Солнечный луч слегка осветил потолок, на котором тень от занавески образовала причудливый узор. Москва просыпалась. Машин на дороге было еще не очень много, и слышалось как дворник за окном шаркает метлой по асфальту.
Юра быстро поднялся с постели. Уже несколько лет он собирался начинать день с зарядки, но как-то не хватало духу. Вот и сейчас он сразу же побежал умываться. Вернувшись в комнату, Юра увидел на журнальном столике письмо от деда. Наверное, мама положила, уходя на работу.
Кириллыч приглашал Юру к себе в деревню, порыбачить. Наказывал купить крючков, лески, два куска авиамодельной резины для донок и батарейки для фонарика.
На дворе август. Сессия в университете осталась далеко позади, были каникулы. Хотя он и не увлекался рыбалкой, но проведать деда очень хотелось. Тем более что до деревеньки в Тверской области, где жил Кириллыч, не так далеко.
Попросив у матери денег, Юра закупил все необходимое и через два дня отправился в путь. В домашнем баре давно стояла подаренная кем-то бутылка виски, и он с согласия мамы прихватил ее с собой, чтобы угостить деда.
В душном городе от жары плавился асфальт. Юра сел в электричку, прихватив с собой книжку, чтобы скоротать время.
Сидя у окна, он незаметно задремал. Проснувшись, открыл книгу, немного почитал и закрыл. Доехав до нужной станции, вышел из электрички, сладко потянулся, вскинул сумку на плечо и пошел по направлению к деревне.
Деревня, где жил дед, насчитывала двенадцать дворов. Молодежи в ней не осталось совсем. Кириллыч жил одиноко, но, несмотря на отсутствие женских рук, хозяйство держал в порядке. В доме всегда было чисто, все вещи находились на своих местах.
– Ну, здравствуй, студент, – Кириллыч так стиснул внука, что у того перехватило дыхание.
– Тише, ребра поломаешь, – проговорил Юра и поцеловал деда в колючую щеку.
– Пойдем, повечеряем с дороги.
Кириллыч поставил на стол нехитрую снедь. Едва прикоснувшись к еде, он, подперев голову руками, с умилением посматривал на внука, уплетающего за обе щеки куриные яйца.
– На зорьке пойдем рыбачить. Черви у меня в погребе, еще вчера накопал. Спать ложись пораньше, а то тебя утром не добудишься.
– Ничего, дед, не беспокойся, я в электричке поспал.
– А где будем рыбачить?
– На Медном озере.
– А почему оно Медным называется?
– Э, внучок, это интересная история. Как-нибудь расскажу. А ловить мы с тобой, Юрка, будем карасей. Ты привез, что я просил?
– Да.
Юра достал из сумки резину, леску, крючки и батарейки.
Кириллыч застелил внуку кровать и сказал: «Пойду в сени, надо донки перебрать. Спи. Разбужу рано».
Как-то, несколько лет назад, один из заезжих рыболовов привез с собой в деревню донки с резиновыми амортизаторами. Кириллыч несколько раз ходил с ним на рыбалку. Уезжая, гость подарил донки деду. С тех пор Кириллыч с ними не расставался. Бамбуковая удочка давно пылилась на чердаке. Резина на донках была уже полусгнившей, утратила прочность и рвалась. Поэтому привезенная внуком оказалась как нельзя кстати.
– Пора просыпаться, – услышал Юра голос Кириллыча, ощутив на плече прикосновение его руки.
Выйдя из избы, дед с внуком направились к озеру. Заря только-только начинала заниматься, но вокруг уже чувствовалось оживление.
Протоптанная в траве тропинка проходила по берегу небольшой речки, шириной не более десяти метров.
– Юрка, из этой речки Медное озеро образуется. Нам недалеко.
– Дед, а ты еду взял? Я уже есть хочу.
– Взял, а как же. На месте и перекусим. У меня там и дрова для костра припасены, и лодка имеется. А еще я старое одеяло взял. Глядишь, у костра заночуем.
– А мы с лодки будем ловить?
– Нет, на лодке я грузила завезу подальше. А ловить будем с берега.
Наконец дед с внуком подошли к озеру. Оно имело овальную форму и было почти полностью окружено лесом.
Над ровной и гладкой водной поверхностью висел туман, обволакивая прибрежные деревья. Воздух был совершенно неподвижен.
От вбитой в землю стальной трубы Кириллыч отвязал лодку и с помощью Юры спихнул ее на воду. На расстоянии нескольких метров от воды установил два колышка, слегка расщепленные в верхней части, положил донки в лодку, а одно мотовило с резинкой и леской передал внуку.
– Юра, я буду заплывать, а ты разматывай помаленьку.
– Дед, а где крючки?
– Я потом на берегу поводки с крючками поставлю.
Метрах в пятидесяти от берега Кириллыч бросил одно из грузил в воду.
– Юрка, защемляй леску за колышек! – крикнул он.
– А за какой, их здесь два!?
– Да вон, который ближе к тебе!
Затем дед отплыл метров на десять в сторону и бросил в воду еще одно грузило. При движении к берегу он, подгребая веслами, одновременно сматывал с мотовила резинку, а затем и леску другой донки. Подплыв к берегу, дед передал мотовило внуку и тот защемил леску за второй колышек.
