Апрель приносит рыбаку-спиннингисту множество радостных и вместе с тем тревожных ожиданий. Радостных – от ощущения того, что вот всего два месяца назад была еще пора глухозимья с намертво запечатанными льдом водоемами, сугробами по пояс и снежными буранами, а теперь она сменилась на звенящие солнечные дни, робкой зеленью проступающую землю и просвежение сбросившей с себя ледяные оковы воду, как магнит притягивающую к себе рыболова. Тревожных – от боязни непроходимой для транспорта грязи на дорогах, недостаточной для блеснения прозрачности воды и, наконец, от главной проблемы: наступил ли долгожданный клев щуки?
Среди наших спиннингистов принято считать, что пик щучьего жора наступает в дни Победы, но на моей памяти были случаи, когда щука хорошо ловилась уже в начале третьей декады апреля. С этой светлой надеждой, преодолев нетерпение, я решил сделать первый выезд 29 апреля с ночевкой и возвратом во второй половине следующего дня.
В ту пору основным транспортом у меня был долго проживший мотороллер, который я успел освоить до такой степени, что ездил с пассажиром и полной нагрузкой (провиантом, снастями и необходимым реквизитом) на недельный срок на большие – до 300 км – расстояния. На сей раз моим пассажиром был старинный приятель – Николай В., назвать которого своим учеником не рискую, но регулярно бывая со мной на рыбалках, он довольно успешно делал первые шаги как спиннингист.
Выехали мы в отличное солнечное утро. Целью поездки была маленькая степная речушка, расположенная примерно в 60 км от Пензы, каждый плес которой был хорошо нам знаком и «пристрелян». Выбор именно ее вселял надежды на успешную ловлю. Ехать на большую воду мы бы не рискнули из-за мутности воды.
Ехали с праздничным предвкушением ожидающих нас событий, вдыхая весенние ароматы и взирая на развертывающиеся перед нами степные холмы, овраги и перелески. Как говорится в подобных случаях, «хотелось петь» от переизбытка эмоций. Пять километров пути по черноземной грунтовой дороге проехали без проблем.
Приехали на заранее намеченное место – сухую полянку между кочек на берегу плеса, покрытого только что пробившимися на водную гладь лопухами кувшинок. Вода была призывающе прозрачной. Ветви окружавших плесы ветел были унизаны бахромой сережек. Откуда-то доносились протяжные стоны чибисов и блеяние токующих в воздухе бекасов. В общем, настроение достигло высшего накала, и на одном из первых плесов я ощутил долгожданный толчок и вывел первую в новом сезоне щучку около 800 граммов. Дальше дело пошло как по маслу. Хватки следовали за хватками, и возник дефицит имевшихся у меня куканов со стальными застежками.
Здесь мне хочется сделать небольшое отступление по поводу размеров щук. Большинство спиннингистов, в обществе которых я вращался в те годы, были людьми довольно непритязательными в части размеров добычи. Ни у кого из них не повернулся бы язык всерьез назвать двухкилограммовую щуку мелкой, а щуку-двухфунтовку (800 г) – «шнурком». «Карандашами» было принято называть 100-200-граммовых щурят. Были, впрочем, и откровенные хвастуны. Вспоминаю иронический рассказ своего друга Володи Лохматова, как, встретив своего сослуживца-спиннингиста, он спросил его: «Ты, говорят, поймал крупную щуку?» и услышал в ответ: «Да она и небольшая. В ней всего (!) три килограмма». Для сравнения скажу, что самая крупная щука, добытая мной за всю свою пензенскую рыболовную практику, весила «всего» 3,7 кг.
К вечеру мой улов достиг пяти щук весом в килограмм «плюс-минус», и надо ли говорить, с каким чувством я возвращался в стан?
Вечером сотворили уху, выпили по чарке-другой в честь открытия сезона и заварили крепкий чай, напившись которого, приготовились к ночлегу. У Николая была с собой подаренная кем-то миниатюрная двухместная палатка, которую после постановки хотелось назвать игрушечной. Надули матрасы, залезли в спальные мешки и вскоре заснули. Перед утром я проснулся от шума барабанившего по палатке дождя и вспомнил, как во время чаепития мы заметили какую-то темную полоску, прочертившую гаснущий от заката горизонт, и не придали ей особого значения, помня, какой хрустальный день простоял за спиной. С неприязнью ощутил, что шов палатки по каплям пропустил воду, намочив угол матраса, а от него, как по фитилю, влага просочилась в головную часть спального мешка, лежать на которой было уж совсем неприятно.
Когда рассветало и немного утих дождь, пошел проверить состояние дороги. О езде на мотороллере и думать было нечего: колея была расквашена настолько, что в ней увязали по щиколотку резиновые сапоги, а ноги разъезжались в стороны.
Проснулся Николай, вместе стали думать, что делать дальше. Главной причиной моего страха было то, что 1 мая я не смогу явиться на демонстрацию.
Подобные мероприятия осуществлялись руководителями нашего НИИ с невероятной истовостью. Дело доходило даже до того, что требовали подать в партком списки тех, кто не явится на шествие. А тут вообще криминальный случай: к коллективу отдела не явится даже их начальник. К чему это может привести?..
Тем временем внезапно повалил густой снег и за короткое время поросший травкой луг занесло толстым белым покрывалом. Пока продолжался снегопад, мы успели основательно промокнуть. Вслед за ним так же неожиданно вдруг поднялся ураганный северный ветер, и мы начали мерзнуть. Настроение упало. И здесь отличился Николай. Он одно время вращался в кругу туристов и, участвуя в различных походах, не проходивших без всяких ЧП с погодой, наловчился быстро действовать. Схватив топор, он быстро нарубил стоявшие на берегу стволы сухих ветел, сложил огромный костер и в считанные минуты запылал огонь выше человеческого роста, около которого мы смогли обогреться и подсушиться. Возникла надежда, что этот ураганный ветер не высушит, а обдует дорогу и даст возможность возвращаться на колесах. Решили подождать, и я, пока была пауза, взял спиннинг и без всякой надежды на успех пошел побросать блесну на соседний плес и… вскоре поймал «шнурка» не менее килограмма.
Через некоторое время сложили все имущество, привязали к мотороллеру и, как говорится, с молитвой тронулись в обратный путь. И расчет наш оказался правильным: ехать медленно было можно, но только мне приходилось, расставив ноги в стороны, отталкиваться ими и не давать «стальному коню» заваливаться набок. А приятелю досталась другая нелегкая участь: семенить за мотороллером, а когда грязь забивала все пространство между задним колесом и щитком и я вынужден был останавливаться, вычищать эту грязь палкой. Так, с черепашьей скоростью, проехали мы грязную низину, вползли на бугор, хорошо продутый ветром, и здесь я уже посадил Николая за собой, и вскоре мы, въехав в большое село Телегино, вступили наконец на вожделенный асфальт, пересекли по бетонному мосту Хопер и здесь только вспомнили, что очень голодны, развели костер, съели две банки консервов, напились горячего чаю и без проблем возвратились в Пензу.
На первомайскую демонстрацию я прибыл вовремя, как и было наказано.