Охотничье хозяйство «Московское море», сколько с ним связано воспоминаний, сколько там довелось поохотиться, и удачно и не очень! «Омутня», «Обухово», «Бревново», «Уходово», «Коровинский залив», «Клинцы» – названия охотничьих баз будоражат воображение, заставляют переживать вновь каждую охоту, возвращая на много лет назад.
Именно на Московское море я первый раз в жизни поехал на охоту. Увидел настоящего егеря, охотников, настоящих «охотничьих» диких уток, по которым можно стрелять! И хоть в тот раз ничего не добыл, в душе осталась радость, навсегда запомнились красоты пейзажа, сотенные (поверьте!) стаи пролетных уток, вереницы гусей, стелющийся над самыми волнами орлан-белохвост. «Московское море» надолго стало моим любимым местом охотничьих вылазок.
Стоимость путевки на два дня была просто символической, регулярно по расписанию ходили катера охотхозяйства, развозящие охотников по базам, доброжелательные и предупредительные егеря, встречавшие охотников на причалах баз, чистота и порядок в домах, добродушие хозяек – все это делало охоту очень приятной. На всех базах в достаточном количестве имелись подготовленные лодки, оснащенные шестами, спасательными жилетами, черпаками. По желанию любой охотник мог взять у егеря необходимое количество резиновых чучел. Не буду скрывать, что некоторые из них никуда не годились, пробитые дробью нерадивых охотников, но это уже на совести этих «вольных стрелков». Кстати, многие егеря сами мастерили незамысловатые чучела из пенопласта.
На утреннюю зорьку егерь обязательно будил охотников, потом цеплял лодки гостей к своей моторке и доставлял в район, где охотники расплывались по указанным егерем направлениям и укрывались в добротных шалашах. После вечерней зорьки в условленный час егерь вновь приезжал на это место, зажигал на моторке фонарь, охотники сплывались, моторка брала их на буксир и доставляла на базу.
Дичи на Московском море хватало. На открытии разве что самый ленивый или последний мазила оставался без трофеев. Хозяйство выпускало в угодья ежегодно от полутора до пятнадцати тысяч подрощенных крякв. Было по чему стрелять. Если утка падала в камыши, а у егеря была натасканная собака, он всегда помогал в розыске дичи. Моей любимой стала охота в конце октября на пролетную утку. При определенном навыке эта охота может быть очень добычливой, а, главное, очень азартной.
Я никогда не сидел с чучелами весь день дотемна. Часам к двенадцати направлялся на базу, закусывал, согревался чаем и другими напитками, немного отдыхал, а потом выходил с удочкой-мормышкой на деревянную баржу-причал и ловил окуней, плотвиц, иногда подлещиков – на отличную уху всегда хватало с избытком. На вечерку далеко не ездил. Вечерние перелеты на Московском море почему-то всегда плохие. Поэтому старался забраться поблизости в какой-нибудь заросший заливчик, где моим трофеем иногда становилась разжиревшая осенняя кряква.
Помню, приехав на выходные, уехали с базы только в среду – из-за разыгравшегося шторма ни один катер не мог пробиться к нам на остров. Был случай, когда пьяненький матрос вывалился за борт катера и вплавь бросился его догонять – хорошо, его вовремя заметили. А однажды на наших глазах егерь выловил с пятиметровой глубины дорогое ружье незадачливого охотника, подцепив его «кошкой» за спусковую скобу (ружье было без погона!).
Интересные сцены разыгрывались на катере, развозящем охотников по базам. Любопытно было наблюдать, как охотники-новички начинали допытываться у матроса – где больше уток и где лучше на них становиться. Матрос делал серьезное лицо и для начала просил закурить – ему тотчас же протягивали несколько пачек. Закурив и положив одну из пачек в карман, матрос начинал философствовать на тему охоты, потом просил пивка, выпив, опять пытался показать свою осведомленность. Когда же его требования доходили до стаканчика, энтузиазм слушателей понемногу иссякал, и они, кажется, начинали понимать, что обратились не по адресу.
Интересно и приятно было охотиться и отдыхать в хозяйстве «Московское море». Пожалуй, единственным неприятным моментом было добывание путевок. Их выдавали в МООиРе и межрайонных обществах. Количество путевок было очень ограниченным. Вместе с тем, приехав на базу, мы отмечали, что из пятнадцати-двадцати мест занята только половина, а то и меньше. Директор хозяйства, представители Дубненского общества охотников и рыболовов, всегда присутствовавшие в пятницу вечером на пристани перед отправлением катера по базам, постоянно просили приезжать к ним почаще, побольше присылать охотников, говорили, что мест всегда всем хватит.
