Памятная охота

Середина охотничьего сезона. Снег устойчиво лежит на полях, но его еще не так много, чтобы это затрудняло ходьбу. В низинах, где растительность густая, он навис на кустах и тростнике, на буграх его сдуло ветром. же Ветром, который был ночью накануне охоты, перемело и все следы на полях. А охотиться предстояло именно здесь, на полях с небольшими вкраплениями маленьких болотин.
На охоту мы собираемся втроем. Со мной идут мои родные братья, которым по 18 лет, да и мне только 27. Мы молоды и полны сил. Братья мне не помеха, поскольку, несмотря на юный возраст, хорошо читают следы, знакомы с охотничьей литературой, а Виктор к тому же неплохо стреляет дробью и уже занял 2-е место на чемпионате города по стендовой стрельбе среди юниоров. Братья уже освоили капканный промысел, а в умении снять шкуру со зверька могут поспорить со многими бывалыми охотниками. А сколько разговоров они слышали об охоте с детства! Ведь почти все мужики в роду были охотниками.
Сегодня шансы на удачную охоту у нас практически равны нулю: следов нет – все сравнял ветер, рабочей собаки тоже нет. Есть только молодой задор, сильная страсть к охоте и восьмимесячный щенок русской гончей по кличке Индус, названный так за темный окрас. После того как четыре года назад у нас украли шестилетнего рабочего выжлеца, нам долго не удавалось завести хорошего гончака. Индуса мы взяли от проверенной выжловки и рабочего выжлеца, вывезенного из Чернигова. Этот выжлец замечательных кровей был очень хорош в работе. Наш Индус статью походил на отца, к тому же неделю назад он в первый раз отдал голос по зайцу, поэтому на него мы возлагали большие надежды.
Итак, 9 часов. Пора выходить в поле. Что мы и делаем со словами: «Под лежачий камень вода не течет» Даже если мы ничего не найдем, время не будет потрачено зря. Каждый выход в угодья – это новые открытия для молодой собаки. Она учится ориентироваться в пространстве, вести след, находить хозяина. Знакомится с новыми угодьями, новыми запахами, развивается физически, усваивает команды, при этом отрабатывается взаимодействие с хозяином.
Угодья для охоты находятся сразу за домом. Поднимаемся на высокую горку, с которой открывается замечательный вид. Внизу перед нами речка Меленка, вытекающая из озера Селивановское. Вся местность просматривается как на ладони. Ветер, который замел все следы, сделал хорошее дело. Дело в том, что до этого дня снег лежал на траве, кочках и других неровностях почвы, и след далеко не просматривался. Теперь же ветром все сровняло, и след стало видно замечательно. Вдруг замечаем вдали припозднившуюся лису и решаем познакомить юного выжлеца с запахом лисицы. Я отправляюсь с Индусом на след, оставляя братьев на номерах. Пытаюсь подбодрить своего четвероногого друга и с криками бросаюсь бежать по следу. Азарт передается щенку, он даже делает попытку прогнать лису, пробежав с голосом 100 метров. Бегу дальше, Индус за мной. Но он как-то вдруг теряет интерес к этому явно бесперспективному занятию. Изредка я все-таки покрикиваю. Лиса, не считая меня конкурентом в беге, идет малым кругом. Вдруг впереди слышу голос Виктора. Оказывается, лиса, пройдя через неприкрытый переход, показалась на пригорке, и брат погнал ее, подзывая Индуса. Я встаю на номер. На втором круге история повторяется. Тот же малый круг, не превышающий в диаметре 700 метров, и снова лиса нас обхитрила. Что сделаешь! Гонцы-то пешие. Лисице есть время и послушать, и понюхать, и посмотреть. На третий круг убегает второй брат, Николай. Виктор и я остаемся на номерах. И снова нас ждет неудача. А лисица явно наглеет. Если первый круг она прошла прыжками, то на третьем уже сокращает дистанцию и хитрит. Но хитрить на белой скатерти снега, где ни единого постороннего следа, тяжело. Снова я ухожу в загон. Это еще и возможность погреться, хотя погода нехолодная. Легким бегом продолжаю преследование. И вдруг, словно черт из табакерки, вылетает у меня из-под ног здоровенный русак, устроившийся на дневку в намете, и бодро улепетывает от меня. Выстрел – и русак останавливает свой бег. Быстро укладываю зайца в рюкзак, предварительно показав его Индусу, и, скормив ему пазанок, тем самым поощрив авансом в счет будущих заслуг, иду дальше, теперь уже пешком. Братья снимаются с номеров и следуют за мной.
