Эта зима поздно пришла со своими белоснежными нарядами, мягким покрывалом, переливающимся разноцветными искорками на солнышке, которое тоже редко пробивалось сквозь пелену надоевший всем облачности. Особенно ее ждали охотники и рыбаки, которые, каждый по-своему, мечтали насладиться ее призрачными прелестями.
Мне, охотнику-гончатнику, давно хотелось выйти по пушистому снежку со своими прекрасными помощниками – русскими гончими Ладой, Байкалом и Фаготом.
Выжловке Ладе предстояло работать четвертый сезон, а двум братьям, выжлецам Байкалу и Фаготу, по большому счету,
первый.
Фагот и Байкал были совсем других кровей: мать этих щенков подарил хороший охотник-гончатник из д. Денисово, Ясногорского района, Тульской области – Игнатов Сергей, с которым я уже давно знаком. А познакомил нас его сын Виктор. Мы с Витей служили и жили в одном военном городке.
В этом сезоне чернотроп затянулся не на шутку, но в середине декабря выпал небольшой долгожданный снежок. От этого душа переполнялась радостными ожиданиями.
С вечера я позвонил своему другу Володе Моисеенко, который с большим интересом поддержал мое предложение.
Утром 17 декабря сели в мою «шестерку», взяли Ладу, Байкала и Фагота. По моей команде: «Вперед, место!» – все три гончие запрыгнули на заднее кресло, закрытое покрывалом. Собаки повизгивали от радости и заигрывали друг с другом, а у нас настроение было непередаваемое.
Приехали в район д. Аринькино и пошли вместе с гончими в лес. Собаки с напуска почти сразу взяли какой-то след и с заливистыми голосами из мелколесья переместились в крупный ельник в сторону д. Спицино. Были слышны очень яркие, громкие голоса братьев Байкала и Фагота. Лада подавала более нежный голос и менее слышимый издали.
Володю Моисеенко я оставил на первом лесном овраге, а сам быстро пошел на второй, но собаки по нему уже с голосами жарко прогнали.
Подойдя к месту преследования, я убедился, что мои гончие работают по красному зверю – лисе. Гончие долго гоняли лису, перемещаясь из крупного ельника по оврагу на мелколесье, и краем другого оврага снова уходили в ельник.
Несколько раз прошли между мной и Володей, но перевидеть рыжую плутовку нам не удавалось. Тогда я стал на перешейке крупного лесного массива и мелколесья. Мне показалось, что гончие прогнали именно здесь дважды.
Лаз был верный. Как только гончие повернули снова по оврагу на крупный лес в сторону выбранного мною лаза, я замер в ожидании. Гончие буквально разрывались на все голоса, все ближе и ближе, перемещаясь ко мне.
И вот наконец-то я увидел огненного красавца – лисовина с крупным пушистым хвостом и белесой грудкой. Прижимаясь к земле, оглядываясь назад, рыжий плут замелькал между крупных деревьев и, выйдя из крепи в прогал с крапивой, нарисовался во всей своей сказочной красе.
Первый выстрел... Лисовин резко прыгнул в сторону и шмыгнул в густое мелколесье. Я еще раз выстрелил, но уже через кусты. У меня возникли сомнения, что подранок уйдет, но мои гончие были совсем рядом. Первой показалась Лада, и за ней оба молодых выжлеца.
С азартом дошли до того места, где я выстрелил первый раз, и сразу как-то замешкались, закружились возле кустов. Я пробежал крапиву и в кустах увидел, как Лада треплет почти мертвую лису, а Байкал и Фагот в пяти метрах мечутся вокруг них.
Отобрав у Лады красного зверя, я взял гончих на сворку. Радости не было предела. Погладив всех своих помощников, я протрубил в ружейные стволы, давая знак своему товарищу, что зверь взят.
Время подходило в 15 часам, надо было двигать к машине.
Долго я рассматривал этого огненно-рыжего красавца в недоумении; куда же я
ему попал? Ведь следов дроби и крови не было видно.
Возле машины Володя меня поздравил с трофеем. Жаль, что в этот момент у меня отсутствовал фотоаппарат. По пути домой мы остановились возле д. Новоселки. Там на пруду ловили ротанов мой давний друг, тоже воронежский земляк Миша Михайлов, и Василий. Миша был отменным рыбаком и охотником, и я решил ему подарить этого пушистого красавца. Михайлов был знаток в изготовлении чучел.
