Из года в год мой очередной отпуск строго планируется с привязкой к открытию летне-осеннего сезона охоты на пернатую и водоплавающую дичь.
Порой еще за окном трещат крещенские морозы, а я уже во всеоружии: готов встретить утреннюю зорьку на природе и провести угасающий день в ожидании утиного налета.
И вот наконец-то настает день, когда после долгих телефонных разговоров с друзьями мы собираемся все вместе, обсуждаем приобретенные новинки охотничьего снаряжения и вспоминаем яркие моменты прошлогоднего открытия.
Традиционно открыть летне-осенний сезон предстояло на искусственных водоемах сахарного завода, где на удивление ежегодно наблюдается обилие пернатой дичи.
Ближе к вечеру, собрав необходимое снаряжение и провиант, мы выезжаем на стареньком, но проверенном временем «фердинанде» (в простонародье «буханка») на заранее разбитый и обустроенный неподалеку от водоемов лагерь.
По пути через озера нам удается несколько раз поднять довольно большие стаи уток, серых цапель, чибисов и бекасов, на что сердце невольно реагирует, а руки тянутся к родному полуавтомату в надежде скорее ощутить всплеск адреналина от птичьего переполоха и давно знакомого запаха пороха.
В лагере каждый из нашей дружной компании знает свои обязанности и без лишних слов делает все необходимое: ставит палатку, заготавливает дрова, сооружает рукомойник или устанавливает мангал и казан.
Когда уже почти стемнело, староста нашей компании в приказном, но вежливом тоне просит всех к накрытому столу. Его умение готовить вкусный ароматный плов поражает воображение, и каждый раз при встрече мы пробуем шедевр его очередного нового рецепта.
Под интересные разговоры и охотничьи байки мы с друзьями символически поднимаем по одной стопке «чая» за встречу. Хорошо поужинав, все расходятся по местам ночлега.
Но поспать в отведенные нам до начала охоты пару часов лично мне не удается: только закрою глаза, как сразу представляются шикарные налеты и огромные стаи поднятой пернатой дичи. В итоге я решаю провести остаток времени у костра.
Через несколько минут ко мне присоединяется мой друг Иван, которому также не спится и хочется поскорее уже выйти на заранее обозначенные места охоты. Скоротав время за воспоминанием о прожитых годах под крепко сваренный чай из сбора луговых трав, мы начали готовиться к выходу на озера.
Выдвинувшись на указанные заранее места, стали дожидаться рассвета.
Вот где-то неподалеку провучал первый выстрел, и на водоеме начинается такой сильный птичий переполох и броуновское движение, что трудно описать. От обилия птицы нелегко сдерживать желание часто стрелять, но для меня, как и для всех настоящих охотников, существует правило: стрелять в дичь, только если уверен в ее добыче.
Ведь по мнению большинства охотников, подранки, а особенно брошенная добыча, не сильно красят человека с ружьем.
Проходят томительные минуты ожидания, и вот уже мимо меня пролетает небольшой чирок, который в полусумраке кажется больше, нежели самый крупный гуменник, поэтому добывается с первого выстрела. С рвением охотничьей собаки я устремляюсь в камыши, куда упала моя первая в этом сезоне утка.
В дальнейшем везение было уже на стороне других охотников. Как назло, вся пернатая дичь летит вне досягаемости выстрела, и я, боясь допустить подранка, жду. Вот уже на горизонте пробиваются первые лучи солнца, а меня удача продолжает обходить стороной. Только игривые чибисы, абсолютно не боясь, кружат стайкой над головой, выдавая мое местоположение.
Рассвело. Утки по-прежнему не хотят лететь в мою сторону. Вдалеке вырисовывается силуэт идущего ко мне Ивана, у которого на тороках висят несколько кряковых уток.
Поздравив друга с полем, я показываю свой горемычный трофей, и, вдоволь посмеявшись, мы направляемся в лагерь. Утрянка прошла не совсем удачно для меня, но огорчаться не стоит, так как в запасе есть еще одно неприметное для человеческих глаз место — небольшой ручей, берущий начало от деревенского пруда и текущий среди полей по дну оврага.
Надежда, что где-то там, в тихом плесе ручья могут быть кряковые, меня не покидает. Собравшись с духом, я делюсь своей идеей с другом. Решение принято сиюминутно и безропотно.
Уже стоя на дне оврага, мы определяемся с направлением стрельбы при встрече и подъеме пернатой дичи. Начинаем движение. О нашем приближении то и дело предупреждают серые цапли, которые замечают нас с довольно большого расстояния.
Проходим совсем немного и видим на небольшой, образовавшейся на повороте лужице, среди ряски, характерные «дорожки», указывающие на наличие в этом месте дичи, и в немалом количестве.
Неужели наши надежды оправдались?! Идем дальше, но все впустую. Растроенные, решаем сделать привал возле упавшего на ручей сухого дерева и вдруг слышим постепенно нарастающий шум поднимающейся стаи уток.
Такого количества птицы на небольшом ручье мы видим впервые. Резкий гром выстрелов из двух полуавтоматов, моей верной инерционной «Мурки-156» и старенькой МЦ 21-12 Ивана, — и норма добычи в день взята. И это на небольшом неприметном ручейке!
Собрав добычу из кряковых уток и переведя дух, мы все же присаживаемся у засохшего дерева. Эмоции не покидают нас. Мы спорим, чьи выстрелы были точнее и чьи добытые утки жирнее, а затем, собрав дичь, с чувством гордости отправляемся в наш лагерь.
А в мыслях продолжает звучать когда-то произнесенная дедом фраза: «Норма Ливенского уезда никогда не оставит вне удела охотника с большим желанием добыть дичь». А ведь дед был прав!