Сережа и его старший брат Анатолий возвращались с охоты. В рюкзаке за плечами у Сережи лежали два кряковых селезня, добытых утром с подсадной уткой.
Анатолий шел впереди. На его плечах висела старенькая одностволка и сплетенный из ивовых прутьев садок с подсадной. Вдруг он остановился, и Сережа неожиданно уперся в садок, отчего Маруся даже крякнула.
Прямо перед ними, в кустах черничника, темнел вход в лисью нору. Перед норой белел холмик свежей земли. Обычно такой холмик перед входом в нору появляется после того, как лиса, готовясь ощениться, подчищает свое жилище.
Сережа несколько раз уже бывал на лисьих охотах с братом. А недавно, прочитав рассказ Пришвина о лисенке, жившем с людьми, он просто загорелся желанием заиметь лисеночка. И вот теперь, всматриваясь в глубь норы, Сережа предложил брату:
– Толь, а Толь, ну давай раскопаем ее. Хоть одного рыженького возьмем.
Анатолий и сам давно об этом подумывал, но почему-то многие знакомые охотники говорили, мол, лисицу приручить невозможно. И он тоже так думал до тех пор, пока не увидел в журнале фотоснимок лесника, который вел на поводке лисовина, как обыкновенную собаку.
Вот так братья и порешили – в первых числах мая наведаться к норе с лопатой...
Сережа осторожно извлек лисят по одному из норы, на расстеленную заранее куртку. Они были еще слепы. Шерстка серенькая, кончики хвостов белые, а кончики ушей и мордочка – черные. Каждый из них умещался на ладони у мальчика. Они жалобно попискивали, тычась влажными мордочками меж пальцев.
Анатолий уложил двух лисят в корзину, подстелив туда свой свитер, а оставшихся двух вернул в логово.
На следующий день братья пришли проведать нору, но лиса, как они и ожидали, перенесла лисят в безопасное место, на песке видны были ее следы.
Ну вот желание братьев исполнилось – в их доме прибавилось хлопот. Жили ребята с матушкой в небольшом домике на окраине города. Питомцев своих поместили в корзине для подсадной, которую поставили в углу терраски.
Матушка вначале критически отнеслась к затее своих сыновей, но затем налила в бутылочку с соской кипяченого молока и напоила по очереди обоих лисят. Кормление прошло без особых затруднений. Лисята с жадностью и даже с удовольствием опустошили бутылочку так, как будто делали это с самого рождения. Напившись, они прижались друг к другу и мирно заснули, время от времени вздрагивая во сне. Так было занятно наблюдать за ними.
Через неделю лисята, смешно переваливаясь с боку на бок, начали понемногу ходить на трясущихся лапках. И Анатолий отдал одного из них своему приятелю. Сережа сначала воспротивился, но потом смирился.
Назвали лисенка Рыжиком, и так как пищал он как-то по-кошачьи, то и обращались к нему, как к котенку, – «кыс-кыс». Он довольно быстро привык к этому зову и охотно стал отзываться на него.
Перед домом была большая лужайка, и Сережа стал выносить Рыжика погулять. Лисенок забавно ковылял на своих неокрепших еще лапах. Серый мех его стал принимать рыжеватый оттенок, и лишь ушки, низ лапок и мордочка были черные, а кончик хвоста белый.
Он рос на глазах и с каждым днем все больше походил на обыкновенного щенка неизвестной породы. Особенно, когда ему кидали маленький резиновый мячик, и он так смешно играл с ним.
Когда Сережа выходил с Рыжиком во двор прогуляться, вокруг всегда собирались соседские ребята. Да и взрослые, проходя мимо, с любопытством разглядывали – что же это за зверек? Иногда среди них даже возникали споры. Кто принимал Рыжика за песца, кто – за норку, а кто – и за волчонка. Ну а ребятне было все равно, кто это – котенок ли, щенок. Им было интересно порезвиться с рыженьким кутенком, и они часами играли с лисенком на поляне у дома.
Вскоре от пузырька с соской пришлось отказаться. У лисенка появились зубки-иголки. Начали приучать его пить молоко из миски, но он, разбрызгивая молоко, только отфыркивался и даже издавал звуки, уже похожие на рыканье – злился, наверное. Тогда оставили миску у него в корзине, мол, проголодается, поест. Но наутро Сережа обнаружил миску с прокисшим и нетронутым молоком. Он сменил молоко на свежее, обмакнул в нем свои пальцы и помазал мордочку лисенку. Затем ткнул в миску мордочку Рыжика. Лисенок сначала с жадностью облизал пальцы, а затем, неловко уткнувшись в молоко носом, фыркая, стал лакать его.
– Ну вот и молодец! – Сережа ласково погладил своего питомца. – Теперь мы тебя обязательно вырастим.
Наступило лето. Рыжик подрос и стал красивым пушистым рыженьким лисенком ростом с небольшого кота. В еде он был неприхотлив. Если на обед были щи, то и Рыжик ел щи, макароны с котлетой – то же самое было и в его миске.
Жил теперь лисенок в доме. Определенного места для отдыха у него не было, спал где придется. Бывало, наиграется, свернется под столом калачиком, прикроет носик своим пушистым хвостом и спит. А то запрыгнет на кровать и там отдыхает.
Было у лисенка и самое любимое кушанье – это свежая рыба. Матушка из магазина всегда захватывала две-три рыбины для Рыжика.
На соседней улице был небольшой пруд, в котором водилось много карася. Крупный попадался редко, ну а мелочь клевала очень часто. На этот пруд Сережа всегда брал с собой и Рыжика. Лисенок очень быстро привык к ошейнику, и гулять его теперь выводили на поводке.
