Но настолько спорны высказывания Г.З. Насырова в статье «Наша отечественная гордость» («РОГ» № 46, 2012), что промолчать я сочла невозможным.
Замечу, что Григорий Захарович никогда не судил моих собак, и я с ним не знакома, на XI Всероссийской выставке была зрителем. Поэтому не стоит искать в моих высказываниях предвзятости. Итак, по порядку.
1. «Основная ее (западносибирской лайки) специализация (так уж сложилось исторически) — охота на пушного зверя».
А как насчет лаек-медвежатниц? Ведь это исконно русская охота. Один мой добрый знакомый, в прошлом охотник из Сибири, рассказывал, что во время войны за лайку ему предлагали корову, но он отказался.
«А зачем, – говорил он, – когда я с ее (лайки) помощью добуду не одну» (имелись в виду олени и, возможно, лоси). Вот так ценились зверовые лайки. Сейчас появился в угодьях кабан, и, естественно, многие охотники стали добывать его с лайкой. А утверждение, что на кабана можно охотиться с любой охотничьей собакой, и вовсе не выдерживает никакой критики, поскольку ни одна другая порода охотничьих собак не обладает ловкостью и увертливостью лаек. И если даже она иногда попадает под удар зверя, то что говорить о других породах.
Спору нет, охота на пушнину – одна из основных (но именно одна из...) специализаций лайки. Хорошо рассуждать об охоте на соболя (хотя, насколько мне известно, соболя добывают в основном капканами), но кто у нас имеет такую возможность? Исключительно охотники Зауралья и Сибири. Так что, остальным отказать в праве охотиться с лайкой? Я никоим образом не являюсь поклонником испытаний по подсадным видам (своих собак, если и выставляла, то от силы пару раз), но если быть объективными, то для подавляющего большинства охотников это едва ли не единственные доступные виды испытаний. Ведь не охотник проводит испытания по белке или другим пушным видам. Кроме того, максимально за один день испытаний можно отсудить пять собак (а если собаки хорошо работают, то и того меньше). Проводится же таких испытаний все меньше в связи с утратой охотничьих угодий. Вот и попробуйте попасть на них. А испытательные станции работают ежедневно (кормить зверей нужно каждый день), да и время, затрачиваемое на испытание одной собаки, значительно меньше, чем на испытаниях по пушным видам. Так что, на мой взгляд, не вина, а беда охотников, что они не имеют возможности испытать своих питомцев по пушным видам. Да и снижение в «лихие девяностые» спроса на пушнину никак не стимулировало охотников. В последнее время, кажется, все-таки наметилось увеличение спроса на пушнину и, как следствие, повысился интерес охотников к щенкам от производителей, работающих по этим видам. Будем надеяться, что увеличится и поголовье лаек-мелочниц.
2. «Ощутимо покрепчали лайки».
И с этим утверждением автора я не могу согласиться. Несколько лет назад, наблюдая тенденцию облегчения костяка западносибирских лаек и не полагаясь исключительно на свой глаз, я в течение двух лет измеряла обхват пясти у всех без исключения собак на всех выставках, на которых работала.
В результате ни одной лайки с обхватом пясти на верхней границе стандарта, а тем более выше ее выявлено не было. Но зато несколько лаек имели обхват пясти 8,5–9 см! Как вам понравится западносибирская лайка на ногах карельской? Облегчение костяка ведет к изменению всех статей собаки, в том числе и головы. А ведь голова западносибирской лайки должна быть умеренно широкая в лобной части (ни коим образом не узкая и даже не умеренно узкая), морда удлиненная, но не узкая, переход от лба к морде выражен, верхняя линия морды должна быть параллельна линии лба. Мы же все чаще видим в головке ринга узколобых лаек с сильно вытянутой головой, практически отсутствующим переходом от лба к морде. Наши корифеи В.В. Григорьев, Л.В. Ушакова и многие другие называли такие головы «щучьими» и не считали их желательными для породы.
За свои почти 40 лет в собаководстве я вырастила четырех лаек, две из которых были крупными. При этом самая крупная (ее рост был на грани фола, и тем не менее ни один эксперт не поставил ей за это «оч. хор.») имела пять дипломов первой степени по пушным видам (охотилась я исключительно по пушнине, в основном по кунице). Все они были получены у разных экспертов, в том числе и на состязаниях, у меня есть несколько грамот «за лучшую постановку собаки». Рассказывая об этом, я хочу подчеркнуть, что ни крупный рост, ни крепкий костяк не мешают хорошо работать «по одному из основных видов специализации лайки». А вот некоторые преимущества такие собаки имеют. Прежде всего более уравновешенную психику и высокую нестомчивость (я впервые заметила, возвращаясь с охоты, что собака устала, за три месяца до ее смерти, т.е. собака была смертельно больна, а я этого даже не подозревала). Даже Н.Б. Полузадов, горячий поклонник некрупных собак, вынужден был согласиться с моими доводами. Я ни в коем случае не агитирую за укрупнение породы, просто считаю, что если рост или костяк собаки соответствуют стандарту, то нет оснований снижать ей оценку как за крупный, так и за мелкий рост.
Совсем непонятны мне разговоры о раскрытой пасти или языке-радиаторе – какое отношение это имеет к экспертизе на ринге? Или предполагается ради «чистоты расы» запретить охотникам средней и южной части Европейской России держать и охотиться с лайкой? Полагаю, это невозможно. Лайка – собака универсальная, и не следует искусственно ограничивать диапазон ее работы. Каждый охотник вправе иметь ту породу собак, которая ему подходит.
3. «Низкий постав шеи (понурость)».
