Некоторые неудобства начались с выдачи путевок, точнее, не с них, а с разрешений. Разрешения в три участка, на несколько видов дичи милейшая Надежда Николаевна выписывала мне около получаса. Ее то и дело отвлекали звонки и посетители. Я мысленно представил себе преддверие открытия сезона на водоплавающую дичь и тот дурдом с выпиской разрешений, который будет твориться тогда. Бедные охотники и работники обществ охотников! И кто придумал необходимость этой писанины? С ностальгией вспоминаю «застойные времена» и сезонную путевку, которую председатель выписывал за несколько минут. С тех пор контролирующих органов прибавилось, и бумаги, по-видимому, стали выпускать еще больше.
Легашатники рассчитывали, что законопослушные работники районных обществ охотников пришлют в областное общество бланки путевок на открытие охоты по болотной дичи. Нет, вятская провинция спит, ей не до того. Прислали бланки единицы, в том числе Михаил Владимирович Попов, председатель правления Орловского РООиР, куда мы и собрались на охоту.
Ну вот, мы с собакой в машине у Павла, едем в Орлов. Его английский сеттер поскуливает в предвкушении охоты. Приехав на место, поражаемся открывшимся видом: сколько хватает глаз – везде зеленеет отава. Это уже прогресс, несколько лет подряд здесь выкашивались только отдельные участки лугов. Едем по грунтовой дороге, впереди видна машина. Подъезжаем ближе. Ага, мурманские номера! Это Сергей приехал в отпуск с северов на охоту с мамой моей собаки. Он уже охотится. Вылезаем из машины и вперед. Итог плачевный: за день охоты у меня 5 работ собаки, в ягдташе 3 дупеля. Прямо скажем – негусто. Сухо, однако, и ни одной встречи с коростелем. У Павла в активе два дупеля, зато работ собаки около десяти, строгая птица не подпускает близко.
На ночь устраиваемся на холме, ветерок приятно обдувает. Костерок, воспоминания – лепота! Надеемся, что завтра птица выйдет из крепи на утреннюю жировку.
Утром встаем рано, идем с собаками по росистой траве, оставляя за собой темные дорожки. Трава идеальна для охоты – не выше колена. Но суховато. На недельку бы пораньше. Увы, птицы очень мало. Павел добавил в ягдташ три. У меня одна встреча, и, что удивительно, с коростелем, который благополучно приземлился в непролазных кустах. Созваниваемся с коллегами. У них тоже результаты неважные. Обследование угодий показало, что дупеля очень мало, коростеля единицы. Зато стали косить луга, чего не было несколько лет. Спасибо соседнему Татарстану, у них поголовье КРС большое, а кормов не хватает, вот и начали заготавливать предприимчивые вятские люди сено, и реализовывать в соседнюю республику. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
К середине августа стало совсем сухо. Постановлением правительства Кировской области охота в некоторых районах была запрещена, и список таких районов каждую неделю неуклонно увеличивался, а вот бегущая строка на местных телеканалах сообщала, что охота запрещена в области вообще.
Охоту официально открыли в сентябре, когда пошли дожди. Как человек законопослушный, автор этих строк уже не охотился на болотную дичь. Белой завистью мы завидовали охотникам соседней Вологодской области, в которой, судя по публикациям «РОГ», охота на болотную дичь была очень удачной.
Зато этот год порадовал вятских любителей тихой охоты урожаем на рыжики. Поначалу на местном рынке просили 1800 руб. за ведро этих деликатесных грибов, к концу сезона убеждали каждого проходящего мимо взять по 1800 уже трехведерную корзину.
Наука делит рыжики на два вида: рыжик еловый и рыжик сосновый. В Вятке первый вид называют луговым, второй боровым. Рыжики продавались везде: на рынках, перекрестках, по объявлениям в газетах – вплоть до 25 октября. Грибники настолько обнаглели, что стали отворачиваться от сырого масленника, все мысли были заняты рыжиками.
В сентябре пошел белый гриб. Появилась на рынках и клюква по 140 руб. за килограмм. Уродились в этом году черника и брусника. Урожай был и на красную рябину.
Может, отчасти из-за обилия в окрестных лесах грибников, которые с раннего утра прочесывали лес в поисках рыжиков, у меня совсем не сложилась охота на вальдшнепа. В начале сентября было довольно сухо, затем дожди начали поливать землю почти ежедневно. На моей памяти было всего несколько замечательных солнечных осенних дней, о которых можно было бы сказать, что это золотая осень.
Опрос по телефону показал интересную закономерность: к северу от Транссибирской магистрали вальдшнепиные высыпки в сентябре были, к югу от нее вальдшнепа было мало. А может, не там искали? Знакомые только 23 октября наткнулись на небольшие высыпки в 7–8 подъемов за выход, а в ночь с 25 на
26 октября ударил мороз -10° С. К началу ноября вновь потеплело, и 3 ноября прошел ливень, похожий на тропический. Но вальдшнеп, видимо, уже ушел. Охота с легавой закончилась.
Утки было много, пролет прошел растянуто. Массово утка пошла ночью, после 20 октября. Перелеты были неплохие. Беспокоит одно: даже результативные выстрелы при отсутствии собак оставляют охотников без трофеев. В пору моей молодости, когда частник выкашивал даже небольшие мочажинки, потери трофеев было намного меньше. Сейчас и собака-то не всегда находит битую утку в полутораметровой траве. В результате до 90% сбитых уток достаются хищникам.
После нескольких лет депрессии численности зайца-беляка начался ее рост. А вот белки не было, нет и не предвидится. Иногда у меня мелькает крамольная мысль о том, что неплохо бы владельцам вольерных кабанов, барсуков и привязных медведей озаботиться этой проблемой и заняться разведением белок на отдельно взятой территории. Мне вспоминается станция Сходня, утренний поход на лекции и кормящиеся белки в каждом квартале дачного поселка, не обращающие никакого внимания на наши любопытные взоры…