Этому хорошему, на мой взгляд, слову, почему-то прилепили негативную окраску.
Не будучи филологом по образованию, отстоять его честное имя я не в силах.
Чем лучше «уверенность в своих силах»? Нет. Мне больше по душе именно «самоуверенность». Но оставим филологам право разбираться с терминами...
Щук я ловил на жерлицы хорошо и с маньячной регулярностью грубо попирал пресловутые нормы в три кило. Но потом все как-то размазалось. В открытом нами месте вдруг стало тесно и любимую бровку пришлось сторожить уже по ночам. И щука ловилась хуже и мельче, и бензин до моего места резко подорожал, и... И еще куча причин, почему жерлицы на балконе гостили чаще, чем на льду.
То появился какой-то обманчивый судак, то вдруг приворожила на целых три сезона плотва. А потом еще хуже – прямо-таки агрессия со стороны берша. Нет, жерлицы периодически брал и даже эпизодически выставлял. Но не поверите, без всякой надежды на успех. А без надежды брать их в руки не стоит. Сами собой возникали бесконечные зацепы и обрывы. Единичные щуки превратились в радостное событие. Соседи на льду попадались столь же вялые и безынициативные. В общем, на мой теперешний взгляд, деградировал я стремительно.
Встреча с Тагиром вернула меня к жизни. Тагир – закоренелый жерличник. Он не распыляется на судаков, бершей, окуней. Он с первого до последнего льда ловит только на жерлицы. Не готов сказать, что это здорово. Разнообразие еще никому не навредило, а интерес в ловле разной рыбы разными способами не сравним даже с ловлей щуки. Но готов признать, что высокое мастерство вполне уместно и в узкой профилизации. Тагир вполне подходит для персонажа, о котором говорят: «Он и в ванной поймает». Свои жерлицы он выставляет в самых неожиданных и бесперспективных местах. И ведь ловит. Ни разу не слыхал, чтобы он вернулся домой без щук. В последний раз Тагир удивил меня тем, что расставлял жерлицы посредине бухты, без всякой привязки к камышам и вообще к чему-либо. Я вспомнил, что во Владивостоке достиг такого мастерства в ловле зубатки, что на спор отсчитывал любое количество метров в указанном направлении и на нетронутом льду тут же начинал ловить. И так, что уже через 10 минут сидел в кругу десятков рыбаков. Вот и Тагиру, по-моему, впору устраивать такие споры. Выиграет.
...И в какой-то момент я понял, почему вдруг перестал ловить. Пропала уверенность. Пропала наглость. Пропало ощущение победителя. А без этого в спорте не обойтись, да и в жизни тоже. Я еду с жерлицами. Полный уверенности в том, что вернулся. Вернулся в те ощущения, когда ты гипнотизируешь флажок, и он не выдерживает, вскакивает. И сам не знаешь, почему именно этот флажок не выдержит твоего взгляда. Мои компаньоны не чувствуют перемен. Они думают, что все будет как последние два года. Может, клюнет, а скорее всего нет. А если флажок и сработает, то будет или пустышка, или зацеп. Один из них вообще не берет жерлицы, а второй обещает позвонить и подъехать попозже. А у меня такая самоуверенность, что ни погода, ни живец, ни сугробы на ледяной целине, которые заставляют потеть пресловутые семь раз, не в силах вмешаться.
...Бреду минут двадцать, тропы нет. Тяжело. Знаю, с живцом будут проблемы, но это только раззадоривает.
Останавливаюсь у пучка травы, торчащей изо льда. Лед толстый. Разбурить десять лунок – хороший труд, поэтому решаю не распыляться на окуня, а высиживать его с одной лунки. Окунь клюет, но чрезвычайно мелкий. Десяток недомерков в ведерке, а выставить нечего. Но самоуверенность выше этого. Решаю, что выставлю жерлицы на то, что есть, а потом поищу крупнее и поменяю. Отхожу метров на 150. Все. Поле боя определено. Бурю две первые лунки и распускаю свои самодельные жерлицы. От шестика они как вожжи расходятся в две лунки под углом. Насаживаю живцов. Первый на сантиметр длиннее остальных и ему первое место на тройнике. Глоток чаю и пора переходить на вторую пару лунок. Первую пробурил, занимаю нужную позу над второй и вижу, что первый шестик почему-то лежит. Бросаю бур и бегу, успев подхватить багорик. Еще не уверен, что так быстро сработал самый кр
упный живец. Но прямо на глазах шестик ползет к первой лунке, и я уже не сомневаюсь, что самоуверенность сработала. Падаю на колени и подсекаю уходящую щуку. После короткой борьбы завожу ее в лунку. Первая щука не дождалась, когда закончу расставлять снасти. В ней 1800.