Когда Сережа впервые привел Рыжика на пруд, то все, кто был там, стали свидетелями весьма завлекательного зрелища. Вначале лисенок смирно сидел возле Сережи на поводке и с безразличным видом поглядывал на ребятню, что собралась вокруг.
Сережа размотал удочку, насадил на крючок червячка и, забросив недалеко от берега, присел на траву. Поплавок не успел успокоиться, как тут же последовала поклевка. Подсечка – и карасик, чуть меньше ладошки, трепыхался на крючке. Сережа снял его и дал Рыжику. Съев рыбешку, лисенок напряженно и внимательно смотрел на своего хозяина, как бы говоря:
– Ничего вкуснее в жизни не ел!
А вот опять поклевка. И тут все обратили внимание на Рыжика. Он весь напрягся и с интересом смотрел на воду. А полакомившись очередной рыбешкой, лисенок уже не отвлекался на окружающих, а устремил свой взор на поплавок. И стоило тому запрыгать, как лисенок с нетерпением начинал тереться о Сережину ногу, как бы говоря: «Пора! Пора!»
И вновь вкусный карасик похрустывал на его острых зубах. Ребята со смехом наблюдали, как Рыжик «ловил рыбу». Это было на самом деле увлекательное зрелище.
Вечерами, когда матушка бралась за вязание, самым любимым занятием Рыжика была возня с клубком пряжи. Тут уж его вряд ли чем можно было отвлечь, а наигравшись, он укладывался на колени и поскуливал от удовольствия, когда его почесывали за ушами.
К концу июля Рыжик вырос, превратившись в настоящего лисовина огненно-рыжей окраски, с большими черными ушами и пушистым хвостом.
В эти дни Сережа узнал о судьбе второго лисенка. Брат Рыжика погиб, не успев окрепнуть. Его защемили дверью. От этой новости у Сережи перехватило дыхание. Он почувствовал свою вину за случившееся.
Однажды, прогуливаясь с Рыжиком по парку, Сережа встретил знакомого охотника.
– Да, хороший воротник из него выйдет! – с восхищением проговорил тот. От этих слов сердце мальчика чуть не взорвалось, но он ничего не сказал в ответ.
Уходя поглубже в парк, Сережа спускал Рыжика с поводка, и тот даже не думал убегать в лес, он носился рядом, а затем они начинали гоняться друг за другом. Мальчик даже и не представлял, что с его питомцем может что-то случиться. Им было так хорошо вместе. Наигравшись, они выходили на берег реки. Сережа усаживался на поваленное дерево, а Рыжик ложился рядом на траву, и они подолгу смотрели на воду, думая каждый о своем. В последующие годы Сережа часто вспоминал эти минуты.
Однажды, придя вечером домой, Сережа понял: что-то случилось. В терраске на гвозде висел поводок, но Рыжика в доме не было. Опечаленная матушка сидела на кухне, и когда он поинтересовался, что произошло, поведала.
Оказалось, когда Анатолий гулял с Рыжиком в парке, на лисовина напали две дворняжки и угнали его в сторону реки.
Все произошло так внезапно, что Анатолий не успел ничего предпринять, чтобы остановить собак. Дворняги угнали Рыжика без голоса. Анатолий погнался вслед за ними, но долгие поиски не дали результата. Затем он прибежал домой в надежде, что Рыжик все-таки сам вернется, но, прождав напрасно с час, опять ушел на поиски.
Сережа тут же направился в парк. Брата он обнаружил сидящим на поваленном дереве у реки. Подойдя к нему, мальчик только и смог выговорить.
– Как же так случилось-то, Толь?
Они долго сидели молча, все время оглядываясь по сторонам. Все казалось, вот-вот из-за кустов покажется лисья ушастая мордочка.
До того как совсем стемнело, братья разошлись в разные стороны, обыскали еще раз все окрестности, покрикивая Рыжика, а дома долго сидели на крыльце, надеясь, что он все-таки вернется.
Шли уже вторые сутки, как пропал Рыжик, Анатолий с Сергеем вдвоем были дома, когда под вечер к ним пришел подвыпивший знакомый парень. Он поинтересовался, дома ли лисовин. И когда ему рассказали, как пропал Рыжик, он попросил их пойти с ним.
По пути Сергей, так звали парня, рассказал, как он с приятелем сидел в парке и распивал вино. Вдруг из кустов вышла лиса и, ничуть не боясь, уселась в пяти метрах от них. Сергей в одну руку взял пустую бутылку, а в другую кусок колбасы, и со словами «на-на-на» стал на четвереньках приближаться к ней. Лиса, почуяв запах колбасы, ничего не подозревая, сама потянулась к руке. И тут Сергей наотмашь ударил бутылкой по лисьей голове. Бутылка разбилась, и лиса упала на месте. Сергей навалился на нее и тут же нащупал на ее шее кожаный ошейник.
Когда пришли на место, у Сережи перехватило дыхание, а из глаз брызнули слезы. В траве, вытянувшись, с открытыми, но мутными глазами лежал Рыжик. Он был еще жив. Из его пасти выступала густая белая пена, а по лбу из глубокой раны сочилась кровь.
На следующий день братья захоронили своего Рыжика на берегу реки у поваленного дерева, где частенько сиживали с ним. Матушке они ничего о случившемся не сказали, оберегая ее:
– Возможно, теперь наш Рыжик в лесу наслаждается вольной жизнью.
Да и себя Сережа старался настроить на эти мысли, и лишь когда приходил к реке и сидел на поваленном дереве, ему все мерещилось, что вот-вот из кустов появится знакомая лисья мордочка.