Лиса, очевидно вспугнутая выстрелом, идет по прямой. Мы за ней, других-то следов нет. Нашему удивлению нет предела, когда, метров через 400 она заходит в гряду очень густых лозовых кустов, размером 10х20 м, густо покрытых снежными шапкам, и мы не находим ее выходного следа. Вдвоем становимся с двух сторон кустов, третий с собакой лезет в них. Очень сильный навис затрудняет поиск. Лиса не выходит. Через 10 минут в кусты лезет второй брат – результат тот же. Наконец и я, не выдержав, оказываюсь в кустах (все равно я прикрываю лишь одну сторону). И вот на такой площади топчутся, трещат сучьями три человека, да еще и собака крутится рядом, а плутовка не появляется. Несколько раз мы вылезаем из кустов, обходим их вокруг, думая, что лиса вышла. Но нет!
Выскочила она минут через 20, когда мы прочесали кусты вдоль и поперек. Виктор успел даже навскидку выстрелить в нее, на долю секунды мелькнувшую в густых кустах. Промах! И рыжая бестия снова идет в сторону дома, причем, пробежав буквально 300 метров, скачками переходит на легкую рысь, а временами и вовсе топает пешком. Явно издевается над нами! И это нас «заводит».
А лиса тем временем кружит по нашим гонным следам, делая петли и заходя в кусты. В общем, непонятно, кто кого тропит. Мы ей явно надоели, она хочет спать, и от наших попыток ее добыть эта самоуверенная дама отмахивается, как от надоедливых мух. Наконец, похитрив, лиса заходит в кустарник с моховым болотом, в котором обычно плутовки ложатся на дневку. Если она задержится подольше или (что было бы еще лучше) устроится на лежку здесь, то у нас будет шанс. Этот небольшой массив не превышает в диаметре 150 метров. С одной его стороны находится небольшой водоем, густо заросший лозой и тростником, – любимый водоем линных кряковых уток летом, с другой – несколько большее моховое болото. Небольшой разрыв между ними – верный лаз лисицы. Туда и должен стать один из братьев. Второй возможный выход находится у небольшого ручейка. Это кратчайшее расстояние для перехода в другой массив, где мы тоже планируем поставить номер. Края массива густо заросли лозой. Туда-то и направляется наш объект охоты. Кричать громко уже нет необходимости, на таком расстоянии и так все слышно, а вот лиса от громкого крика может выйти из болота нетрадиционно. Иду неспешно, голосом указываю смену ее направления. В густом лозняке, если и захочешь, быстро пройти не сможешь, особенно с моим ростом метр девяносто. Поэтому, где продираясь через кусты, где обходя их, тесню нашу кумушку в сторону Виктора. Лиса между тем заходит в моховое болото. До номера остается не более 70 метров.
Все бы ничего, вот только в эту зиму сначала выпал снег, а затем подморозило – стояла так называемая «гнилая» зима. Открытые водоемы покрыты льдом, а в болотах вода. Все равно осторожно лезу вперед. Мое восклицание «Она решила меня утопить!» совпадает с выстрелом Виктора, который дождался своего часа. Одновременно с выстрелом я проваливаюсь в болото одной ногой, и в сапог льется освежающая декабрьская водичка. Но это все мелочи, ведь раздается радостный крик: «Дошл-а-а-а!!!».
Смотрю на часы – 14:30. Зимний день короток. Можно, выкрутив промокший носок и портянки, идти домой. Бог охоты и так к нам милостив – дал возможность не только потренировать молодую собаку, но и добыть трофеи.
P.S. Из Индуса в дальнейшем получился паратый, нестомчивый, довольно универсальный, с неплохим голосом, крепкими ногами и хорошей ориентацией на местности очень умный выжлец. Особенно хорошо и вязко он гонял лисицу. После себя оставил потомков, которые тоже были неплохими работниками.