Несмотря на то что в течение двух лет В.Г. Гусев агитировал меня завести английского сеттера, так уж получилось, что мне четверть века довелось работать с немецкими жесткошерстными легавыми. Что поделаешь!
Как известно, с кем поведешься, от того и наберешься, поэтому статья Сергея Королева «Полевые результаты и проблемы дратхааров МООиР» (РОГ № 17, 2012), не могла оставить меня равнодушным.
Основная претензия к дратхаарам 25 лет назад сводилась к их нестабильному по жесткости и длине шерстному покрову. Из рабочих качеств вызывали нарекания лишь высокорослость, некоторая тихоходность и относительно короткое чутье. В то время нам и в голову не приходило брать дратхааров на охоту по медведю и кабану, но мы применяли, и успешно, эту породу на подъем зайцев и поиск енотовидных собак.
Впервые работу дратхаара в поле мне удалось посмотреть в 1984 году. Марта Геннадия Васильевича Колпащикова, замечательного человека и отличного охотника-договорника, работала неправильным челноком, с ходом на «семерку», но обладала великолепными рабочими качествами, и расценка за чутье 7-7-4, была для нее обычной.
Эту собаку в поле видели многие московские эксперты, но особенно восторгался ее работами В.И. Салганик. Охотились мы с Мартой и с гончими: она вставала в стойку над затаившимся зайцем, вспугивала его, после чего гончие натекали на свежий след косого. Стойкой она указывала и на прикинувшегося мертвым енота.
Конечно, у нас тогда не хватало знаний по дрессировке, постановке собак в поле, но все это сглаживалось природным умом и сметкой собак. Памятен тот день, когда дочь Марты, моя семимесячная Веста, на открытии охоты стала, изогнувшись вокруг высокой кочки, уткнув голову вниз. Оказалось, что в полуметре от носа собаки, в след от коровьего копыта вжался молоденький коростель. После этого собака начала работать и по дупелю.
Особо хочется сказать о подаче. Веста не любила работать утку, сбитую же птицу подавала с довольно большого расстояния, хотя я ее этому не учил. Вспоминается такой случай. Однажды в Чашковом болоте, на карте с некосью, мы нашли выводок тетеревов. Северный ветер дул ровно и сильно, трава перекатывалась волнами.
Мы залюбовались классической стойкой моей собаки с высоко поднятой головой. «Пиль!» – и выводок веером начал подниматься. Боковым зрением я видел, как после выстрела приятеля, роняя перья, птица упала. Вот и передо мной взлетела пара. Первый тетерев бит чисто. У второго после выстрела отвисли ноги, из-под хвоста вылетела струя, но он выправил свой полет и потянул к березовому колку, где и скрылся из вида. До колка с полкилометра, но собака видела, куда улетел тетерев и сорвалась в погоню за ним. Без особых надежд мы сели на край мелиоративной канавы.
И вдруг – что это? Вдали появилась точка. Она становилась все больше и больше... Да это трусцой бежала моя Веста с тетеревом в зубах!
Отец Весты Ральф Юрия Ивановича Норкина содержался круглогодично в вольере, поэтому отличался своенравием, но после хорошей взбучки приходил в себя и начинал довольно сносно работать по болотной дичи, иной раз подганивая.
Юрий Иванович не воспринимал дупеля как серьезную дичь, и собака, видимо, отлично это понимала, считая охоту на болотную дичь баловством. Но на тетеревиной охоте Ральф преображался, и, хотя Юрия Ивановича нельзя было назвать натасчиком собаки, скорее Ральф натаскивал его, мы очень успешно охотились по косачам.
Драатхар Радость Владимира Алексеевича Попова, или в обиходе Радка, отличалась спокойствием нрава и невозмутимостью. Ход ее можно было расценить на пятерку, чутье 6-8-3. Тогда около славного города Халтурина, ныне Орлова, на заливных лугах паслись сотни голов крупного рогатого скота. Коровы вытоптали траву, и множество дупелей высыпало на луга.
Любопытно было наблюдать за охотой Владимира Алексеевича с высокого правого берега реки Вятки. Охотник степенно шел против ветра, перед ним бежала собака. Тпрусь-тпрусь – десять шагов вправо, тпрусь- тпрусь – пятнадцать влево. Стойка – выстрел. И снова тпрусь-тпрусь, снова стойка, снова выстрел. Мне это очень напоминало сбор белых грибов в сосновом бору.
