Пользуясь временной передышкой, вылезаем из нашего укрытия и собираем битых гусей и стреляные гильзы. Перекрикиваемся с Сергеем и Ильей, интересуясь успехами.
Все же ночью мы не совсем удачно выбрали место, и у них результат скромнее. Один гуменник на двоих. Еще есть шанс добыть разрешенную норму в двенадцать гусей на четверых.
Посовещавшись, ныряем в окоп и замираем в ожидании гусей. Подсчитываем оставшиеся патроны: у меня три «тройки», у Димы пять «единиц» в магазине и две в патронташе. Он отдает мне последние два патрона, желая удачи.
Сидим, тихо переговариваясь между собой, обсуждая прошедшие налеты и нашу стрельбу. Разминаю застывшие ноги, хлюпая мутной жижей на дне окопа. Наши ружья полностью измазаны липкой глиной, как и мы сами! Вода течет ручьем по одежде, стекая под ноги. Сняв пропитанную влагой флисовую шапку, вытираю грязное лицо. Чистой стороной стираю грязь с затвора МР и, выжав, надеваю обратно. Я готов!
Долго ждать не пришлось. Вновь послышался приближающийся гусиный гомон.
— Слева, на десять часов, три стаи! — возбужденно шепчет тезка, подбородком указывая направление.
— Вижу! — как можно спокойнее, отвечаю я, следя за летящими на разной высоте гусями.
— Где-то за спиной подлетают! Только не шевелись! — шепчу другу, ощущая затылком приближающихся птиц.
Шум крыльев и нарастающий гогот заставляют посмотреть вверх. Гуси, заметив движение, ломают строй, тревожно гогоча! Быстро пытаясь набрать высоту, усиленно машут крыльями, сбиваясь в кучу и создавая неразбериху! Гулко гремит раскатами ружейный гром, осыпая свинцовым дождем летящих гусей. Один гусь камнем падает в пяти метрах от окопа, второй, расправив крылья, пролетев метров семьдесят, замертво падает на землю. Слышится стрельба со стороны ребят, и один гусь выпадает из стаи.
Сергей машет руками, показывая, что норма добыта и пора заканчивать охоту! Вылезаю из окопа и не торопясь иду за упавшим вдалеке гусем, разминая затекшие от долгого сидения ноги. Лежащий на стерне гусь оказывается крупным гуменником!
Быстро поднимаю увесистого гуся и спешу обратно. Гуси стали возвращаться и кружиться над полем, желая сесть. Собираем битых гусей и спешно покидаем место охоты.
Пока собираемся, к севшим гусям подсаживаются все новые и новые стаи! Дождь, постепенно стихая, совсем прекращается. Садимся по машинам и едем в деревню…
Растопив печь, развешиваем промокшую насквозь одежду и готовим завтрак.
Через тридцать минут стол накрыт. Такую удачу грех не отпраздновать! Да и застывшему организму сто граммов (в лечебных целях) совсем не повредит!
А по общему убеждению — просто необходимы!
Тепло от потрескивающей горящими дровами печи, плотный завтрак и «лечебная микстура» сделали свое дело. Усталость от бессонных ночей пудовой тяжестью надавила на веки! Все разбрелись по домам отдыхать.
Собрав всю свою недюжинную волю в кулак, заставляю себя и Димку почистить и смазать оружие. Только после этого спокойно засыпаю, едва коснувшись головой подушки…
Просыпаюсь, как всегда, через пару часов. Пригревающее через оконное стекло солнце развеяло остатки сна. Спать больше не хочется! Пытаюсь убить время домашними делами, пока тезка сладко спит. Обед готов, дом убран, а Димка спит крепким сном и не собирается просыпаться.
Наконец, приходит Сергей! Обедаем и строим планы на завтра. Он хочет поохотиться на гусей, я же прошу его показать тетеревиный ток, чтобы завтра отвести Димку.
Садимся в «буханку» и выезжаем. Пересекаем разлившуюся реку и сворачиваем налево. Проезжаем через деревню, выезжая на поле. Над скошенным жнивьем, нежно «журча», вьются жаворонки. Копаясь во влажной земле, что-то выискивал изогнутым клювом-пинцетом большой кроншнеп.
Над небольшой залитой низиной носились друг за другом, «улюлюкая», хохлатые чибисы. Едем вперед по набитой между полей колее, глазея по сторонам.
— Где-то здесь! — притормозив, уверенно произносит Сергей.
Вылезаем из кабины и осматриваем прошлогоднюю траву, ходя кругами. Наконец, находим свежий тетеревиный помет и выщипанные в драках перья. Определяем центр предполагаемого тока и, оставив большой камень как ориентир, уезжаем.
Конечно, шалаш нужно было поставить заранее, чтобы тетерева привыкли к нему и не пугались внезапно возникшего строения! Но с такой погодой мы до сегодняшнего дня не были уверены, что нам повезет!
С огромным трудом бужу заспанного Димку! Пьем чай и выезжаем перед тягой поставить переносной шалаш, забытый в обед. Подъезжаем к месту и замечаем токующих тетеревов!
— Тормози! — кричу тезке.
— Назад, а то распугаем! — уже спокойно говорю, попутно отмечая, что тетерева бегают рядом с оставленным нами камнем.
