Вот одну из таких охот я вспомнил, да такое и не забывается. Охотились мы на кабанов в заказнике. Классная подобралась команда, и, конечно, душой нашей компании был егерь Саша Пименов, или Александр Васильевич, как мы его величали. Егерь наш по характеру весельчак и балагур, но и отменный следопыт, как говорят, от Бога.
А еще в нашей компании был Лексей Лексеич, как все его звали, Бирюков. По правде сказать, была у него одна слабость: любил немного «перебрать», а так охотник и стрелок был замечательный.
Так вот, охотимся мы, значит, на кабанов, было, по-моему, три лицензии. Зима выдалась не очень снежная. Ходили без лыж. Недалеко от «грибка», есть такое место в лесу, обошли стадо, стали на номера. Начался загон. Сами знаете, каждый ждет и надеется, что зверь выйдет на него, но кроме всего прочего нужен еще и фарт.
В этот день фартило нашему Леше. Слева от меня выстрел, через какое-то время крик: «Дошел!» На меня вышел загонщик-егерь Александр Васильевич и сказал, что кабанов в окладе много, все изрыто, истоптано, выбрал след посвежее и покрупнее и погнал. А кстати сказать, снежку свежего давно не было. Так что очень трудно определить и свежесть следа, и нахождение зверя. Наш Александр Васильевич все это сделал на высшем уровне.
Выставил зверя на линию стрелков. Загонщик вышел, выстрел был, идем к ним по месту выстрела. Смотрим, стоит наш Леша довольный и немного взволнованный. Дали отбой, и ребята стали подходить к нам. Метрах в тридцати лежала туша крупного секача (я же говорил, что стрелок Леша был отменный). Начали поздравлять, он, конечно, благодарил за поздравления, но была у него такая черта характера — не любил хвалиться, и поэтому поздравления принимал сдержанно.
Ошкурили мы этого секача. Тут говорят, что несколько зверей осталось в загоне и надо повторить оклад.
Зимний день короток, а на охоте он еще короче, ведь в лесу темнеет быстрее. С учетом того, что звери остались у меня за спиной, мы по-другому расставили линию стрелков. Встаем на номера, и я опять оказываюсь крайним на линии, а рядом на номере Леша, то есть он предпоследний. Еще охотясь в этом месте не первый раз, он когда-то однажды, стоя на этой линии, под разлапистой елью, свалил зверя, и, безусловно, помня это, постарался встать на тот же номер.
Начался загон. Александр Васильевич толкает зверей на линию. Хочу сказать: охотясь с ним много лет, убедился, что классно у него это получается, будь то охота на лося, кабана или волка. Значит, дан сигнал, загон пошел, стою, жду, весь внимание, вроде как и слышал ход кабана, но передо мной чаща ельника-подроста, трудно выглядеть зверя, а стрелять тем более, пока в ноги не выкатит.
Вдруг справа выстрел... и тишина. Через некоторое время раздаются голоса — значит, загонщик вышел и можно расслабиться. Слышится сигнал сбора, иду к выстрелу, а сам думаю: кто же стрелял? Неужели Леша? Конечно, в зимнем лесу трудно определить с точностью до номера выстрел. Но почему-то шестое чувство подсказывает, что все-таки Алексея.
Подхожу, так оно и есть. Да, была до этого сдержанность у друга, но теперь я его не узнаю. Лицо расплылось в широкой улыбке, стал разговорчив, объясняя, как он встал на свой старый номер и как на него выкатил зверь, битый первым выстрелом. Что интересно, размером второй секач оказался, как первый.
Я очень был рад за своего друга. Сидя на печенке, немного залив за воротник, он рассказал, как он ждал зверя, как стрелял, и лицо его светилось от счастья. Таким он мне и запомнился, а почему именно таким? Как я понимаю, это был самый или один из самых счастливых дней его жизни... И моей тоже.