Часто добытый зверь не главное в этом процессе. Захватывающий момент погони или встреча со зверем, пусть даже не опасным, но сторожким, заставляет биться сердце учащённо. Страсть охотника подпитывается страстью собаки и на оборот. И вот вы уже ищете приключений, а они вас ждут и можно сказать подкарауливают.
Сезон начался удачно. Зайка размножился в угодьях, а лисы наоборот поубавилось. Многие охотники сетуют на частные угодья, нам пока не приходится. Охотовед построил грамотно ведение хозяйства. Кабана разводят в центре угодий, подъезды закрыты. Местные охотники знают, где кабана держат и стараются не хаживать туда. Нам же разрешено охотится по границам и сильных ограничений нет. Существует одно правило, перед выходом надо известить егеря, где будешь охотится. А егерь в свою очередь справляется, что интересного есть на этом участке, если не довелось в обход попасть. В конце сентября, при очередном запланированным выходом в лес я позвонил егерю, услышал его :"если есть желание, почему нет", и вопрос :"кабанов найдёшь, сигнализируй, а то эти квадрациклисты к кормушкам наведывались, зверя стронули". Данный вопрос я воспринял, как предупреждение и направился в места грибников, грибы ещё шли в то время. Суббота выдалась по погоде чудесная, без облачная, голубое небо, золотистые и багряные краски деревьев.
Зайку подняли собаченьки быстро. На первом получасе удалось сделать не результативный выстрел и зайка решил ретироваться в другой околоток, километра за три. Удалось его взять на грунтовой, карьерной дороге спустя пару часов, где он в очередной раз пытался оторваться от собак. Зайка оказался довольно крупным, больше четырёх килограмм, что для беляка очень существенно.
На обратной дороге побудили ещё одного. В конце сентября он был совершенно белый, даже кончики ушей, мне показалось, белыми. Этот зайка не выцвел, он просто по жизни белый и даже в мае этого года, когда я увидел его в первый раз, он тоже был совершенно белый. Увидев это чудо, мы с собачками решили навестить его на следующий день, в воскресение, благо погода стояла заказная. Вышел не рано, все выспались, грибники набрали грибов и уже расходились по домам. Спустил собачек иду нога за ногу, хочу на диво ещё раз посмотреть. Грибники ещё перекликаются. И тут на дорожину выпрыгивает лиса, добротная, крупная и далеко. На меня посмотрела через плечо, перешла дорогу и скрылась.
- Да, чуда не увидим сегодня.
Только подумалось, как помкнул маленький. К нему подвалили все остальные и дружный гон стал удаляться. Сошёл со слуха, но через час опять стал приближаться только сильно левее в километрах полтора. Прыгает гон по гриве на болоте, подумалось тогда, что у лисы головушку сорвало, не могут её собачки в болоте стерять, не карьерная дорога и не посёлок. А гон как раз там и погас. Вечереет, пришла старшая выжловка - мамася, стемнело пришёл младшенький, а старшего братца нет. Что то не по себе стало, братья всегда вдвоём ходят домой, не к добру. Утро понедельника, суматоха рабочая, но с обеда в лесу. Обхожу, режу, выслеживаю. Нашёл переходы на карьерной дороге, собачки все вместе. Пошёл в болото. А там картина маслом, кабанами всё избито, бедняги без кормушки роют, месят, кушать ищут. Начал читать следы, что там у них происходит, как живут. Молодняка прилично, старшие свинки при них, а вот и секачишка в сторонке, похоже стоял. День закончился, на трубу не кто не вышел. Жду второго дня. На второй день нашёл где лиса собак к кабанам привела и где они её стеряли. Стадо отошло в крепь при приближении гона, а вот секачёк остался. Хожу смотрю: -вот собачки его нашли, вот он к ельнику молодому прижался. Надо патроны вставить в стволы, а то как то плотный ельник не радует. Картина стала вырисовываться, надо искать, что осталось. Печально на сердце становиться. По ельнику пробираюсь, покрикиваю, поглядываю. На противоположной стороне, несколько елок укатано. Надо теперь ещё внимательнее смотреть, хорошо дождя не было. Кровь есть, а тела нет! Листочки просматриваю, капельки выбираю, потихоньку продвигаюсь на гриву и к дому получается. Вечереет нынче быстро и темнеет тоже. На кочке лёжку нашёл с кровью, но пустую, трогаю, холодная, старая. Трублю, на лобный фонарик достал, включил, стою слушаю, темноту режу лучом. Вроде как в сторонке попискивает или постанывает кто. Луч фонаря в темноту. Продвигаюсь. Метров семьдесят и вижу стоит мой старший, левым боком, целый, только понурый. Зову, а он так виновато жалобно, глядя исподлобья, своими темно карими глазами ищет мои глаза, что бы заглянуть в них и прочесть или угадать своим собачьим сердцем, что же делать. Но свет фонаря не даёт ему заглянуть в меня и он помедлив поворачивается правым бок. А правая задняя нога висит отёкшая, безжизненная и аккуратный след от клыка на ней. Луч фонарика его освещает и меня он не видит, и в глаза не может заглянуть, поэтому не знает он, что будет в следующую минуту. Но как они хорошо чувствуют. Рука нащупывает приклад ружья весящего за спиной, мысль холодная в голове: "не работник больше". Но другая, отчаянная, её сдерживает: "выжил, значит должен жить". Рука отводится в сторону и в этот момент хвостик начинает слабо помахивать и выжлец начинает укладываться. Всё прочувствовал, всё знал. Вынес я парня домой, дал поесть, а он и не отказывается.
На утро к хирургам.
Сделали снимок. Кости нет, груда осколков. Проверили реакцию конечности на боль. Реакция отсутствует. Общий осмотр показал большую кровопотерю. Приговор - Ампутация. После операции хирург сказал: "артерий, тоже не было, но собачка очень сильная двойную дозу наркоза пришлось использовать".
Сейчас нас уже выписали. Бегаем по посёлку, до дам. Лазаем, хоть и не быстро по канавам. Готовимся снова к охоте.