Очевидно, что дела идут не так, как хотелось бы. Но причин неудовлетворительного состояния дел гораздо меньше, чем следствий. И надо бороться не со следствиями, а устранять причины.
На мой взгляд, одной из таких причин является неправильное понимание сущности охоты. Прежде всего, необходимо представлять, что такое охота с объективной точки зрения, дать научное определение этому явлению, потому что оно служит гносеологическим (научным) основанием всего научного комплекса — «охотоведение».
От того, как мы определим понятие — «охота», зависит и направление развития охотничьего хозяйства, и принципы классификации охотничьих угодий, и методы регулирования охоты, и вопросы организации деятельности охотпользователей. Другими словами, от этого зависит и госполитика, и охотзаконодательство, и отношение общества к охоте. Еще капитан Врунгель заметил: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет».
Как же у нас обстоит дело с названием, определением самой сущности охоты? Видимо, здесь не все благополучно, если яхта охотничьего хозяйства едва не тонет.
Конечно, существует определение этого слова в нормативно-правовых актах, но оно отражает не суть, а описание процесса охоты в виде «деятельности, связанной с поиском, выслеживанием, преследованием охотничьих ресурсов, их добычей, первичной переработкой и транспортировкой» (Федеральный закон № 209-ФЗ от 24.07.2009 г. «Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации»).
Подобные определения могут быть полезны в области борьбы с нарушениями правил охоты, так как позволяют составить протокол практически на любого человека, но сущности охоты не отражают.
В быту и даже в специальной литературе широко распространено мнение, что охота — это спорт или отдых, то есть несерьезное занятие. Между прочим, первоначально даже учет охотников велся в спортивных обществах. Видимо, отсюда и пошли охотники-спортсмены.
Но надо согласиться, что убивать животных из спортивного интереса или ради отдыха аморально, негуманно. С точки зрения движения зеленых такая деятельность не имеет права на существование, и возразить здесь нечего. Если охота — это вид спорта, то она обречена.
Мы уже находимся под тяжелым давлением СМИ, формирующих отрицательное общественное мнение. Сейчас уже невозможно увидеть охотника, открыто и с гордостью несущего добычу домой. А лет 30–40 назад это было нормой.
Хуже того, если спросить человека, зачем он пошел на охоту, то получим уклончивый ответ: подышать воздухом, попить водки и т.п. Достаточно вспомнить фильм «Особенности национальной охоты». Спрашивается, зачем же тогда носить ружье?
Сначала надо разобраться, является ли охота спортом? Почему нет охотников-перворазрядников или мастеров спорта? Есть энциклопедическое определение спорта — это «соревнование по определенным правилам с целью достижения победы».
Если посмотреть с этой точки зрения на охоту, то можно увидеть, что между охотником и объектом охоты не может быть спортивного соревнования, так как животным неведомы никакие правила. Да и нет никаких шансов у какого-нибудь рябчика заклевать охотника.
Если подразумевается соревнование на охоте между охотниками, то это соревнование в профессиональном мастерстве, подобно соревнованиям лесорубов, доярок или токарей. Так что не случайно охотникам не присваиваются спортивные разряды, как принято в настоящем спорте.
Мне могут возразить — а как же варминтинг? На самом деле варминтинг — это соревнование в стрельбе, но по живым мишеням, что с позиций морали не очень хорошо. Таким образом, надо твердо стоять на позиции, что охота не спорт. Мнения о том, что один вид охоты более, а другой менее спортивен, касаются на самом деле эмоций, а они исключительно субъективны.
Следовательно, выражения «спортивная охота», «спортивное хозяйство», «спортивная лицензия» некорректны, их нельзя применять.
Что касается представлений об охоте как отдыхе, то это тоже субъективное восприятие объективного процесса охоты, особенно если рассматривать отдых как смену занятий. Но иногда охота может показаться не отдыхом, а каторгой. Поэтому важно иметь объективное научное определение понятия — «охота». Такое определение в свое время дал Ю.И. Касаткин, бывший сотрудник ВНИИОЗ.
«Охота — это процесс взаимодействия охотника с охотничьими животными посредством специальных орудий (ружей, капканов и т.п.), в результате чего получается определенный продукт (мясо, шкура, трофей, лекарственное сырье и т.д.)».
Под это определение подпадает любой вид охоты, и оно совпадает с научным определением любого производительного труда.
