Солнечным апрельским днем 1956 года мы с моим тогдашним приятелем по рыбалкам Аркадием Архангельским, заядлым и опытным рыболовом, отправились на спиннинговую рыбалку на реку Хопер, славившуюся обилием щуки и окуня. Оба в прошедшем году приобрели спиннинги и успели только-только научиться бросать блесны, не делая «бород». Теперь нас влекло неудержное желание один на один вступить в схватку со щукой, навеянное чтением популярной литературы по спиннинговому спорту.
Путь предстоял нелегкий: сначала надо было доехать пригородным поездом до станции Кромщино, а оттуда пешком около 15 км по степным дорогам до избранного участка Хопра. Добрались до цели и пошли вдоль реки «утюжить» одну яму за другой.
Первые наши шаги в новом жанре не были отмечены особыми удачами. Отсутствовал еще достаточный опыт в выборе времени и места блеснения. Вот и на этот раз мы выехали слишком рано, еще до наступления весеннего щучьего жора, начинавшегося обычно в первой половине мая. На берегах плесов, где мы блеснили, лежали огромные пласты не успевшего еще растаять льда, взбираясь на которые, мы как с удобных площадок делали забросы. Но вожделенных хваток так и не было. Забегая вперед, хочу заметить, что в первые годы ловли спиннингом удача улыбалась нам довольно редко (что чуть было не явилось причиной временного охлаждения к спиннингу), и лишь последующие визиты на великую реку Волгу существенно улучшили положение.
Наблеснившись и устав от ходьбы, мы захотели устроить себе отдых, избрав место на берегу какого-нибудь ключа, впадавшего в Хопер, где можно было бы напиться холодной воды и полежать на молодой травке. Но первая же встреча с таким ручьем повергла нас в состояние изумления. Зрелище было ужасающим: все его клиновидное устье было забито крупными (заметно больше 2 кг) мертвыми щуками, погибшими, видимо, от замора. Воображение тут же нарисовало нам, как обезумевшие от пребывания в затхлой воде щуки, издалека почуявшие свежие струйки, бросились напролом в устье ручья, не считаясь ни с давкой, ни с преградами на пути, втискивались в сужающуюся до узкого русла дельту, когда больше уже не было сил продвигаться дальше, и там замирали навсегда. Особи, застрявшие между торчавшими в воде кустиками, так и застыли, повиснув на них. Целыми остались лишь головы, хребты и ребра, а заключенная внутри них плоть сгнила и была унесена потоками воды, превращая мертвые тела в пустотелые трубы со стенками из кожи и чешуи, натянутыми на ребра.
Пить воду из такого ручья нам не захотелось и мы двинулись дальше. Но и в других ручьях встретилась такая же картина. Видимо, гибель рыбы в Хопре была массовым явлением. И лишь пообщавшись с сельскими жителями-рыбаками на берегах реки, мы узнали, что произошло минувшей зимой.
Зима 1955-56 гг была на редкость морозной, и протоки между хопровскими ямами перемерзли до дна, отчего последние, лишившись проточной воды, начали «гореть», а находившаяся в них рыба – задыхаться от гниения водорослей, поглотивших кислород.
Вблизи одного прибрежного села на яме существовала большая прорубь, сделанная, видимо, для каких-то хозяйственных нужд. Однажды проходившие мимо нее мужики заметили, как на поверхности проруби скопилась масса рыбы, стремящейся к воде, напитавшейся кислородом воздуха, чтобы хоть немного «отдышаться». Не раздумывая, они бросились вытаскивать рыбу черпаками, но натаскали ее так много, что возникла проблема доставки ее до домов. Изобретательность русского человека известна: дело дошло до того, что в ход были пущены… холщовые подштаники, у которых завязали штанины, и их набили до отказа своим небывалым «уловом». Говорили, что в ход пошли и рубахи.
Никому и в голову не пришло, как у заботливых хозяев принято поступать в подобных случаях. Поняв, что замор в Хопре носит массовый характер, нужно было экстренным порядком принимать меры к спасению рыбы путем устройства майн в ледяном покрове задыхающихся от гниения водорослей ям реки, переставших быть проточными, пустив в дело даже механизированные средства. Но никто из жителей или местного руководства так и не подумал сделать это, ограничившись обычным «хапком».
Это событие, по-видимому, явилось одной из причин наших последующих неуспехов в добывании хищной рыбы в Хопре на определенных участках реки, в то время как на некоторых других разведанных нами местах при умелом и, главное, настойчивом блеснении поймать щуку было возможно.