На каждые десять встречных приходилось шесть «буханок».И дед Андрей в этом году продал свою «Надежду» и купил списанный у одной организации 452-й уазик. Переварил, покрасил, перебрал двигатель, и затарахтела по лесным дорогам Новгородчины четырехколесная металлическая коробочка с двумя ведущими мостами. Дед на нее нарадоваться не может, и вся бригада в количестве восьми охотников помещается, и лазает, где на «Ниве» было бы страшновато, и вместительная! Кажется порой, что она изнутри больше, чем снаружи. Двенадцать мешков зерна на кабанью кормушку везет, только попыхивает иногда в непролазную грязь, оставленную лесорубами-лесопилами, поругиваясь, что распугали лесоворы откормленное зверье. Днем и ночью вывозят спиленный деловой лес машины с номерами Ленинградской области, уничтожая старые тока, разбивая в хлам укатанные охотничьи просеки, оставляя после себя позор роду человеческому в некогда комфортных добычливых общедоступных охотничьих угодьях в виде завалов мусора и новых непролазных вырубов.
В этом году пострадали окрестности Воронихи, Брода, Внуто… Господь отвернулся от людей, оставив нас копошиться в вырытой нами же самими греховной яме; но, помимо Всевышнего, есть слуги государевы Новгородской губернии, — они тоже отвернулись???
Мы ехали в рассветной дымке на заячью охоту, когда метрах в двадцати на дорогу повалилось небольшое дерево.
— Тормози! — крикнул я в окошечко деду из салона.
— Поздно! Держитесь! — крикнул дед и ловко перескочил через упавшую на дорогу молодую березку.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что березу перед нами завалило еще не отправившееся на дневную дрему семейство бобров, обосновавшееся в запруженной придорожной канаве. Неприятности было бы не избежать, если бы мы ехали чуть быстрее, чем летели наши ангелы-хранители… Добравшись до желанных угодий по межрайонной песчаной дороге, нам оставалось проехать лесом около двух километров. Дед интенсивно крутил баранкой, объезжая могучие каменья и глубокие тракторные колеи, но все-таки угодил на брюхо — «буханка» села на мосты. Другие бы отчаялись, но мы, поддомкратив машину за усиленные бампера и подложив под колеса лапник и сучья, оторвали мосты от межколейного хребта и продолжили освоение дорожного бездорожья...
Мне казалось, что пора остановиться — за окном были самые что ни на есть «заячьи места», придорожные поляны чередовались с чистым ельником и березняком с редкими вкраплениями осин и кленов — есть, где разбежаться шустрому косому. Но у деда Андрея «свои места», к которым он медленно, но верно пробирался с завидной настойчивостью. На одном из склонов «буханка» накренилась, кто-то в салоне тихо ахнул, но дед спокойно вырулил на ровную просеку, умело миновав опасный участок.
Наконец-то справа в сером осеннем лесу мелькнули светлым маяком свежепогрызенные молодые осинки, заранее приготовленные дедом к заячьей трапезе, и «буханка» замолкла. Кто-то удовлетворенно выдохнул. Может быть, на борту морского корабля женщина и предвестник беды, но в салоне охотничьей «буханки» — это рядовой стрелок, готовый беспрекословно выполнить указания бригадира, а охи и ахи — это переживания за свой коллектив.
Да, вседорожные изделия нашего непритязательного автопрома порой суровы на вид и без претензий на комфортабельность, зато, взревев, вспотев и ощетинившись, упорно карабкаются сквозь грязевые ванны и глиняные отвалы к дальним охотничьим заимкам за желанными трофеями! Только маслица в двигатель подливай да стеклышки протирай! Добыли мы в тот день трех белячков, что для нынешнего сезона очень и очень неплохо! Спасибо деду и его «буханке»!