Было относительно тепло, сухо, свежий ветер гонял тучи, и голубое небо все чаще и чаще просвечивало сквозь серо-сумрачные облака. Сверкающие после вчерашнего дождя капли в пробивающихся лучах солнца яркими хрусталиками свисали с игл и листвы деревьев.
От земли поднимался пар. Удивительный по красоте здесь лес. Он чем-то напомнил мне Карелию. Хвойные деревья в лишайниках, изумрудный мягкий ковер мхов, заболоченные клюквенные поляны, кочки, вывороченные с корнем вековые ели, разнообразные грибы и ягоды.
В охоте нам помогают четвероногие помощники: русский гончак Хан, многоопытный собачий гуру, и годовалый «эстонец» Чак – неутомимый, азартный, только познающий азы гона и быстро набирающийся знаний.
Удача пока изменяла нам. Было два подъема зайцев, яростный гон и неожиданный скол. Но мы не унывали. Вторая половина дня оптимистично настраивала нас на трофей.
Мы вышли на солнечный край заболоченной поляны и у поваленного дерева решили приступить к трапезе. Скудные лучи ноябрьского солнца на очистившемся от туч небе слабо согревали притомившихся охотников. Дружно наломав сухих веток, мы развели большой костер. Каждый достал из походных котомок припасенную снедь и разложил ее на импровизированном столе.
Разнообразные бутерброды, сало, колбаса, две банки тушенки и банка гречневой каши, хлеб, овощи и термос с чаем с трудом разместились на перевернутом рюкзаке. Вечно голодные четвероногие охотники, не сводя сверкающих глаз с разложенных продуктов и яростно облизываясь, крутились вокруг, пытаясь что-нибудь слямзить со стола или выпросить у нас.
Михаил рассказал, что в том году рядом с этой поляной, несмотря на шум, производимый охотниками, вышел к ним здоровенный лось. Во время своего повествования он опустил руку с бутербродом вниз. Чак тут же ловко вынул из его руки кусок копченой грудинки, оставив в руке у Миши кусок черного хлеба. Хозяину собак Саше даже пришлось отгонять их хлыстом, до того они распустились, нагло пытаясь стащить еду.
Выпив по три грамма за удачу, мы с аппетитом закусывали и оживленно делились друг с другом охотничьим опытом, рассказами о былых походах и многочисленных курьезных случаях, произошедших на охотах. Конечно же мы делились едой и с нашими братьями меньшими, но им все казалось мало – такой вот аппетит у них разыгрался.
Вдруг Хан напрягся и уставился в угол леса. Потом подал голос и отошел в ту сторону на десяток метров. Мы продолжали подкрепляться, когда Миша, внимательно наблюдая за поведением выжлеца, перестал жевать и потянулся к ружью.
Собака начала остервенело лаять, медленно удаляясь от нашей стоянки. Мы по инерции еще переговаривались, но постепенно голоса смолкли и все стали с напряжением смотреть в сторону ушедшей собаки. Кто-то, прихватив ружье, даже вышел на поляну.
А вдруг там лось?! Или кабан?! Недаром же собака так яростно лает. Когда Хан уже полностью завладел нашим вниманием, он вдруг неожиданно рванул в сторону, обежал кусты и вырос перед «обеденным столом». Далее выжлец, не раздумывая, схватил с него массивное кольцо краковской колбасы и бросился прочь на безопасное расстояние, на ходу поглощая вожделенный деликатес.
Мигом вся колбаса исчезла в его зубастой пасти. Он довольно облизнулся, окинул всех лукавым взглядом и принялся примирительно помахивать гоном, держась на безопасном от Сашкиных кулаков расстоянии.
Мы же, выйдя из оцепенения от происходящего на наших глазах маневра и разгадав хитрость выжлеца, вначале дружно завопили на пса, а затем покатились со смеху. Всех нас восхитила тактическая смекалка нашего четвероногого друга. Хана никто не ругал.
Ну а зайца мы все же взяли. После обеда, под гон двух замечательных гончаков, «русского» Хана и «эстонца» Чака. Спасибо этим собакам за огромное удовольствие послушать их гон, за повод выбраться на просторы нашей Родины, встретиться с друзьями-охотниками и, наконец, за возможность взять из-под них такой трудный в добыче трофей.