«Куда ты ему попал, что он весь целехонький? – льстил мне Миша. – Классное получится чучело». Мы немного еще отдохнули возле прудика и уехали домой. Долго я сам удивлялся, почему не было крови, ведь бил же нулевкой метров с сорока.
После этого дня мне долго не удавалось попасть на интересную охоту из-за непогоды, да и времени не было. А в январе, с 10-го числа, я ушел в отпуск. Жена меня даже шутя «подковыривала»: «Ну что, теперь оторвешься со своими собачками? Весь январь, наверно, будешь на охоте?»
Конечно, были большие мечты и надежды на настоящую зимнюю охоту с гончими.
И вот я с 13 января вместе со своим давним другом, старым гончатником А.Н.Шаповаловым выехал на «жигуле» в район бывшего совхоза «Васильевский» в д. Кухтинку. Как раз накануне выпал молодой снежок. Мы поставили машину у охранников возле газовой автозаправки, а сами двинулись в сторону самой деревни. Гончие сразу пустились в полаз по высоким бурьянам. Выйдя через прудик к домам, мы вообще никаких следов не увидели.
Саша с грустью промолвил: «Да, наверное, русак сегодня не подымался». Пройдя еще дальше по деревне в сторону огородов, мы увидели следы русака, старые и свежие.
Слышу радостные возгласы своего друга Шаповалова: «Да вот же он, красавчик... Ну, косой, теперь держись!» Мы с уже хорошим настроением начали тропить. Собаки все еще молчали, обследуя все окрестности д. Кухтинки. Следы русака от деревни вели в сторону огородов, которые были на другой стороне. Я тропил возле одного огорода, а Саша чуть левее, но потом быстро вернулся ко мне и сказал: «Слушай, давай пойдем и вместе еще раз там посмотрим, что-то не пойму, куда заяц делся». Подойдя к непаханому огороду, я заметил сразу, куда сиганул косой: «Да вот же скидка, смотри, – шепотом сказал я Саше и показал пальцем на нее. – Обходи левее это место, только тихо,
потом стань между паханым и непаханым огородами, а я протроплю его». Когда Саша был на выгодном месте, я начал тропить. Только я прошел по бурьяну шагов десять, слышу выстрел и громкое: «Готов, готов, сюда иди!»
Я мог бы сделать наоборот – сам стать на краю огорода, но мне уж очень хотелось, чтобы это сделал Саша. Хотелось еще
раз увидеть, как и раньше, его довольное лицо и порадоваться вместе за его меткий выстрел. А стрелял он всегда метко и, в пример другим, осмысленно. Так получилось и в этот раз.
«Ну, с полем тебя, дружище, да хоть и давно ты не был на охоте, но навык у тебя... позавидовать можно!» – сказал я своему другу, пожимая ему руку.
Мы взяли русака и пошли назад в сторону старых коровников. А в это время собаки подняли лису, как потом выяснилось, угнав ее через речушку в сторону пионерского лагеря. Но там была уже чужая территория. Мы еще долго стояли и слушали, как гончие работали без перемолчек. Потом пришли к машине, подкрепились, попили чайку и минут двадцать еще прислушивались, как вдалеке голосили гончие.
День шел на убыль, надо было отзывать собак и двигаться домой.
А тут снег повалил, как назло, густыми хлопьями. Мы подошли к местечку Барский садик, но на чужую территорию заходить
не стали.
Гончие то как бы приближались, то снова удалялись со слуха.
Когда наступила какая-то перемолчка, я стал трубить в стволы, пытаясь отозвать гончих, но тщетно. Мы с Сашей стояли и долго о чем-то говорили, что-то вспоминали. Я еще раз потрубил. И вдруг совсем близко, повизгивая, подала голос Лада.
Я снова потрубил. Уставшая, еле плетясь, сначала появилась Лада, а через 15 минут догнали нас по следам и выжлецы.
Взяв гончих на сворку, мы с каким-то необъяснимо хорошим настроением возвращались к машине. Так закончился еще один мой зимний охотничий денечек.