Мое знакомство с этой охотничьей базой состоялось в последние золотые денечки осени уже ушедшего года при несколько необычных обстоятельствах.
Председатель межрайонного общества охотников Юго-Восточного округа Москвы Игорь Евгеньевич Шахов, человек относительно молодой, на редкость трогательно относится к подопечным ветеранам – членам первичных коллективов. В частности, он ежегодно премирует стариков-активистов привилегированной охотой, попасть на которую, как всем понятно, пожилым людям совсем непросто. Вот и мне повезло вписаться в эту молодую душой компанию неунывающих «старцев» на правах долгожителя, вступившего в охотничий коллектив № 34 Калининского района в 60-х годах прошлого века.
Надо заметить, что распорядок этого традиционного мероприятия, можно сказать, его протокол тоже устоялся за многие годы и расписан до мелочей. Сбор счастливчиков происходит в Клину, на стрельбище местного общества охотников, где участники грядущих «ристалищ» могут пристрелять нарезное оружие на удобно оборудованной площадке, а также буквально рядом поупражняться в стрельбе по тарелочкам. И лишь после занятий на огневом рубеже утвердившиеся в верности своего оружия, а заодно и собственного глаза охотники направляются на базу.
Здесь их встречает радушный хозяин Александр Иванович Смирнов, для многих из присутствующих – просто Саша. Дом наполнен теплом, но не только от березовых дров, а еще и особым – теплом неподдельного гостеприимства, которое душой ощущаешь раньше, чем успеваешь согреться телом.
Пионерская резвость пенсионеров столь быстродейственна, что уже через двадцать минут стол накрыт, и все приступают к выполнению второй части протокола – дружескому застолью. Сегодня никаких вышек. Только задушевное общение, истории, байки и... «какая ж песня без баяна?». А уж Александр Иваныч по этой части немалый дока. Да и баянов самых разных у стены целая батарея, хоть на весь хор Пятницкого. Это, в основном, презенты от знакомых, покоренных исполнительским искусством баяниста.
Уже кто-то разлил по мискам горячий харчо из убоинки, заботливо привезенный из дома в огромном термосе, и его кавказский дух свободно витает по всему пространству русской избы. А ведь, замечу, во многих компаниях такого практически не встретишь – довольствуются в основном нарезкой и консервами. Старичкам же без тарелочки горяченького и еда не еда. А вот и шашлычок приспел, молниеносно спроворенный одним из наших. Вот ведь молодец – вся приспособа, вплоть до углей, с собой. А на зелено вино народ оказался непадкий, не шибко налегают – завтра охота.
Оглядываюсь вокруг глазами романтической молодости и отчаянно ностальгирую. Все, как ТОГДА. Многие охотничьи приюты нынче пытаются поразить каминными залами с трофеями, номерами с двуспальными кроватями, саунами да итальянской сантехникой в ватерклозетах. И, естественно, ценами, сравнимыми со стоимостью трофея. А когда, помню, кто-то козырнул билетом Почетного члена ассоциации, ему тут же возразили, де бесплатно живи на базе, а у нас «охотничья гостиница». Я не против комфорта и даже излишеств, но беда в том, что рост цен за непрошеную роскошь опережает рост доходов среднего постояльца. Да и от привычек никуда не денешься. Есть койка с чистым бельем, холодильник, газовая плита, место для просушки одежды, живая вода из колодца – что еще нужно? Ей-ей, не красна изба углами...
Когда в начале 90-х годов охотничьи базы были разворованы до последних алюминиевой вилки, ржавой сковородки и засиженной мухами лампочки в уличной уборной, многим подумалось, что это конец. Но вот ведь – восстановились, причем, я бы сказал, на более добротной основе. Столовой посуды прорва, кухонной утвари, хоть пруд пруди. Холодильник забит всякой всячиной вплоть до водки, оставленной кем-то из умеренно пьющих. Богатеем, мужики, и щедреем заодно, а это радует! Правда, без хозяйской руки и здесь не обойдешься.
