По оврагам – дым черемух,
Разгулялся соловей,
Захмелевший юный олух
Пьет росинки со стеблей.
Жду теперь в весенней стыни
Закидушек перезвон.
Бьет хвостами плес налимий,
Разгоняя сладкий сон.
«За налимом? – спросят едко.
Да рыбалка уж проста».
Ну а мне б с Луной-соседкой
Встретить полночь у костра.
(А.Т.)
Посветлу еще закидываю снасти. Сразу вымеряю леску, укорачиваю, если надо, убрав ее на мотовильце. Иначе в темноте, кинув наугад, того и гляди в коряжник посадишь снасть. До коряг не так далеко. Сразу за песчаной косой начинается скат в яму, а дальше уже — самая круговерть, в которой лежат, костенеют упавшие с обрыва дубы.
Поклевки на закидушки редки. Больше теребит мелочь — ерши да пескари. Изредка колокольчик забренчит, задергается мелко и часто. Это сорожка с ладонь.
А сейчас лишь бренькают колокольчики от воровских поклевок мелкой рыбешки. Изредка попадается местная толстоспинная
Ночь вползла на плес лениво и студено. Сразу запахло прелой листвой и оттаявшим смородиновым кустом. Притихли вначале в прибрежном ивняке насторожившиеся пичуги, потом опять засвистели, затенькали разноголосо, не в силах забыться сном, когда клокочет, кипит восторг Рождения в любом сердце, маленьком и большом.
Сбросив легкую облачную кисею, глянула холодно луна поверх черных елей и дубов. И в ее свете вышел на «сцену» главный певец — соловей. Тут только смолкли конфузливо птахи, давая место ему, баловню судьбы.
Соловей пел всю ночь. Изредка его перебивали звонки колокольчиков, и тогда я неспеша спускался к закидушкам, снимал с крючков скользких налимов и снова возвращался к костру. Налим брал не часто и был мелковат. Чувствовалось приближение лета и тепла, которого не переносит холодолюбивый ночной хищник.
Эту ночь можно было назвать ночью соловьев и спутников. Удивительно много было на небе быстро мчащихся точек. Казалось, ведьмы затеяли свой очередной шабаш и это они, суккубы, пролетали сейчас на метлах в лунном свете.
Так, глядя в звездное небо, я, видимо, и задремал, а под утро, но еще потемну, меня разбудил резкий, не
На заре, когда в свете начинающегося дня исчезло все волшебство, а лешаки и ведуньи забились в дупла и избушки на курьих ножках, я сидел у костра и с удивлением ощупывал свой глаз. Верхнее веко распухло и в нем засело
Самому мне его не вытащить и я иду по берегу искать
Рыбачки по очереди пытаются вытянуть клеща, но тот не сдается, упирается загребистыми лапами. Говорят, в этих случаях помогает жир, которым мажут клещовой пухлый зад. И тогда лукавое насекомое, приноровившееся дышать и с той стороны, вылезет, не имея такой возможности. Но у нас нет ни жира, ни масла.
— Вы его только что затушенной спичкой попробуйте ткнуть в брюхо.
—
—
Рыболов прицеливается и тыкает моему квартиранту в сытое пузо дымящейся спичкой. Через нагревшегося клеща чувствую жар в глазу. Но и клещ зашевелился, забеспокоился. Тут его и выдернули.
Поблагодарив рыбаков, возвращаюсь к себе на плес, залитый утренним солнцем. Лес звенит от чудесного птичьего хора, среди которого выделяются вчерашние
Я готовлю телескопическую удочку, оснащенную тонкой леской. Потом закидываю легкую снасть под ивовый куст, где вода ходит кругом, и ловлю на червя крупную серебристую уклейку. Изредка поплавок топит и красноглазая сорожка.
Пристегиваю к основной лесе закидушки два дополнительных нихромовых поводка на расстоянии одного метра от грузила. Обживляю снасть сорожкой и уклейкой. Леску не вставляю, как обычно, в расщеп ивового прута, а привязываю к вершине куста, высоко над водой. Вешаю и колокольчик.
Возвращаюсь к костру и пью чай со смородиновыми прутиками, поглядывая на закидушки.
Вскоре снизу послышался отчаянный звонок колокольчика, бегу к живцовой закидушке. Куст раскачивается от сильных рывков. Подсекаю и начинаю вываживать рыбу. Леска идет сначала вниз, потом останавливается и режет воду против течения. Подтягиваю щуку к берегу и беру ее руками на мели. Речная щука более длинная, без «брюшка», светлее, чем озерная, но все равно красивая
После обеда собираю снасти и улов, допиваю душистый смородиновый чай и, сказав спасибо этому соловьиному плесу, иду навстречу теплому весеннему ветерку, ближе к дому.