли и представляют серьезную опасность для туристов и местных отдыхающих на прекрасных кубинских пляжах.
Перед II Мировой войной и после нее до кубинской революции диктаторские режимы очень ловко использовали акулий фактор. Любое исчезновение оппозиционного политического деятеля приписывалось акулам. Странно, что в то время никто не пытался выяснить, не являются ли эти акулы двуногими?
С моря дул легкий бриз. Воздух был наполнен ароматом тропических, диковинных растений. С ближайшей плантации цитрусовых доносились гортанные крики попугаев белолобых амазонов. Мы сидели на удобных деревянных шезлонгах, обитых воловьими шкурами, в уютном слабо затемненном холле рыбацкого клуба кооператива свободных рыбаков Новой Хероны. Проникающий сквозь жалюзи окон дневной свет причудливо освещал развешанные на стенах принадлежности и снасти для морской рыбалки: сети, багры, крючья, гарпуны, якоря, поплавки, спасательные крути. Под потолком в центре висело чучело огромной черной с зеленоватым отливом морской черепахи кагуамы, окруженной крупными барракудами и пикудами. Висели чучела рыбы-луны, скатов (морских ангелов и дьяволов), большое чучело пилы-рыбы.
По стенам и на столбах, поддерживающих двухскатную креольскую, покрытую листьями пальмы гуано, крышу висели в огромной количестве челюсти акул от совсем маленьких до огромных, достигающих 50 см в поперечнике, унизанных белыми, желтыми, палевыми, острыми охристыми зубами как отточенные зубья стальной пилы.
На полу у стен лежали живые свидетельства колониальной эпохи. Огромные железные шары-волокуши с короткими толстыми цепями. Их приковывали к ногам каторжников и чернокожих рабов на плантациях сахарного тростника.
На одной из стек висела старинная картина, изображавшая карибских флибустьеров во главе с одноногим Сильвером с попугаем на плече, руководившим разгрузкой из шлюпок окованных дубовых кофров с сокровищами. На рейде покачивалась пиратская бригантина с высокими стройными мачтами.
Мы находились на острове – древней «столице» карибских морских разбойников – пиратов. Местные хроники свидетельствуют, что автор «Острова Сокровищ» Стивенсон взял сюжет и место действия для книги с событий, которые происходили здесь, на острове Пинос.
Это был настоящий рыболовный исторический музей. Клуб был построен на коралловом рифе. Под полом глухо ухало, тяжело дышало море, создавая ощущение, что под тобой дышит и шевелится какое-то гигантское, таинственное морское существо.
Амигос! Маньяка касаремос а им тибурон! – (Друзья! Завтра отправимся за тибуроном!)
На следующие сутки мы все собрались на пристани. В море вышли еще затемно. Пройдя мелководный залив, моторки вошли в глубокие темно-лазурные воды Карибского моря. На горизонте виднелись белые буруны. Море в бешеной пляске билось о скрытые под поверхностью воды коралловые рифы. Сразу за коралловыми рифами отвесной стеной, на несколько километров, уходила вниз черная морская бездна.
Для приманки использовали рыбные отходы: потроха, головы, хвосты, сложив их в мешки и обильно «окропив» воловьей кровью, собранной на скотобойне. Мешки на длинных веревках бросили за борт моторных лодок. Вода окрасилась грязно-розовым цветом, лодки остановились, а затем разошлись по широкому кругу. В нашей моторке пять человек: моторист, два гарпунщика, один наблюдатель и два рыбака-помощника. Все соблюдают тишину. Слышен лишь стук движка и плеск волн, бьющихся о борта лодки.
Но вот вдалеке над спокойной гладкой поверхностью лазурного моря появляется движущийся предмет. Объект начинает зигзагами передвигаться вперед, назад. Наконец, все мы различаем ясно, что это черный плавник, рассекающий воду. – Тибурон! (Акула). – Вот плавник показался над водой. Он описывает большой круг вокруг моторки с приманкой за бортом. Акула делает второй круг. Наконец, хищница подходит на такое расстояние, когда хорошо видны холодные, немигающие и ничего не выражающие стеклянные глаза.