На следующий день погуляли по лесу, наполненному дрожью золотящейся листвы и грибным запахом прели, подышали запоздалым теплом отошедшего лета, вдоволь нагляделись на кабаньи порои, дальние слеты тетеревов с пожелтевших берез и неспешную пробежку лося через поле. Ходовой охоты не получилось из-за массовой «высыпки» грибников, привлеченных обилием опят и рядовок. Отобедав, к вечеру расселись по вышкам. Двоим из нашей команды повезло – они и закрыли лицензии. Но я тоже не остался в накладе: и потрещали звери поблизости, и похрюкали. А когда спустился, то явно почувствовал их недавнее присутствие по устойчивому терпкому запаху...
Старший егерь А.И. Смирнов – Саша – «Фокс»
Мы с Александром Ивановичем поехали на дальний кордон. Дело в том, что у нашего товарища после выстрела зверь из-под вышки ушел подранком. С помощью местного егеря и его собак кабана добрали и едва подтащили к дороге, но подъехать туда на имевшейся «четверке» не было никакой возможности. Мы и отправились к ним на моей видавшей виды «Ниве».
Дорога располагает к беседе, мы уже со вчерашнего вечера на «ты», и разговор льется непринужденно. Уже пятнадцать лет Саша на егерской службе, и менять род деятельности не собирается. Прикипел. А до этого работал в сельском хозяйстве на разных должностях вплоть до управляющего. И угодья местные знает с раннего детства. Это его Родина, малая и большая в одном флаконе. «Здесь родился – здесь и умру». В этих словах не прозвучало ни пафоса, ни надрыва, скорее глубокое ощущение своего предназначения на этой земле.
А потом рассказал Саша, что главное в его деле – не только привлечь, но и удержать зверя у себя, чтобы не бродил в поисках лучшей доли. Это после того, как я удивился обилию дичи не где-то у черта на куличках, а, что называется, в ближайшем Подмосковье. С кормами, слава богу, помогают – и свое начальство, и московское, и даже некоторые состоятельные гости, однако каждодневно развозить угощенье по площадкам приходится силами коллектива и самому в том числе. Привыкаешь к зверю, своим считаешь. И когда вдруг завалят свинью, несмотря на инструктаж и строгие предупреждения, слезы навертываются. «Знать бы им, каково оно все дается...»
А вслед за этим короткая новелла, как он выкормил ягненка косули козьим молоком. Подросшую выпустил, но та несколько раз выходила из леса, будто девчонка на свиданку. Он не поощрял дальнейшего знакомства – в лесу домашняя скотинка как инородное тело, не приживется.
Фары встречных машин выхватывали из темноты лицо Саши. Я со вчерашнего дня не мог отделаться от мысли, что оно мне кого-то напоминает. Озарило! Ну, конечно, Александра Белявского в роли Фокса из памятного «Место встречи изменить нельзя». Пусть егерь более кряжист, с тяжелой крестьянской ладонью и темно-русыми волосами, но, безусловно, похож. Оказалось, я не первый, кто обнаружил такое сходство.
«Полузарядник»
Как-то, уже зимой, возвратившись с загонной охоты на базу, я обратил внимание на пожилого человека, сидевшего за общим столом. Вспомнилось, что в лесу его с нами не было, хотя приехал он еще до нашего выхода. Саша много рассказывал о замечательном оружейном мастере, но вот настало время познакомиться и с весьма неординарным человеком. Даже сам факт появления здесь старого охотника, для которого лесные походы остались в прошлом, вызвал у меня неподдельное удивление. Оказалось, что его жена, женщина, по словам Саши, добрейшая, гостеприимная и хлебосольная, буквально «выставила» муженька за дверь, чтобы он пообщался с себе подобными, поварился в котле нескончаемых разговоров о любимом увлечении, не закис, сидя на печи. Многие ли из нас могут похвастаться подобным пониманием со стороны дражайшей половины?
