Случается такое в начале сентября. Синее небо, но палящей жары уже нет. Березки в необычном наряде: золотые пряди и блески сусального золота украшают зеленую крону. Чудная пора! И подкупает своими подарками: поспели орехи, дразнят, разжигают аппетит лесные яблоньки наливными, медового цвета яблочками. Не удержаться: обязательно сорвешь и надкусишь и удивишься их неожиданно приятному, освежающему вкусу. Но главный, с нетерпением ожидаемый всеми подарок-деликатес, особенно после сухого и не очень щедрого лета — грибы всякие, на любой вкус и желание…
По выходным дням лес оккупируют грибники-горожане с ножами и всевозможной тарой: корзинками, ведрами, пакетами. Начались заготовки даров природы на зиму. Со всех сторон слышны голоса: «Ау-у! Ого-го-о! Ле-е-ня-я-я!.. Ты где? Что не отзываешься?» «Да тут, вот я, тут…Тише… А то набегут…»
Все заняты делом, ищут, не поднимая глаз от земли, грибы, вряд ли при этом замечая окружающую красоту земную. «Ого-го-о…»
Лес стал похож на проходной двор, нет в нем покоя, той благоговейной, как в храме, первозданной Тишины. А в эту же сказочную пору у таинственных лесных молчальников — рябчиков начинаются помолвки и свадебные обряды, и можно услышать их пересвист. По всей вероятности подавляющее большинство неохотников вспоминают, что есть такая птица, лишь когда увидят ананас.
Только тихо ступая по мягкому лесному ковру, можно услышать, переговорить и подманить (если умеешь и знаешь как) загадочного лесного петушка — рябчика. Они осторожны и не любят шума. Они не отзовутся, когда ветер, шумит лес и качаются кроны. Когда, как белье на веревке, трепещет листва. Да и просто треск сучка под ногой заставляет их затаиться, замолчать надолго. Добытый рябчик тоже дар природы умелому охотнику. Не каждому дано его взять. Не в каждом лесу его встретишь. Нужно изучать повадки и привычки, иметь терпение и умение подманить, подражая петушку или курочке, для чего немаловажно наличие музыкального слуха. И конечно, нужны зоркий и верный глаз, твердость руки. Добытый рябчик — награда за знания и умение, за терпение и труд…
Давно я взял себе за правило, собираясь в эту пору за грибами, брать с собой манок на рябчика.
Так было и в этот раз. Приятель-рыбак, он же заядлый толковый грибник, с утра начал тревожить душу: «В лесу грибы пошли, на рынке продают (есть у нас такая народная примета)! Погнали! Я знаю место, где есть грузди, белые и черные. Там же и других полно!» «Куда едем?» «В Алачино! Там точно белый груздь есть!»
Ну что же, в Алачино, так в Алачино. Правда, туда поболе двадцати километров в один конец. Места мне неведомые. Но, как говорят, бешеной собаке семь верст — не крюк. Тем более на машине.
…Не прошло и часа, как нас принял под свою крышу столетний бор.
На дороге, между глухим лесом и березовым мелятником, встретилась любопытная глухарка. Увидев машину, не испугалась, лишь вытянула шею и, кокетливо повернув на бок голову, скосив один глаз, смотрела на железное чудо, приближающееся к ней. Решив, видимо, что такое знакомство ей ни к чему, неторопко перешла пыльный проселок и исчезла в высоком бурьяне на обочине. Приятель-рыбак заметил: «Эх, Николаич, вот бы тебе сейчас ружье!» «И чего бы я с ним делать стал? Настоящие охотники глухарок не стреляют!» «Оцени, какие места! Непуганые глухари, как куры, по дорогам бродят!» «Э-э! Сейчас нет такого места, где не наследил бы человек…»
Вялый разговор погас сам собой, всем хотелось скорее добраться до заветного грибного места. По разбитой дороге скорее не получалось. То на первой передаче, как на цыпочках, осторожно, с риском свалиться, проползали над провальными колеями, промятыми в слабом грунте лесовозами. То с риском застрять форсировали похожие на болота, прозеленевшие стоялые лужи в низинах. В них летом головастики превращаются в лягушат. То, надрываясь на пределе мотором, еле-еле взбирались на крутой откос.
Наконец, преодолев все припасенные лесной дорогой препятствия, прибыли туда, куда, кажется, ни один человек не забирался. Вот самонадеянное заблуждение, вышли из машины и оказались на задворках мусорки: рваные пакеты, банки из-под пива, пластиковые бутылки, мятая бумага и прочие свидетельства, что это заповедное место давно потеряло первобытную девственность. Мы давно и далеко не первые здесь.