В первый раз я увидел глаза акулы. Рука произвольно потянулась к автомату. Расстояние ближе, чем к вредным, наглым серым воронам, когда они в полете встречаются на пути охотника.
Неожиданно акула исчезает. Море пустынно. Аквамариновая поверхность моря и неба окружает нас. Лишь за лодкой тянется мутный сероватый след. И вдруг вокруг лодки появляются... три, четыре, пять! плавников. Они снуют взад и вперед, все сближаясь и сближаясь с моторкой. Моторист сбавил ход до минимума. Вот одна акула почти коснулась своим рылом мешка с наживкой. Остальные акулы колеблются, выжидают.
И вдруг все хищницы одновременно набросились на несчастный мешок.
В мгновение, разорвав ткань, акулы стали хватать свежие рыбьи куски, смоченные бычьей кровью. Моторка остановилась. Помощники на веслах медленно подводят лодку одним бортом ближе к мешку. Акулы бешено «потрошат» мешковину, вокруг летят брызги.
Гарпунщик, оперевшись одной рукой о борт лодки, выцеливает одну из акул в кипящей ключом воде. Кровавое пиршество мрачных, свирепых, ненасытных акул настолько близко от нас, что на нас летят мелкие рыбьи куски вместе с морскими брызгами. Крупная акула, схватив кусок, ушла пол воду, но как только ее голова показалась над поверхностью, гарпунщик всадил ей копье ниже жаберных щелей. Вода окрасилась розовым цветом. Странно, все, что сожрала раненая хищница, внезапно вывалилось наружу. Тут же все погадки были проглочены другими акулами.
Акула с гарпуном в теле уходит на глубину. Линь, привязанный к гарпуну, быстро бежит за борт. Вдруг моторку дернуло и быстро потащило в сторону. Мы удаляемся от кровожадной оргии беснующихся акул. За лодкой тянется лишь обрывок веревки. Акула продолжает тянуть моторку. Наблюдатель пытается вытянуть линь на себя. Линь дергается в его руках. Это говорит о том, что акула переворачивается, крутится вокруг своей оси. В попытке освободиться от тормозящего ее движения линя она наматывает его на свое тело. Гарпунщик вместе с наблюдателем, надев рукавицы, начинают медленно, с усилием выбирать линь из воды.
Измотав силы хищницы, рыбаки наконец вытаскивают на поверхность кровожадную рыбу. Челюсти акулы продолжают конвульсивно открываться и закрываться. Акула обессилена, но от нее можно ожидать в любой момент самого неожиданного. Быстро подтащив акулу к борту моторки, помощник ловким движением вонзает ей в пасть громадный крючок. Акула сделала рывок, обдав нас фонтаном брызг. На хвост акулы набрасывается петля. Несколько сильных точных ударов по голове стальным багром прекращают сопротивление акулы.
Вырезав большой кусок мяса вокруг гарпуна, рыбаки высвобождают его. Акулу на короткой «сцепке» торочат на корме. Вырезанный кусок мяса насаживают на тот громадный крючок, которым обездвиживали акулу. Наживка бросается за борт.
Затарахтел движок моторки, мы движемся в сторону далекого берега, вдруг лодку резко дернуло назад.
– Есть тибурон!
Акулы, попавшиеся на крючок, ведут себя по-разному. Одни, схватив приманку, моментально уходят в сторону, рвутся вперед. Другие, поняв, что попались на крючок, начинают биться на месте, но все они с невероятной бешеной силой пытаются вырваться, сойти с крючка.
Стокилограммовая акула обладает тяговым усилием, равным 50 кг. Можно себе представить, какой силой обладает акула кархародон (белая акула людоед) весом в 2 тонны, попавшаяся на крючок. Но какой бы гигантской силой не обладала акула, к счастью, всегда есть предел, и, израсходовав силу, сделав несколько мощнейших рывков, акула отдыхает, набирается свежих сил и вновь становится активной.
Наша акула стала биться на крючке, то поднимаясь на поверхность, то уходя в глубину. В эти моменты моторку резко начинало кренить на борт.
– Владимир! Как только всплывет, стреляй! – прокричал наблюдатель. «Калаш», как всегда, безотказно исполнил свое дело.