Первые свои охотничьи шаги я начал делать уже в четырнадцать лет. Своего ружья у меня не было и, бывая на охоте вместе со взрослыми, я частенько оказывался на «вторых ролях». Заготовить для ночлега дрова, развести костер, вскипятить чай и выполнить ряд других мелких работ по обустройству было мне не в тягость, но отсутствие своего оружия угнетало меня.
В качестве поощрения я регулярно стрелял из ружья своего отца или его друзей, у меня уже были свои патроны и довольно неплохой по тем временам охотничий нож. Было и свое охотничье снаряжение: рюкзак, армейские фляжка и котелок, широкие охотничьи лыжи и куча всяких мелких вещей, купленных или добытых путем сложных обменов. Но не было самого главного – ружья, без которого сама охота теряла всякий смысл.
Среди всевозможного хлама, выменянного или купленного у своих сверстников, встречались вещи и «раритетные», как, например, старое шомпольное ружье, еще вполне годное к употреблению, или чехол от немецкого, видимо, трофейного бинокля. Любимой литературой на какой-то период стали книги и журналы с охотничьей тематикой. Охотничьих газет в то время, к сожалению, не было.
После долгих уговоров купить мне на мои же накопленные деньги ружье и разрешить охотиться под присмотром взрослых на семейном совете было принято решение договориться с моим дядькой, братом матери, и взять на время одно из его старых охотничьих ружей. Брат матери, Роберт, сам страстный охотник, свое старое одноствольное ижевское ружье дал без колебаний с одним-единственным условием: регулярно чистить его и не попадаться на глаза с ним местному участковому милиционеру. Условия были приняты, и, почувствовав себя полноправным охотником, я стремился как можно чаще бывать с ружьем на природе.
Как обычно, первое открытие охоты было на уток. Взрослые готовились к этому событию заранее. У друга отца, директора школы, была огромная моторная лодка. Вечером накануне охоты мы вместе со всем охотничьим скарбом садились в нее и спускались вниз по течению реки Онеги километров на восемь-десять. На берегу реки оборудовался ночлег, разводился костер.
У взрослых открытие охотничьего сезона было одновременно и праздником, а любой праздник, как известно, редко обходится без «горячительных напитков». Правда, надо отдать должное, к спиртным напиткам ввиду своего возраста я допущен не был. Спать приходилось около костра, и после двух-трех часов отдыха я просыпался от утренней прохлады, разводил уже погасший костер, ставил чай и начинал будить взрослых.
Любимым нашим местом для охоты на уток было старое русло какого-то пересохшего ручья вблизи реки, где с весеннего паводка местами еще оставалась вода. Со всех сторон, кроме одной, оно поросло кустами ивы и дикой черной смородины. Кроме нас его облюбовали ондатры и бобры. Моей обязанностью было «подымать» и «загонять» уток.
Первая охота была для меня безрезультатной. Стрелял я неоднократно, но стрельба влет поначалу у меня получалась плохо. Уже возвращаясь к лодке по высокой прибрежной траве, я спугнул селезня и скорее инстинктивно, чем осмысленно, выстрелил по нему навскидку влет.
Селезень упал камнем на водную гладь реки. Радости моей не было предела. Несколько сот метров я бежал за ним, ожидая, когда его прибьет к берегу. Перехватив в воде птицу, я, с бьющимся от радостного чувства сердцем, бегом помчался обратно, к нашей лодке. Отец и его друг подшучивали: «Нашел, наверное, где-то подранка».
При возвращении домой чувство гордости переполняло меня. Среди своих сверстников охотой увлекался далеко не я один. Сама природа и отдаленность уголков Архангельской области располагала к этому. Многие из моих друзей-школьников имели свои ружья и охотились вместе со своими родителями или старшими братьями.
Были и такие, которые постигали охотничьи премудрости без поддержки взрослых, сами. Казалось бы, с одной стороны, охотничье оружие можно было иметь только с восемнадцати лет, но я однозначно хочу сказать, что если бы я не прошел с детства «охотничью школу», не постиг бы в юности все охотничьи премудрости, из меня бы никогда не получился настоящий охотник.
Чем раньше начнешь общаться с дикой природой, чем раньше полюбишь ее и начнешь постигать ее секреты, тем легче тебе будет потом. В детстве и юности закладываются многие профессиональные и нравственные принципы, которыми порой приходится руководствоваться всю жизнь.
И у меня на всю жизнь остались юношеские воспоминания об утренней свежести реки, о дымке охотничьих костров, первом удачном выстреле. А самое главное – общение на охоте с близкими по духу людьми.