Жаркая и сухая погода напрочь отбила аппетит хищным рыбам. Мы ловили на дорожку, спиннингом и отвесным блеснением. Улов после каждой рыбалки – кучка окуньков для ухи.
А ведь какое это прекрасное время в Карелии – начало августа! Огромный световой день и комфортная погода позволяли устраивать увлекательнейшие экспедиции по Онежскому озеру, по Путкозеру и губе Святуха. Мы любовались высокими скалами и уютными заливами, фантастическими рассветами и закатами, божественными островами Онеги. Но главное занятие в этих путешествиях – охота со спиннингом – была по результату почти на нуле – видимо, вода, которая должна остывать, нагревалась и хищники к еде равнодушны.
Многие карельские озера отличаются низкой температурой придонного слоя воды зимой и летом. Там и отстаивалась рыба, и эхолот показывал ее скопление на таких участках на глубине от 20 до 40 метров. Мы опускали даунригер с воблером или блесной в эти стада, в основном лососевых рыб, и пытались игрой проверенных приманок возбудить их аппетит. Но напрасно – поклевок не было. Со временем выяснилось, что окуни в общем-то дневные хищники, ведут охоту только на закате. Это в дельте Волги закат длится несколько минут, а в Карелии он может гореть часами, плавно перемещаясь от запада к востоку. На Путкозере, на берегу которого мы жили у приятеля Андрея Зотова, есть группа островов, где и был замечен вечерний бой окуня.
В один из вечеров мы с Володей сели в надувную лодку с мотором и помчались к островам. Бирюзовое небо с подсвеченными закатным солнцем розовыми облаками отражалось в тихой зеркальной воде. За первым островом мы увидели редкие, тихие всплески рыб. Подплыли поближе и под нами оказалась обширная луда до двух метров глубиной. Вода такая прозрачная и тихая, что даже при закатном солнце были хорошо видны стайки окуней на фоне валунов и каменных плит. Заякорились и начали ловить. Тук-тук – сидит! Заброс – поклевка!
Окуни тяжелые, красивые, буйные – они азартно клевали на небольшие светлые вращалки. Когда клев затихал, мы перемещались по луде, хорошо видя ее границы – крутые свалы. И окуни опять с простодушной отвагой хватали блестящие обманки.
Мой спиннинг согнулся колесом, взвыл ослабленный фрикцион, и на дальнем конце лески повисла живая тяжесть. Кто-то охотится на окуней – скорей всего щука. Прощай любимая вращалка. Но рыбина поддается и приближается к лодке. Володя подготовил подсак. Вот она! Да это же окунь! Ух, какой! Мы полюбовались полуторакилограммовым красавцем, посадили его на кукан и продолжили ловлю. Окуни-гиганты хватали наши блесны на краю луды, уходили в глубину, в сторону, за валуны... Поднятые в лодку и высвеченные разгоревшимся закатом они походили на огромных золотых форелей.
У рыболовов существует свое разделение окуня: «матросики», «мерные», «горбыли». «Дальше по шкале, – как определил Владимир Солоухин – идут редкие экземпляры, названия им придумать невозможно. Они выше всяких названий. Они – мечта!»