Перемены пришли с началом «демократизации» и переходом на «рыночные отношения». Когда же прозвенел этот первый звонок? Точно не помню. Только, приехав на знакомую базу, я не увидел старого егеря. Нас никто не встречал. Изрядно продрогшие на октябрьском ветру, войдя в дом, мы не почувствовали обычного уютного тепла. Минут через пятнадцать появился новый егерь. На нашу просьбу подтопить печку он ответил, что в доме и так жарко.
На вопрос, когда завтра подъем, ответил: «А когда хотите, можете совсем не ехать, я вас не повезу – бензина нет». Один из охотников поинтересовался, взяли ли что-нибудь охотники в прошлые выходные. Егерь оказался не без юмора, ответив, что берут кто одну, а кто две бутылки. Утром, еще потемну, подходя к лодкам на берегу, мы увидели егеря с женой, копошившихся у причала. Они переносили в казанку сетки с рыбой. Когда мы на веслах отчаливали от берега, мимо нас лихо развернулась моторка, взяв курс на Дубну.
Следующий выезд в хозяйство пришелся на весну и уже на другую базу. Все было примерно так же, как и в прошлый раз, но добавилось и новенькое. Расплачиваться за охоту и обслуживание надо было с егерем. Нам егерь объявил, что цены коммерческие. Когда на обратном пути мы поинтересовались у охотников с других баз, сколько они заплатили за охоту, выяснилось, что все заплатили по-разному, но мы заплатили в пять раз больше самой большой цены. Еще через год администрация хозяйства ввела отдельную плату практически за все: за пользование лодкой, шалашом, чучелами и даже холодильником, причем цена зависела от литража холодильника. Потом наступила эра арендаторов. Вдруг выяснилось, что все базы кем-то арендованы.
Охотникам выделялись три-пять самых плохих кроватей, хотя другие не были заняты, запрещалось пользоваться холодильником, предоставлялись самые старые лодки. Этих самых арендаторов я ни разу за все время в глаза не видел. С ценами началась невообразимая чехарда. Прекратился выпуск выведенных в инкубаторе уток. В общем, от былого благополучия не осталось и следа. И как-то само собой получилось, что я перестал ездить в некогда любимые места.
Прошли годы, я вспоминал былые охоты и думал, существует ли еще опытно-показательное хозяйство «Московское море»? Но тут мне попалась на глаза книжечка «Дубна охотничья», в которой писалось, что хозяйство живо-здорово, по-прежнему входит в систему МООиРа, вновь налажено дичеразведение, охотхозяйство с удовольствием примет и обеспечит хорошей охотой всех желающих. Я тут же позвонил в МООиР, чтобы узнать все поподробнее. К моему удивлению, мне ответили, что путевок на «Московское море» они не дают и никакой информации об этом хозяйстве нет, узнавать надо все на месте. В МООиРе даже не сказали номер телефона Дубненского общества охотников и рыболовов. Но телефон я раздобыл и позвонил в Дубну.
«Приятно» удивили цены, мне они показались слишком завышенными. Что-то невразумительное сказали и о доставке охотников по базам. Но несмотря ни на что, мы с приятелем стали собираться. Однако обстоятельства сложились так, что я поехать не смог, и приятель уехал один.
Я с нетерпением ждал его возвращения, чтобы узнать о впечатлениях. Прямо скажу, его впечатления меня впечатлили. Во-первых, на пристани никаких катеров хозяйства не было, были местные частники-бомбисты, владельцы моторных лодок, с которыми надо было самому договариваться. Причем «извозчик» жестко ставил свои условия: цену, куда повезет и когда будет забирать, – проблемы охотника его совсем не интересовали.
Своеобразно проходило и распределение по базам. Кто-то, вероятно, представитель хозяйства, звонил по базам егерям, спрашивая, примут ли они сегодня охотников. Большинство егерей под разными предлогами отказывали. Никто не горел желанием принимать гостей.
В результате все собравшиеся оказались на самой ближней базе «Коровинский залив». Окончательно прогнившая, наступать страшно, деревянная баржа-причал, изрядно обветшалый дом для охотников. Температура в помещении не больше 15°С. На вопрос, где взять дров – ответ: пожалуйста, сто рублей охапка. Выручили два, видимо, уже опытных охотника, приехавшие со своей бензопилой и быстро напилившие сушняка. Часов в девять вечера вырубили свет, впрочем, хозяйка базы предложила: «Скиньтесь по тридцатке – включу».
Весьма оригинально проходила оплата за охоту и обслуживание. Путевка выписывалась на очень незначительную сумму. Основная сумма почему-то записывалась в потрепанную тетрадку. Утром, конечно, никто охотников не будил, о доставке моторкой до места охоты говорить просто смешно, шалашей давно никто не делал. Лодки протекают, спасательных поясов нет.
На мой вопрос приятелю: «Ну а что-нибудь осталось по-старому?» – приятель ответил: «Осталось. По-прежнему просят присылать к ним побольше охотников из Москвы».