Третий день среднесильный августовский «барабанщик» навязывал нам свой заунывный, нескладный ритм, отбивая его крупными каплями по листве, мощеным садовым дорожкам, крыльце, крыше… Третий день, как открылась охота на водоплавующую, а мы все ружья гладим да вспоминаем прошлые солнценосные года…
— Дождь обложной, как бы на всю неделю не зарядил, — вздохнул Андрей, мрачно глядя в окно, — ни малейшего просвета.
— А может, за кряквой на торфяники? Чай мы не сахарные! — вынужденная одомашненность стала для меня томительно невыносимой.
— Всем на сборы пятнадцать минут! — скомандовал Андрей, — а я печь трохи подтоплю, чтобы просушиться по возвращении...
Заброшенные торфоразработки в общедоступных угодьях — это показательное соцветие творений охотничьего «зодчества» с разрешенной охотой. Огромное поле, приблизительно девять-десять квадратных километров, опоясанное извилистой речкой с гибким станом балерины, демонстрирующей различные позиции, четыре затопленных канавы вдоль и три поперек! В каждой — семейство бобров, суетливую жизнь которых можно наблюдать еще засветло! С трех сторон — лес, богатый вальдшнепом, рябчиком и зайчиком, с четвертой — непролазные болота с вечным волчьим логовом.
Почему вечным? Дойти до него не представляется возможным, многие пробовали по кочкам — уходят травяные поплавки в бездонную топь, спасли длинные шесты и связка с напарниками. Загадка: заночевав без костра, иногда можно отчетливо услышать протяжный «режущий» вой, после которого глаз не сомкнуть, и вспотевшая ладонь до рассвета обнимает рукоять ножа, а на вабу серые не откликаются.
Есть на торфянике и овсяное поле с вышкой, и солонец, и крытая кабанья кормушка, трепетно охраняемые главным охотоведом для приема знатных гостей района. Тетеревиный ток с шалашиком для всех желающих. Одним словом, музей! Хоть экскурсии проводи для начинающих! А какое удовольствие для любителей потропить — вся гамма следов на любой вкус на одном «пятаке»! Для меня главная достопримечательность — запруженная бобрами центральная канава, в которой обитает кряковая. Я влюблен в эту лужецу-блюдечко, и оно доселе отвечала мне взаимностью — без гостинца домой не отпускала!
Дождь усилился, решили по округе не разбредаться, не мудрствуя лукаво, подъехать по парадной дороге, привычным путем в колонну по одному дойти до центральной канавы, окружить ее со всех сторон, хорошенько «прощупать» окрест и по своим следам вернуться к машине. Высота крапивы более двух метров, впереди идущего видно только по раздвигаемым им стеблям!
Прокладывать тропу вызвался Сережа, сын Андрея, молодой, сильный, выносливый. За ним — отец, вслед мы с Антохой. При подходе к первой канаве в двух шагах слева от первопроходца послышался шум тяжело поднимающейся птицы. Как только кряква закрасовалась над зарослями, меткий выстрел Сережи бесконтейнерной «пятерочкой» оформил «подарок» в рюкзак.
Крадучись, настороже отряд продолжил шествие в ожидании следующих сюрпризов. Неожиданно для меня сзади раздался одиночный выстрел. Андрей, немного поотстав от нас, добыл крякву, которая, пропустив вперед трех охотников, почему-то взлетела за спиной четвертого — замыкающего…
Окружив центральную канаву, мы добросовестно обследовали все прибрежные заросли и водную гладь! Ничего! Неужели я, нахваливая любимые места, попросту сглазил?
— Опередили нас — утрянка удалась на славу! Хорошо взяли! — Андрей протянул мне охапку свежестреляных гильз с ароматом пороха и перья селезня.
— Мы вроде одни. Чужих следов нет! — я не скрывал своего разочарования — впервые канава оставила меня без добычи.
— Охотники пришли лесом со стороны деревни! — Андрей рукой очертил направление, обычно этой тропой ходят браконьеры, когда хотят незаметно «подрезать» мясца у охотоведа с солонца или кормушки. Тропа долгая, неудобная, только лесом километров семь, а все равно приходят. Уж больно эта краюха лакомая. Берут только вырезку и срезы — нести далече. А сейчас, наверное, деревенские за утей пришагали. Ливень, и ведь не лень было тащиться в такую-то даль!
— Пока мы думали да решали да на небо глазели, наши ути уже тю-тю!.. — пошутил Антоха.
— И в ненастье случается охотничье счастье! — улыбнулся Андрей и призывно махнул рукой в обратный путь…