В 90% из 100 мы были уверены, что если собака стала в стойку и не сошла с нее в поиск, то будет взлет птицы. С непроявлением чутья у дратхаара мы тогда практически не сталкивались, лишь заметили, что у Марты перед грозой оно исчезало напрочь, и твердая втородипломница в трех шагах не чуяла птицу. Но проходила гроза, и Марта делала работы такой дальности...
Однако нестабильность передачи по наследству жесткости шерстного покрова многим экспертам не давала покоя, и в породу ввели кусающего всех, в том числе и хозяина, Артуса Б.И. Борисова, который передавал по наследству жесткий шерстный покров.
Затем появились Херос И.П. Канавца и в Ленинграде Илекс Л.Б. Румянцева . После того как сын Артуса «ленинградец» Кент В.Н. Лукина получил диплом I степени по вольерному кабану, приобретать щенков стали завзятые лайчатники, и почти все эксперты утвердились во мнении, что идут верным путем.
Многие тогда утверждали, что НЖШЛ не порода. Между прочим, в ГДР более 30 лет дратхааров оценивали по стандарту, делящему дратхааров на 3 группы по шерстному покрову. И ничего. Но у нас, как всегда, впадают в крайности. «Все старое на свалку! Даешь черного в седине дойчдратхаара! Радетели за НЖШЛ – ретрограды, которые ничего не понимают в породе!
Вот мы сейчас все сделаем: вступим в ФЦИ, будем проводить сертификатные выставки и испытания, и у нас все будет как в Европе», – говорили многие. Особенно преуспел в этом один золотой значкист. В.А. Попов как-то обмолвился, что надо было породу НЖШЛ обозвать «русским бородачом», и никаких проблем тогда бы не было. Были бы и «русский бородач» и дойчдратхаар.
Об универсальности. Слушая на заседаниях Волго-Вятского кинологического совета положение дел в породах охотничьих собак, особенно лаек, мне пришлось еще раз убедиться в верности заявлений известного юмориста М. Задорнова о пытливости и изворотливости русского ума. Вот уж воистину «хотели как лучше, получилось как всегда». А лучше бы универсальность вообще не вводили.
В начале 90-х годов В.А. Попов предложил убрать универсальность и считать для дратхааров обязательными наличие трех дипломов: со стойкой, по утке и по кровяному следу. Выглядело бы это примерно так: третий племенной класс – один диплом по любому из трех видов, второй племенной класс – два диплома по любому из трех видов, первый – три диплома.
Степени дипломов можно обсудить, найдя компромиссный вариант, количество потомков и степень дипломов для вхождения собаки в класс «элита» тоже. Уверен, что тогда количество собак с дипломами высоких степеней по всем видам стало бы существенно меньше.
Со временем пришла уверенность в том, что испытания по кровяному следу не отражают реалий массовой российской охоты, поэтому на заседании Волго-Вятского кинологического совета мною был предложен проект правил испытаний дратхааров по волоку зайца. Он был опубликован в газете «Охотник и рыболов Поволжья и Урала» (№ 4, 2007).
Вслед за этим подобные правила опубликовал клуб «Немецкий дратхаар» в своих «Ведомостях». Прошло пять лет. Оказалось, что эти правила никому не нужны, дратхааров успешно испытывают по медведю и кабану по правилам испытаний, написанным для лаек (!). Чудны дела Твои, Господи!
Что у дратхааров будут со временем проблемы с верностью чутья, на Вятке догадывались давно. «Российская охотничья газета» опубликовала мои статьи «Фактор отбора – нервная система» (№ 51, 2004) и «Теория равновесия» (№ 8, 2007), где рассматривались проблемы чутья собак и их нервная система. Не раз с берегов Вятки звучали голоса, что для континентальных легавых нужны отдельные правила.
Кстати, за это ратовали эксперты и раньше, о чем можно прочесть в книге «Охотничье собаководство» (издательство «Колос», 1966). Куда там! Нам всегда отвечали, что отдельные правила для континентальных легавых – это гибель для пород.
Многим четверть века назад хотелось иметь собаку, похожую по быстроте хода и чутью на Дона Чернецова. Таких собак стало достаточно много, равновесие в породе нарушилось. Появились дратхаары и курцхаары с темпераментом фокстерьера. За что в белокаменной боролись, на то и напоролись – винить-то некого.
От редакции
В настоящее время испытания по подсадному медведю предусмотрены только для лаек. Для испытаний по вольерному кабану существуют «Правила испытаний охотничьих собак по вольерному кабану», утвержденные Центральным советом Ассоциации «Росохотрыболовсоюз», по которым испытываются лайки, континентальные легавые, охотничьи терьеры, таксы, литовские и латвийские гончие.