И здесь все не так просто. После объявления оценки ни у одной собаки не было отмечено этого недостатка. Поэтому «понурость», как мне кажется, объясняется исключительно многочасовым кружением по рингу на палящем солнце при температуре воздуха в тени более тридцати градусов. Собаки ведь не машины, им элементарно жарко, в старшей возрастной группе собаки от трех до десяти лет. Поэтому кто-то выглядит бодрее, а кто-то смотрится «понурым». Чуть отдохнули – и все встало на свои места, исчезла «понурость», угол постава шеи оказался в норме.
4. «Стандарт – сумма минимальных требований для получения высшей оценки».
Более чем странно читать эти строки, написанные экспертом Всероссийской категории, ибо на самом деле стандарт – это описание идеальной (эталонной) собаки с указанием встречающихся отклонений от эталона с их квалификацией недостатков, пороков и дисквалифицирующих пороков. То есть стандарт – это закон, следовать которому обязан каждый эксперт, выходящий на ринг. И если в чем-то стандарт кажется несовершенным, то следует вначале добиться внесения в него желаемых изменений. Не отрицая важности для эксперта умения видеть животное, все же замечу, что «глаз» у каждого свой, и каждый считает, что именно его и есть «самый-самый». К чему приводит потакание своему «глазу», мы и увидели в ринге кобелей старшей возрастной группы. Именно поэтому участники этого ринга подали в Главную экспертную комиссию больше всех жалоб, именно поэтому и покидали его экспоненты (не экспонаты). И никакой комендант выставки (разве что ОМОН с автоматами) не сможет удержать людей.
Я не буду обсуждать расстановку ринга и оценки, поскольку признаю за каждым экспертом право как на свое видение породы и свои приоритеты, так и на ошибку, ибо, как известно, не ошибается тот, кто ничего не делает. Но после расстановки и объявления оценок эксперт обязан сказать участникам, о недостатках их собак, объяснить, что послужило основанием для снижения оценки, а тем более отбраковки. Вот здесь лично я и увидела полное пренебрежение стандартом породы, введением к стандартам и правилами проведения выставок. Чего стоит заявление о кобеле (чье?), занявшем третье место в ринге с оценкой «отлично», что «тип кобелиный появится» (когда? группа-то старшая возрастная). А ведь это – не выраженный половой диморфизм, т.е. порок, и оценка в этом случае не должна быть выше «хорошо». Многим собакам была снижена оценка за то, что показаны в разлиньке, хотя по стандарту это не является даже недостатком и не может служить основанием для снижения оценки. У кого-то «толстовато полотно уха», у кого-то «широковато расставлены глаза», хотя это никак не регламентируется стандартом. Но самое неприятное, с моей точки зрения, что элитному кобелю была поставлена оценка «удовлетворительно». Я приведу полностью характеристику этого кобеля, данную Г.З Насыровым на выставке (на заседании ЦКК, членом которой я являюсь, нам был зачитан оценочный лист, где перечислены чуть ли не пять пороков, но владельцу кобеля ни на один из пороков указано не было, возможно, потому, что трудно было бы в присутствии кобеля, его владельца и зрителей говорить о несуществующих пороках). Итак: «Яркий кобель. голова чистая, вытянутая, но очень мощная, плавная прилобь, глаза широковато расставлены, около глаз – белая кожа (подопрелость), что является признаком нечистопородности». В этой связи хочу обратить внимание на следующее.
1. Если экспертом замечены признаки нечистопородности, то на каком основании кобель оценен? С каких пор мы стали судить метисов?
2. «Белая кожа около глаз» – депигментация – по стандарту является недостатком, никоим образом не пороком и тем более не является признаком нечистопородности.
3. Этого кобеля в связи с поданными жалобами осмотрели эксперты Всесоюзной категории Л.А. Гибет, В.И. Четверик и эксперт Всероссийской категории Е.Н. Филиппов Их вердикт – оценка должна быть минимум «очень хорошо». Я разделяю их точку зрения.
Я бы не стала писать об этом, если бы не искреннее сочувствие владельцам, которые ехали на праздник, а возвращались оплеванными без малейших на то оснований. Кроме того, серьезно опасаюсь, что молодые эксперты и в ринге, и за его пределами могут подумать, что именно так можно и нужно судить, а это уже прямая угроза будущему любимой породы.
Закончить свои заметки хочу цитатой из недавно изданной Росохотрыболовсоюзом (спасибо им!) книги Е.А. Косыревой «Лайки Европейского Севера»: «Есть... большие любители, энтузиасты разведения лаек, которые, не считаясь со временем, с материальными затратами, будут стремиться и хорошо вырастить собаку, и поставить ее в лесу, и показать на выставках и испытаниях... Такие охотники любят собаку не только за то, что она их помощница на охоте, но и за то, что она – их собака, самая лучшая, без которой и жизнь не мила. Такой владелец непременно будет участвовать и в выставках, и в испытаниях. Даже не потому, что он болеет за породу, а потому, что показать свою любимицу на выставке для него – настоящая радость. Точно так же и на испытаниях. Он глубоко огорчен, если его собака не сработает на диплом, и несказанно радуется ее успехам. В этом вся его жизнь! Но нужно помнить, что душа таких энтузиастов очень чувствительна. Невнимательным отношением, а тем более грубым словом, можно настолько глубоко обидеть человека, что он замкнется в себе, откажется от участия в выставках и испытаниях и будет потерян для собаководства. А растерять таких преданных людей – значит нанести большой ущерб породе. Потому что без такого актива, актива бескорыстного, в котором человек работает на благо породы, ради своей любви к собакам, – без таких людей нам, специалистам и экспертам, делать будет нечего – некого будет судить, некого оценивать».