Расставляю еще две пары жерлиц и появляются мои напарники. Славик сразу садится на подкормленные для плотвы лунки. Он местный «профессор», и если он ловит плотву, то это не значит, что то же по силам и нам. Володя медленно приближается по сугробам. Увидев, что у меня уже прыгает в снегу рыба, начинает расчехлять бур.
Жерличник он весьма вялый и только он может сказать: «У меня сегодня три жерлицы». Где это видано, чтобы меньше десяти? Показываю ему лунку с мелким окунем и предлагаю начать там. Он уходит. Через полчаса приходит Слава и дарит мне пару плотвиц. Раньше я сказал бы, что они великоваты. Сегодня великоватых нет. Меняю живцов. Шансы растут.
Подходит еще один незнакомый рыболов. Он сидит в отдалении. Оказалось, тоже мучается с живцом. С удивлением смотрит на мои жерлицы. Такого он не видал. Уходит.
Я иду к Славе, чтобы самостоятельно поймать плотву, но не успеваю. Издалека вижу, что падает один шестик. Бежать метров 100, снег глубокий. Подбегаю, когда шестик уже на полпути к лунке, а весь путь – метров 10. Пять метров щука протащила шестик по снегу – значит, ждать уже нечего. Подсекаю и вторая щука на льду. В ней 1400. Отдыхаю от бега. Потом хожу туда-обратно, чтобы посадить нового живца. Опять Славину плотвичку.
Подходит Володя. Оказывается, без самоуверенности он даже окуньков на моей лунке поймать не может. Поймал двух и там же поставил свои жерлицы. Силой заставляю Володю выставить и мои запасные жерлицы. Три штуки – это не рыбалка. Он сопротивляется, но в итоге расставляет их. Пауза величиной почти в час прерывает коротким забегом Володи. Не зря я его заставил поработать. Иду к нему. Это уже метров 200. У него щука на полторашку. Первая в этом сезоне, и он очень доволен. Снова пауза, время уже перевалило за 2 часа дня, остается часа полтора. И полнейшая уверенность, точнее, самоуверенность, что рыба еще будет. Минут через пятнадцать один шестик накренился, но не упал. Кто-то дернул за живца и бросил. Перезаряжаю, и почти сразу пополз без остановки другой шестик. Забег, подсечка и у меня уже три трофея. Еще 1400.
Близко к сумеркам. Володя сказал, что собираемся через полчаса. Нет проблем. Я знаю, что поймаю еще. И шестик падает. Бегу неспеша, я недалеко от лунки. И вдруг вижу, шестик пополз, явно опережая график моего бега. Ускоряюсь и хватаю леску, когда шестик в двух метрах от лунки. Страху, что он упадет в лунку, нет. Даже если щука утащит его в воду, ей еще придется собрать вторую вожжу длиной 10 метров. Но прет здорово! Подсекаю и чувствую, что дождался настоящей борьбы. Щука отвоевывает метры лески, но я притормаживаю, и она устает. Три перетягивания каната кончаются в мою пользу. Вот она уже тычется головой в край лунки. Это самый ответственный момент. Надо еще развернуть щуку, чтобы она зашла в лунку, но и в лунке она ведет себя агрессивно. Показался поводок и я пускаю в ход багорик. Есть! 3200! Значит, мои 7 килограммов еще не подоспели. Пока только три, но все это благодаря самоуверенности.
Спасибо Тагиру, который вернул меня на путь истинный. Спасибо Славе за одолженную плотву. Кто-то скажет, что по одной рыбалке судить нельзя. И не судите. Но я-то знаю, что теперь все в моих руках и даже не сплевываю от сглаза.