Переобувшись, вооружившись тарой, быстро разбрелись между елей, сосен и берез в разные стороны. Прошло довольно много времени, прежде чем мы с женой, набродившись по ельнику и преодолев сырой темный овраг, оказались в светлом, молодом березняке. Наша грибная добыча едва покрывала днища ведер. А тут вдруг стали попадаться черные грузди. Они прятались под прошлогодним пестрым ковром в траве. Но вскоре мы приноровились и начали уверенно находить их среди опавшей листвы. Настроение заметно улучшилось. Будний день, и в лесу было тихо, если не считать стуков дятла и цвирканья каких-то пичуг. Вдруг меня будто ударило током: издалека донесся мелодичный свист, принадлежащий… только рябчику! Замерев и не веря себе, стал вслушиваться в тишину, ожидая повторения. Сердце охотника восторженно заколотилось. Оглянулся вокруг. Боже! Какая красота! Корыстно уткнувшись взором в землю и ковыряя ее подобранной палкой, я не замечал такого сказочного великолепия вокруг. Не по-осеннему бездонное бирюзовое небо над головой… Тонкие белоствольные березки толпились вокруг полянки, как девушки на смотринах, группками и рядами одна за одной, будто, взявшись за руки, замерши на мгновенье в дружном хороводе… Их зеленые наряды, как монистами, украшены «золотушками». Это первые подарки приближающейся золотой осени!
А вон там, чуть поодаль, багрово заполыхали осинки. Позади меня, загородив овраг, темной стеной стоят хмурые ели, будто сгрудились парни и выбирают себе подруг.
Чу! Вновь донеслось несколько тактов нехитрой песенки рябчика. Не медля больше, вытаскиваю из кармана самодельный манок из заячьей косточки, давний подарок светлой памяти знаменитого ковровского охотника Льва Жирнова. Начинаю манить. Нехитрой волшебной фразе, переложенной на посвист рябчика, меня научил он же. Восторженные эмоции, мешая высвистеть правильно эту фразу, охватывают меня. Все мое охотничье «я» воспарило: вот сейчас, вот прилетит таинственная птица — рябчик. Неожиданно, как обухом по голове, раздался тревожный зов жены: «Ау! Где ты?!» — боится заблудиться. Мое воспарившее было «я» с размаху шлепнулось обратно. Все пропало — напуганная птица теперь затаится, не прилетит. Не очень сдерживая эмоции, прохрипел в ответ: «Да здесь я! Чего шумишь?» и подошел к ней. «Где ты носишься?! Смотри сколько здесь грибов!» Я с досадой, но на всякий случай шепотом: «Да что грибы! Тише! Рябчик отозвался, а ты пугаешь!»
В этот момент послышалась желанная песенка, гораздо ближе. Значит, не испугался. Наверное, привык к крикам грибников. Снова засияло солнце надежды встретиться с лесным тихоней. Немедленно усадив «грибницу» у ствола и велев ей молчать и не шевелиться, начал игру с рябцом. Что это петушок, мне стало понятно по свисту, что он издавал. Рябчик приближался, чтобы прогнать соперника, вторгшегося на его брачную территорию, осторожно, неспешно. Жене надоело ждать — грибы интереснее. Она незаметно удалилась. Мне ж не до грибов — птица отзывается все ближе. Наконец, где-то, совсем почти рядом, раздалось — фр-р-р! Подлетел и замолчал. Я тоже перестал манить, могу сфальшивить, и тогда мне не увидать своего визави. Не шевелясь, ворочая только глазами, высматриваю его. Знаю — он, прячась рядом, тоже высматривает соперника. Состязание перешло в завершающую фазу. Мы накоротке, но высокая трава мешает обоим. Кто кого обнаружит первым? Нервы на пределе! Но терпение, терпение! Птица совсем близко! Фр-р-р! — рябчик не выдержал первый! Он с треском коротких крыльев взлетел в метрах десяти передо мной и стремительно метнулся через поляну. На уровне рефлекса я вскинул к плечу палку, которой разгребал листву, повел за ним ею, как стволом ружья. Даже успел шевельнуть губами, изображая дуплет: «Бах-бах!» Мгновенье, другое, и он исчез в кроне березы. За эту пару мгновений, что лесное диво было перед глазами, я успел разглядеть и черную бусинку глаза с алым окаймлением, и хохолок, и короткий клюв пестрой птицы. Вот оно одно из чудес света! Чувство охотничьей удачи переполняло меня…
В прекрасном настроении я пошел искать жену. Она оказалась недалеко и со смехом сразу спросила: «Ну что, охотничек? Попал?» Я с недоумением посмотрел на нее. Потом тоже рассмеялся. Оказывается, она издали наблюдала за мной и видела, как я вскинул палку, словно ружье.
В этот день мы и грибов набрали, и я бескровно поохотился. Но в ближайшие дни, если погода устоится, отправлюсь за рябчиками уже по-настоящему — без жены и корзин.