— Около пятнадцати, не меньше! — радостно констатирую, хлопнув по плечу улыбающегося Димку.
— Семнадцать тридцать, а уже токуют! Ладно, делать нечего, шалаш поставим ночью. Благо, собирать его дело нескольких минут!
Разворачиваемся и уезжаем прочь. До тяги еще три часа, но мы едем. Место новое и осмотреться не будет лишним!
Месим колесами грязь перепаханного поля, форсируем разлившийся в низине лесной ручей и, выскочив на пригорок, поднимаем трех тетеревов, токующих прямо на дороге.
Сворачиваем влево, пытаясь проехать вдоль ручья к лесу. Раскисшая низина затягивает колеса все глубже, двигатель, натужно урча, медленно тянул джип вперед, зарываясь все глубже!
— Хватит! — не выдерживаю я.
— Сдавай назад, на твердый грунт! Пешком пройдем, времени в запасе уйма! А то опять трактор вызывать, а нам ночью на ток!
— Хорошо! — сдался Дима, включая заднюю передачу.
Оставляем машину у дороги и идем вдоль ручья к лесу. Там впереди широкая просека разделяет лесной массив надвое, создавая естественную трассу пролета вальдшнепа. Исследуем новое место охоты и, определившись, остаемся ожидать начала тяги.
Багровый солнечный диск лениво опускался к верхушкам старого леса. В его лучах мохнатые зеленые лапы на глазах меняли свой обычный цвет на причудливый рыже-оранжевый.
Величественный вековой лес стоял, не шелохнув ни одной веточкой, излучая вселенское спокойствие. Только безудержное птичье многоголосие, заполнившее все пространство вокруг, вносило нотки суеты и беспорядка! Левее, за ручьем, на поле громко чуфыкнул тетерев. Ему ответил второй, чуть правее третий! И полилась, зашипела волнующая тетеревиная песня, наполняя звенящий лес новыми звуками.
Со стороны казалось, словно из огромного булькающего и звенящего крышкой чайника на огонь выливалась кипящая вода…
Багровый закат на чистейшем бездонном небе вселял надежду на хороший утренний ток. Приближающееся вальдшнепиное хорканье заставило повернуться вправо! Вылетевший через несколько секунд вальдшнеп противоположным краем просеки направился в сторону Димы. Провожаю удаляющуюся птицу взглядом, отмечая, что идет прямо к нему. И словно в подтверждение звучат его выстрелы! Интересно, попал?
Затрещали ветки в лесу — значит попал! Снова далекое «хор, хор, цви» улавливает ухо, уже с моей стороны просеки! Разворачиваюсь, готовясь к стрельбе. Но длинноклювая птица краем леса летит в направлении компаньона! Можно было бы стрелять, но, зная, как трудно найти в темнеющем лесу битого вальдшнепа, опускаю ружье.
Слежу за траекторией полета, отмечая, что тянет точно на Димку! Удачное я выбрал ему место! Гремят выстрелы, эхом разносясь по лесу. Интересно, как на этот раз? Побежал!
«Молодец!» — мысленно хвалю друга. Тяга набирает силу! Вальдшнепиное хорканье слышится со всех сторон! Верчу головой в разные стороны, провожая тянущих мимо лесных куликов. Большая часть летит в сторону напарника. С его стороны слышится непрекращающаяся стрельба! Разгорячился! Отмечаю по манере стрельбы — сейчас пойдут промахи…
Но снова приближающееся «хор, хор, цви» заставляет встрепенуться и повернуться к закату, подняв ружье. Темный силуэт длинноклювой птицы медленно пересек просеку вдалеке над ручьем. Опять не мой! Но что это? Сквозь тетеревиное бормотание слышится знакомый баритон лесного отшельника! Может, послышалось? Да нет! Точно!
А теперь и вижу приближающегося ко мне кулика. Летит со стороны заката, краем просеки, прямо на меня! Стою за маленькой елочкой, еле дышу! Вальдшнеп, порхая ночной бабочкой, приближается, изредка водя в стороны длинным клювом. Пора!
Стреляю навскидку, с двадцати метров. Заряд «девятки» выбивает пух из летящей птицы, и вальдшнеп комом падает в нескольких метрах передо мной! Поэзия!
Незаметно опускаются сумерки. Неугомонные «черныши», кажется, еще громче забубнили на краю поля! Пользуясь небольшой паузой, любуюсь догорающим закатом! Вечерний воздух прозрачен и свеж! Чувствуется холодное дыхание, исходящее от земли. Значит, утро будет солнечным и морозным! Это очень хорошо!
«Хор, хор, цви, хор, хор, цви» где-то над Димкой! Но его МР молчит?! Хор, хор, цви уже рядом, но на фоне темнеющего леса плохо видно! «Хор, хор, цви» слышится в пятнадцати метрах от меня! Наконец, зрение выхватывает на сером фоне неба летящего на меня вальдшнепа. Он уже надо мной!
Стреляю в темный силуэт, «ткнув» стволом, словно штыком, перед его длинным носом. Вальдшнеп, словно тряпичный лоскут, падает за моей спиной, оставляя в воздухе парящие перья.
Поднимаю добытого вальдшнепа, ощущая полное удовлетворение сегодняшней тягой! На сегодня хватит! Свищу, зовя друга. Он появляется из темноты, сверкая довольной улыбкой как начищенный самовар!