То есть смысл охоты заключается в производстве продуктов питания, меха, лекарственно-технического сырья для других отраслей деятельности человека. И это происходит независимо от того, как оценивает процесс сам охотник — отдых, развлечение или как-то иначе. Производство продукции — коренное отличие охоты от спорта.
Ни один спортсмен, как бы он ни трудился, ничего не производит. Именно поэтому охота имеет моральное право на существование. Против производства продукции путем охоты не возражают и «зеленые». Североамериканские охотники с гордостью говорят: «Я съедаю все, что добываю».
В некоторых местах охотники отпиливают часть рога лося или оленя, чтобы показать, что охотятся ради пищи, а не ради трофея. И всякие зоозащитники не имеют к ним претензий.
Поэтому, чтобы уйти от давления зеленых, просто необходимо правильно позиционировать охоту в современном мире, показывая, что это не спорт, не отдых и не кровавая забава.
В настоящее время вклад охоты в благосостояние общества значительно уменьшился, по сравнению с древними временами, но сущность охоты не изменилась. Это использование диких животных для производства различных благ для общества. Таким образом, охота объективно относится к сфере производительного труда, ее развитие должно соответствовать законам экономики.
Но как раз этот момент полностью игнорируется в охотничьем законодательстве. Если во всей экономике уже давно ушли от вмешательства государства в оперативную деятельность производителей, то охотничье хозяйство представляет собой анахронизм.
Не должен губернатор, например, открывать охоту, государство не должно диктовать, сколько выкладывать кормов, когда и сколько добывать животных и как их охранять. Это дело охотпользователя, а специалисты должны ему в этом помогать. Да и проекты охотустройства должны быть нацелены на это. А сейчас, выполняя условия пользования, охотпользователи несут убытки.
Все они живут не за счет охотхозяйственной деятельности, а за счет спонсорских средств, в том числе средств учредителей, членских взносов. Получается, что человек где-то зарабатывает деньги, а в охотничьем хозяйстве только тратит. О каких инвестициях здесь можно говорить?
А ведь мы имеем дело с производством, которое по определению должно приносить прибыль, но экономический смысл его извращен государством, доход получают не от производства продукции, а из карманов охотников.
Что касается охотника, то он больше всех других граждан заинтересован в сохранении объектов охоты. Объективно с исчезновением охотничьих ресурсов исчезнет и охотник. Поэтому только охотники, охотничьи организации и заботятся об увеличении численности животных там, где это возможно. Остается лишь преодолеть отчуждение охотников от охотничьих ресурсов. А это предмет государственной политики.
Она должна учитывать интересы охотников в Правилах охоты, в методах ее регулирования. Тогда охотники в своей массе перестанут быть браконьерами. Кроме того, они могут производить товарную продукцию и зарабатывать на этом. Сейчас это кажется невозможным, но так было относительно недавно. С научной точки зрения все это уже разработано, опубликовано и апробировано.
Есть еще один важный вопрос — о правах животных. С позиций философии он решается
просто: не бывает прав без обязанностей. Естественно, у животных нет и не может быть никаких обязанностей перед человеком. Следовательно, и прав у них не может быть.
Постановка вопроса о правах животных — следствие элементарной неграмотности. Но человек, в том числе охотник, должен относиться к животным по-человечески, то есть гуманно.
Допустима ли охота с точки зрения экологии? Кажется очевидным — добыл охотник животное, и их стало меньше. Но на самом деле охотник имеет дело не с особями, а с популяцией животных. И если особь не может приспособиться к прессу охоты, то популяция в ответ на охоту увеличивает темп размножения и выживаемость молодняка.
То есть охота стимулирует размножение животных и плюс к этому замещает естественную смертность. То есть охотничье изъятие до некоторого предела не увеличивает общую смертность вида. Все это азы экологии, но мало кому известные.
Основные религии к охоте относятся положительно, поскольку животные, в отличие от человека, не имеют бессмертной души. В православии покровителями охоты считаются св. Георгий Победоносец и св. Трифон, у католиков — св. Хуберт, или Юбер. Даже те народы, у которых есть священные животные, занимаются охотой.
Таким образом, охота объективно относится к сфере производительного труда, ее существование обосновано с позиций биологии, морали и историей человечества. Остается правильно позиционировать ее в современном обществе, показывая, что это не спорт, забава или отдых, а такой же труд, как труд садоводов-любителей или сборщиков дикорастущих ягод. И развивать охотничье хозяйство в стране можно, только исходя из научного определения понятия охота.