Кириллыч поставил поводки, насадил червей на крючки, завел на резинках донки в воду и повесил на лески колокольчики, изготовленные из гильз от ружейных патронов. Затем расстелил на траве одеяло, разложил еду, прилег, опершись о локоть, и закурил папиросу.
– Дед, а почему ты на червей не поплевал?
– Да не верю я в это. Если рыба не клюет – плюй, не плюй...
Перекусили. Уже полностью рассвело. Легкий ветер, качнув кувшинки, погнал рябь по поверхности озера. Воздух разогревался все больше и больше.
– Дед, смотри, колокольчик шевелится!
Кириллыч подошел ближе. В этот момент на одной из донок колокольчик сначала чуть подался назад, а затем резко двинулся по направлению к воде. Дед сделал подсечку, вывел карася, положил его в магазинный сетчатый мешочек из-под овощей, используемый в качестве садка, и опустил в воду.
– Ну вот, сейчас разойдется.
И действительно, карась исправно клевал почти до полудня, после чего поклевки прекратились.
– Ну все, Юрка, теперь, наверное, до вечера ничего не будет. А то, бывало, и днем брал. Кто его знает...
Дед с внуком перенесли одеяло под дерево в тень и прилегли отдохнуть. Как-то незаметно оба уснули. Часа через полтора Кириллыч проснулся первым и сразу же закурил папиросу.
– Дед, а почему озеро Медным называется?
– Давай я тебе об этом позже расскажу.
Возобновился клев только вечером.
– Юра, пока не будем ловить. Куда ее столько. И на уху, и на сковородку хватит. Как стемнеет, попробуем, может, крупный подойдет. Эх, люблю я крупного тащить!
– Дед, а мы на всю ночь останемся?
– Да нет, одного большого поймаем – и домой. Давай готовить костер. Я займусь дровами, а ты собери хворост.
Вскоре запылал небольшой костер. Высушенные летним солнцем дрова занялись быстро.
Между тем оранжево-красный солнечный диск уже почти коснулся линии горизонта. Постепенно начали сгущаться сумерки.
Юра стоял на берегу и осматривался вокруг. Было тихо. И только редкие всплески рыбы иногда нарушали эту тишину.
Солнце стало ярко красным, и половина диска уже скрылась за верхушками деревьев. Казалось, небесный художник взял кисть и размазал акварель солнца по небу, отчего очертания светила стали размытыми и багряное зарево разлилось над горизонтом.
Становилось все темнее. Предметы теряли очертания.
В душе у парня прокатилась какая-то непонятная, будоражащая волна.
Закат догорит, пройдет ночь и настанет очередной день с его печалями и радостями. Юре подумалось, что он никогда не забудет это время, проведенное на природе, и этот удивительный закат. Какими же мелкими на фоне столь величественной картины показались парню повседневные заботы...
Кириллыч подбросил дров в костер и закурил очередную папиросу.
Достав привезенную с собой бутылку, Юра плеснул деду немного виски в алюминиевую кружку. Кириллыч шумно выдохнул воздух, одним глотком выпил жидкость и потянулся за соленым огурцом.
– Ну чистый самогон!
– Ты, дед, скажешь... Еще налить?
– Давай, только не сразу. Ты-то что не пьешь? Мать не велит?
– Да нет, не хочу я сейчас.
Весело потрескивали дрова в костре. Причудливо-тонкие языки пламени похотливо облизывали березовые поленья. Кириллыч и Юра долго смотрели на огонь и молчали. Каждый думал о своем.
– Дед, а давай я тебе свои стихи почитаю, – неожиданно предложил Юра.
– Ну, валяй, поэт, – снисходительно разрешил Кириллыч.
И тут неожиданно и громко зазвенел колокольчик.
– Юрка, посвети фонарем!
Дед вскочил, подбежал к снасти, не раздумывая ухватился за леску и размашисто подсек. «Есть!» – произнес он и начал выбирать леску.
– Вот он, какой красавец! Под кило будет, не меньше. Все, Юра, собираемся домой. Давай оставим побольше рыбы в озере. Другой раз придем, порыбачим.
На следующий день внук помогал деду по хозяйству, а в день отъезда утром они еще раз сходили на озеро и к обеду возвратились домой.
Юра собрал сумку.
– Дед, мне пора. Могу на электричку не успеть. Ты мне так и не рассказал, почему озеро Медным называется.
– Это я потому, чтобы ты быстрей еще раз приехал. Тебе ж интересно?
– Интересно.
Вдруг внук увидел две слезинки, катившиеся по щекам Кириллыча.
– Ты что, дед?
– Да нет, ничего. Это я так, от радости, что ты приехал. Дай тебе Бог, Юра.
– Не волнуйся, все будет хорошо.
– Мать за меня поцелуй. Ну, давай...
Юра шел к электричке. Его не покидало ощущение, что он стал немножко другим, не таким, каким был до приезда в деревню. Как будто за эти три дня, проведенные у деда, он прожил больший отрезок жизни.
Теплый летний дождик умывал землю. В воздухе разлилась свежесть. На душе у парня тоже было свежо. Одно из деревьев на обочине дороги слегка наклонило ствол и, пошевеливая листьями, с которых стекали дождевые капли, казалось, прошептало ему:
– Приезжай еще...