Давно мы хотели пройти на байдарках по верхней Угре. На нашей «калужской» бывали не раз: в водных походах и на машинах ездили на рыбалку, а вот «смоленская» Угра так и оставалась «терра инкогнито», неизвестная река.
Из самого названия видно, что название реки не славянское, а явно финно-угорское, и видимо, когда-то давно здесь жили эти племена, ведь у них слово «уга» (юга) означает «река». Может, есть и другие версии названия реки.
Сборы были недолгими: байдарки проверены с прошлых походов, как раз выпали «красные дни календаря». По счастливому случаю удалось «выписать» на заводе профсоюзный автобус, а продукты теперь есть на любом оптовом складе.
Оказавшись у моста в Знаменке, быстро собрали байдарки, а любители рыбной ловли и спиннинги, надеясь к первой стоянке поймать хоть пару щук к торжественному ужину. Но ловить на спиннинг с движущейся байдарки оказалось не таким уж простым делом. Надо учитывать и скорость течения, и ход лодки, да и многочисленные зацепы нервировали, когда надо было возвращаться, чтобы отцепить блесну.
За первый день поймать ничего не удалось, хотя на трех лодках сидели заядлые спиннингисты. Торжественный ужин, посвященный «Великому походу по верхней Угре», был отмечен шашлыком из куриных окорочков. Но и на утренней зорьке на спиннинг не было ни одной «потычки», правда, на рыбалку вышли всего двое.
Первый ужин – это праздник души и тела. Но как ни пуляли мы свои воблеры и твистеры поклевок не было, а настраивать поплавочные снасти уже не было времени. Призывный звон корабельных склянок звал к завтраку, да и виночерпий зычным голосом орал: «Мужики, подъем!».
И опять весла в руки, и красавица Угра, с ее белыми лилиями и желтыми кувшинками, зовет нас вперед. Но сколько ни бросали мы свои блесны, ни щука, ни окунь не брали. Встретился на маленькой резиновой лодочке рыбачок. Ну, как обычно: «Привет, как рыбалка?»
«Привет, привет, да никак, – ответил он – не берет щука, хоть убей, перебаливает, наверное, после нереста, видимо, зубы лезут, вот и не хочет брать».
А рыбачок казался знатоком спиннингового дела. Лодка «резинка», надувная подушка, два весла-«ракеточки» и набор спиннингов на борту. Один с блесной колебалкой, другой с блесной вертушкой, третий с твистером, четвертый с поролонкой. Вот такой набор спиннингиста. Неспеша плывет вдоль осоки, вдоль травки и по очереди каждой снастью облавливает знакомые ему места. Но и у него в улове был всего один окунь на 300-400 граммов. Вечером, уже в сумерках, он с лодкой подошел к нашему костру и вежливо попросился заночевать в нашей компании. С удовольствием выпил стопку водки и рассказал, что он три дня плывет по Угре и ловит рыбу.
Но в этом году особенного ничего не поймал. Две небольшие щучки и окунь. Вот весь улов. Так он плавает каждый год, и раньше уловы были лучше. «Там, ниже, у Федотково бетонный мост упал в реку, перегородил всю воду, небольшой проход есть, но весной там ставят сети, рыбу вверх не пускают, вот и нет хищника здесь».
Но и пройдя Федотково, после которого должна была появиться рыба, мы не смогли поймать ни одной щуки. На дневке вопрос, будет ли в этом походе уха, уже был поставлен очень остро. Рыбачки «не за глаза» высмеивались командой, а виночерпий даже отказывался наливать положенные после дня перехода 100 граммов.
Ну что же, уха так уха. С утра с Василием, встав пораньше, пошли на рыбалку, а Володя, достав подводный пистолет и надев на пояс свинцовые груза, полез с маской в воду.
На реке стоял густой туман, предвещая хороший солнечный день, в кустах пели птицы, в лугах скрипел коростель.
Мы с Василием неспеша плыли вдоль берега и бросали блесны и под кусты, и вдоль травы, и в саму травку, но щука не брала. Решили попробовать половить на перетяжку. На реке мы видели и не раз, как ловили рыбачки небольших голавликов по 300–400 граммов.
На перетяжку дело рыбацкое у нас с Васей пошло. На кузнечика взял один, потом другой, третий голавлик. Все небольшие, граммов по 300. Как шутил Василий, «угорский стандарт», но десяток таких и пара сковородок есть.
Мы уже вошли в азарт и «тюкали», и пускали кузнечика по воде и все надеялись, что пойдут более крупные голавли. Но, видимо, в этом месте таковых не было, и мы были рады и таким мелким. При подсчете их оказалось ровно десять.
«Ура, есть первая рыба», – закричал дежурный по кухне Сергей, – женщины встанут, а у нас уже всем по рыбке».
Но когда пришел весь замерзший подводный охотник, в лагере прозвучали слова восторга: «Вот это да!». Улов Володи, даже не улов, а добыча, состояла из двух крупных голавлей по 800–900 граммов, десятков двух средних плотвиц и небольшого, на 500 граммов, язя.
Всей рыбы хватило и на уху, и на жаренье. Уху Василий доверил варить «знаменитому уховару» Алене, которая была его женой.
Уха была густой и наваристой, с пшенной кашей, с картошкой и зеленью, ароматная и душистая. Виночерпий Николай, на радости, «под уху», не жалел водки, а под нее «родимую» пошли и разговоры...