Скажу прямо, запланированного было интервью с Виктором Александровичем не получилось. Единственно, мне, порой, следуя очередности, удавалось подвернуть общую застольную беседу в интересующее меня русло, не прерывая ее мерного течения. А слушателей, помимо меня, было достаточно, и каждый выступал в роли интервьюера. Неспешная же речь этого несколько погрузневшего человека, перемежаемая острыми шутками, судя по общему вниманию, была интересна буквально всем.
Охотой заинтересовался в ранней юности, экспериментировал с «самокрутом», как результат – оторванный палец, вторичный результат – прозвище от друзей «Полузарядник», на которое откликается по сей день. Но это штришок, мимоходом. После армии он почему-то решил, что у него будут только самые лучшие ружья. А это уже любопытно. Лучшие всегда стоили очень дорого, с учетом современного масштаба цен, конечно. Откуда такая странная уверенность?
Заработать в обстановке всеобщей уравниловки не было никакой возможности. Действовало правило гвоздя, который забивали по шляпку, чтобы не высовывался. А в торговле он не работал, о «цеховиках» в те годы слыхом не слыхивали, «фарцой» не занимался. Но подрабатывал, подкомодники делал. Кто не знает – это декоративно-прикладная подставка на гнутых ножках под комод, грубо говоря, превращающая элементарное нагромождение ящиков в изящный предмет мебели. А прикладное значение подставки заключается в том, что из-под нее можно запросто вымести сор. Пользовалась в те времена исключительным спросом. Второй вид приработка – сварные работы на автомобилях. Надо ли говорить, каким спросом пользовались такие умельцы в обстановке тотального автодефицита?! Не только дети латали родительские «Победы» и «Москвичи», их продолжали реанимировать и внуки первых владельцев. «Ну и что? – подумает мрачный резонер – эка невидаль, столяр и варила!» Все так, да не так – те, если и подрабатывали, то разве что на бутылку, а тут краснодеревец и сварщик высшей квалификации, мастер, которым родятся, а не обучаются, с той искрой Божьей, коей судьба метит далеко не каждого. Поэтому и купил ружья своей мечты. Но это все мои размышления, Полузарядник себя совсем не превозносил.
Но вот произошел казус – друг расколол ложу «Перде». Ну, не святая ли простота отдать свое ружье в чужие, хоть и дружеские, руки!? Не было на него разрешительной системы, вот и обмишурился. Зато нет худа без добра, не было бы счастья, да несчастье помогло и все такое прочее. Решил изготовить ложу сам, опираясь на «подкамодный» опыт. Сделал, а ружье «не стреляет», т.е. утратило все эти штучки-дрючки как прикладистость, управляемость, целкость – все то, что было привычно и дорого. Стал «копать глубже», реализовал в дереве все эти погибы, отводы и пичи, обустроив шарниры в разных местах приклада. Пострелял, отрегулировал нужные значения параметров, жестко зафиксировал шарниры, после чего остался пустячок – снять размеры и изготовить новую ложу. С пустячком он, как вы понимаете, справился. Ружье обрело привычные характеристики. А Мастер... обрел еще одну специальность – ложевщика. Выяснилось также, что для него нет секретов и в механике любого ружья. Кстати, меня это уже не удивило, ибо Господь, приставляя человеку руки в нужное место, предполагает, что тот распорядится ими по назначению на свое усмотрение. А когда замелькали имена его «клиентели» – мэры, губернаторы, космонавты, – то невольно подумалось, что признание Мастера вышло на достойный его уровень. При этом он не лишился былой демократичности, по-прежнему возится с ружьями друзей и знакомых...
Два дня охоты пролетели незаметно, и вот мы с Виктором Александровичем катим в сторону дома. «Остались бы еще на денек, народ на базе не убывает», – говорю старому оружейнику. «Знаешь, – отвечает, – помоложе был, все из дому тянуло, а сейчас – домой. Ведь только и осталось, что жить друг для друга».
Мудрый старик, подумалось мне.