И чтобы стать владельцем этих угодий, он предложил крестьянам сделку, при которой обмен землями был произведен по схеме: две десятины луговых и пахотных земель отдавались за одну десятину песчаного бугра. Такую «невыгодную» сделку мог совершить только творческий человек, ради достижения своей мечты – постройки «гнезда художников», в последствие превратившегося, как и мечтал В.Д. Поленов, в общедоступный музей.
От нас же ему - земной поклон и сердечная благодарность, за уникальную возможность прикоснуться к прекрасному на лоне удивительной природы средней полосы России.
Надо отдать должное окским далям, несмотря на выросшие за эти годы деревья, они до сих пор не потеряли своей привлекательности и манят на свои обрывы молодых художников, продолжателей поленовской пейзажной школы.
В одном из писем к К. Коровину Василий Дмитриевич пишет: "Как мне хотелось бы показать Вам нашу Оку с ее окунями, налимами, судаками и даже стерлядью. Ведь мы с Вами первые открыли ее красоту и выбрали место для жительства".
Эти строки открывают нам В.Д. Поленова, как страстного рыболова, мечтающего «угостить» рыбацкой забавой своего приятеля. Но, справедливости ради отметим, что «место для жительства» К. Коровин здесь себе так и не приобрел, и, судя по всему, редко бывал в этих местах. Но в 1892 году он точно здесь был, о чем свидетельствует его картина «На Оке», датированная этим годом. Глядя же на картину В. Серова «Художник К.А. Коровин на берегу реки» трудно сказать Ока ли это, а может статься и Нерль, на берегу которой у художника был свой домик, в котором любил гостить Ф.И. Шаляпин.
Но вернемся на берега Оки. Много воды утекло с тех пор, но и сейчас мало кого удивишь окскими судаками или окунями. Да, что там судаками, не так давно чуть ниже по течению от усадьбы «Поленово» у села Волковское окские омута славились своими сомами, как говаривали самыми крупными на Оке. Что же касается стерляди, о которой упоминал В.Д. Поленов, то, как отмечают летописи тех времен, ловилась она на червя на удочку, вершков семи в длину, т.е. около одного килограмма весом.
Сейчас делаются многочисленные попытки возродить промысловое поголовье стерляди в Оке, для чего выпускаются тысячи мальков длиной около 10 см. Выживает небольшой процент поголовья. Но учитывая, что природных врагов у взрослой стерляди нет, а товарный вес до 400 г., она набирает за три-четыре года, то при должной борьбе с браконьерством такие попытки кажутся радужными. Особенно при наличии галечников, столь необходимых для нереста.
Обнадеживает и то, что на верхне-волжских берегах, чем-то сходных с тарусскими, стерлядь приличного размера не только водится, но и спокойно продается. На Оке же пока штрафы для хапуг и принцип: «поймал-отпусти» для сознательных.
Пока наш теплоходик не спеша из «Поленово» направляется в Тарусу, все же основной герой нашего очерка К.Г. Паустовский, можно привести в порядок свои записи, благо, что впечатлений много. А как говаривал Н.М. Пржевальский: «У путешественника нет памяти», призывая тем самым, нас, странствующих, вести дневниковые записи, желательно, подробные.
От села Бёхово, где на местном кладбище и завещал похоронить себя В.Д. Поленов, видны неброские очертания г. Тарусы, среди которых, по мере приближения, выделяется собор Петра и Павла.
И здесь следует отметить притягательную силу и пленительную красоту самой русской реки, начинающей свой неторопливый, с виду, бег на орловщине и заканчивающей у стен древнего нижегородского Кремля. Ока красива на всем своем протяжении, но в районе Тарусы – особенно хороша.
В Тарусе, удивительным образом речная красота сочетается с красотой «приюта людей искусства и науки». Именно так называли Тарусу, сохранившую свою самобытность и размеренность жизни до наших дней. А в «приюте» жили: М. Цветаева, Н. Заболоцкий, Б. Ахмадулина, Г. Остер, А.С. Новиков-Прибой, Н. Ватагин и другие знаменитости, перечислить которых весьма затруднительно. А посему оставим это занятие для более дотошных, давайте поспешим к К.Г. Паустовскому, жившему здесь последние четырнадцать лет своей жизни.
Половина бревенчатого дома над обрывом речки Таруса, скромный интерьер внутри дома и роскошный сад с благоухающими цветами, за которыми ухаживают два садовника.
Все это сейчас, во времена же Константина Георгиевича садик, конечно же, был поскромнее, а речка Таруса полноводнее, коль он на лодке сплавлялся по ней к Оке.
Бродя по улицам Тарусы, неожиданно переходящими в овраги с пешеходными тропами, начинаешь ощущать какое-то магическое притяжение Тарусы. Ведь не случайно поселились по соседству, практически, в пределах видимости, великий художник-пейзажист В.Д. Поленов и выдающийся писатель К.Г. Паустовский. Здесь время явно замедляет свой бег, предоставляя уникальную возможность насладиться неторопливым укладом жизни в гармоничном сочетании с Природой.
И Природой, по-своему богатой, с необъятными, манящими далями, воздушными просторами, лесистыми обрывами и речной ширью. Нечто подобное можно испытать разве что, в Солотче, да, пожалуй, в Касимове, что, опять таки, связано с Окой, которая, бесспорно, вносит свою лепту: рассветы, закаты, ночные рыбацкие костры, свист утиных крыльев, плеск рыбы, шелест волн…
«Рыболову легче всего открывается красота природы, ее затаенная прелесть». Тонко подмеченная К.Г. Паустовским «затаенная прелесть» и манит на окские берега, на тарусское раздолье-приволье людей не только творческих: писателей, поэтов, художников, но рыболовов всех пристрастий.
«Чудесное занятие! Вроде тихого помешательства. И самому приятно, и для других не опасно», говорил о рыбной ловле А.П. Чехов. А ведь Антон Павлович тоже вкусил радость жизни и творческий подъем, проживая в селе Богимово, недалеко от Тарусы, что в последствии было им использовано при написании произведения «Дом с мезонином».
«День на рыбалке – как один из самых спокойных и счастливых дней в своей жизни» считал К.Г. Паустовский, а нам, прям таки, в душу просится еще одно его высказывание: «Всю нарядность Неаполитанского залива с его пиршеством красок я отдам за мокрый от дождя ивовый куст на песчаном берегу Оки…».
Вот он Неаполитанский залив, перед Вами, а для любования мокрым ивовым кустом лучше всего отправится на окские берега в Тарусу, на размеренную жизнь которой, слава Богу, большее влияние оказала жизнь людей творческих, нежели поселенцев достопамятного «101» километра.