Случилось это в начале 60-х годов прошлого века. Я жил тогда в Карелии, работал в лесной промышленности. Был конец марта или начало апреля. Мы с другом Гарольдом Оскаровичем в воскресенье решили поплыть на моторке вверх по реке Чална, так как она уже вскрылась, как раз в середине реки, где было течение.
Река Чална в основном протекала по ровной местности, слева были заливные пожни, метров через 150–200 начинались сопки с сосновым, еловым и березовым лесом. Из-под сопок на расстоянии почти одного километров вытекали около пяти или шести родников, из ручьев которых создавались логовины до метра и более глубиной. Весной, при увеличении воды в реке, эти логовины затапливало. Вот мы и покатили вверх по реке к этим ручьям-логовинам.
Река делала крутые повороты, берега были полностью заросшие кустарником, и, чтобы не пугать рыбу, мы выключили мотор и толкали лодку шестами.
Выезжая из-за поворота, мы увидели метрах в 25-30 лося, он стоял к нам передом. Увидев нас, хотел уйти, сделав три или четыре шага, но затем остановился. Мы тоже остановились, потихоньку причалив к берегу, положили бесшумно шесты, чтобы не напугать зверя. Лось стоял и смотрел в нашу сторону. Я посмотрел в сторону реки и увидел на кромке льда у самой воды темное большое пятно, но кусты не давали разглядеть хорошо.
Приглядевшись, я понял, что на кромке льда лежал лосенок. Мы вышли из лодки, лодку вытащили на берег, чтобы ее не унесло течением, и пошли к лосенку. Мы поняли, что когда они с лосихой переплывали через реку, там где, лосиха выбиралась на лед, кромка льда обломалась, метра на полтора. Лосиха, видимо, задними ногами доставала до дна, и поэтому, сломав тонкий лед и опершись на твердый, она смогла оттолкнуться от дна и выбраться. Лосенок передние ноги сумел закинуть на лед, а вот задние нет, он не доставал до дна. Он пробовал забраться на лед передними ногами, но они скользили, это было видно по полосам на льду. Но зад лосенка был в воде, а кромка льда была крутой, и он никак не мог опереться на передние ноги, чтобы вытащить свой зад. Лосенок выбился из сил и находился наполовину в воде. Мы подоспели вовремя, еще полчаса, и его снесло бы течением и он бы погиб.
Оценив обстановку, мы сняли телогрейки и брючные ремни. Я сказал Гарольду не подходить ко льду, Гарольд был тяжелее меня и двоих лед мог не выдержать. Лосенок лежал на правом боку и сильно дрожал, он находился долго в холодной весенней воде. Я его сразу машинально прозвал Лобастиком, у него по носу шла светлая серая полоса до губ. Я тихонько подошел к лосенку, зацепил ремень за передние ноги и передал конец Гарольду. Сам вял лосенка за холку и ухо и попробовал оттащить. Лед не трещал, видимо, в этом месте он был крепкий, раз тут смогла вылезти лосиха.
Когда мы тянули лосенка, он вроде немножко поддался, а потом застопорился. Зад его весь был в воде и цеплялся за лед. Тогда мы решили повернуть лосенка на спину так, чтобы правая нога и туловище оказались сверху и не цеплялись за кромку льда.
Повернув лосенка на спину, мы потянули его на лед и, вытащив из воды, вытащили на берег. Снегу на берегу уже не было, но земля была еще мерзлой. Лосенок попытался встать, поднял голову, перевернулся на живот. Мы сняли ремни с его ног. Встать он не мог: задние ноги не действовали. Он весь дрожал и смотрел на нас жалобными глазами. Первым делом мы стали отряхивать с лосенка воду, чтобы он скорее обсох; из-за туч вышло солнце, и оно хорошо подогревало.
Сгоняя с лосенка воду, мы растирали и массировали ноги, спину, холку, живот, а он только кряхтел. Лосенок стал меньше дрожать, подобрал под себя задние ноги, приготовился вставать. Но он очень промерз и выбился из сил. Он боялся встать, не надеясь на свои силы. Мы снова стали растирать спину и холку. Тут к нам подошла мать лосиха и встала метрах в пятнадцати, наблюдая за нами. Мы понимали, что мать переживает за свое дитя и может быть агрессивна. Когда Гарольд стал растирать лосенку шею и передние ноги, мы увидели, что у него в трех местах на передних копытах была запекшаяся кровь. Наверное, он поранился, когда выбирался на лед. Но вот лосенок сперва согнул левую ногу, затем правую и попытался подняться. С третьей попытки он встал на все четыре ноги, расставив их широко. Но его качало, и он мог упасть. Мы его поддерживали с обеих сторон. Так, расставив широко передние и задние ноги, лосенок стоял минут пять.
Увидев стоящего лосенка, лосиха подошла к нам еще на два-три метра и остановилась. Но он еще был слаб и дрожал. Мы его одной рукой и плечам поддерживали с боков и продолжали растирать и массировать спину, холку, шею, мышцы живота. Лосенок понимал, что мы ему помогаем и решил попробовать идти к матери. Он сделал три шага и остановился, его качало. Мы его держали, не давая упасть. Увидев, что лосенок идет к матери, лосиха отошла метров на 5–7, давая понять лосенку, что нужно идти. Увидев, что она пошла, лосенок жалобно замычал: «Мать, куда ты уходишь? Видишь, я еле стою, не бросай меня, я промерз и чуть не погиб, люди спасли меня, не уходи, я приду к тебе». Лосиха, услышав мычание лосенка, снова вернулась на прежнее место, даже ближе, теперь она стояла метрах в 10–12 от лосенка. Мы решили помочь лосенку подойти к матери, если лосиха не забоится нашего приближения. Поддерживая лосенка с боков, стали его подталкивать. Так он сперва сделал шагов пять, остановился, отдохнул, опять промычал, «мол, я иду, мама». Теперь уже самостоятельно, без нашей поддержки пошел к матери, уже не качаясь.
Подойдя к матери, он сразу уткнулся в ее соски и стал сосать теплое молоко. Мы тихонько отошли метров на десять, чтобы не мешать лосихе кормить лосенка. Лосенок усердно пил теплое молоко, а лосиха его облизывала.
Погода была солнечная, теплая. Лосенок уже пообсох. Солнце и материнское молоко сделали свое дело, он уже не дрожал. Так он пил молоко минут десять, потом отстранился от сосков и потянулся к морде матери. Лосиха стала облизывать ему голову, уши, глаза, холку. Мы стояли в стороне и наблюдали эту сцену.
Постояв еще минут пять, лосиха пошла в сторону леса. Пройдя метров десять, она остановилась и стала ждать лосенка. Он последовал за матерью, сперва тихонько, маленькими шажками, но, пройдя метров двадцать, он пошел более уверенно. Издалека была видна лесная просека, там уже почти не было снега. Они пошли по этой просеке. Лосенок уже шел за матерью уверенно, местами бегом и вприпрыжку. Мы стояли и смотрели, пока они не скрылись из виду.
Летом и осенью мы не раз сюда приезжали за черникой, брусникой, грибами. Неоднократно встречали лосей; я каждый раз брал с собой два кусочка черного хлеба с солью в надежде встретить своего крестника Лобастика и дать ему мой гостинец.
Но — не судьба, лосей видели и по две, и по три особи. Гарольд специально брал бинокль, но Лобастика не встречали. Наверное, мать далеко увела от этой реки. А нам так хотелось увидеть его повзрослевшим, нашего Лобастика.