Иногда хватка щуки в глухозимье напоминает по характеру и протяженности нерешительную поклевку линя. Известная щепетильная и брезгливая линевая поклевка, особенно в разгар лета, может вывести из себя самого терпеливого рыболова. Теперь уже и щукари чертыхаются, глядя как сонно и вяло выгибается леска петлей в лунке, то уходя под лед, то опять ослабевая. Можно даже представить себе, как задумчиво и нехотя шамкает щука живца на тройнике и все никак не может решить для себя: проглотить или не стоит? Может, потом как-нибудь?.. Наконец, решившись, она разворачивает рыбку в глотке головой вперед и идет неторопливо куда-нибудь к зеленой коряге – досыпать и переваривать… А наверху, на льду, начинает тихо и неторопливо крутиться катушка жерлицы, временами останавливаясь и снова вращаясь в сонной оторопи. Опытный щукарь обязательно дождется этого момента и будет с рыбой. Торопливый новичок обычно после подъема флажка долго не ждет, а сразу подсекает и… выдергивает только живца с тройником.
Чтобы не остаться без добычи, в этот период надо несколько изменить тактику ловли щуки и пересмотреть, переделать снасти, если нет готовых под определенное место и время года.
Ходовая ловля – шаг влево, шаг вправо...
В первую очередь, лучше сразу отказаться от привычных и близких сердцу мест, на которых с самого еще тончайшего льда так уверенно и жадно брала щука. Скорее всего, здесь уже выловлена рыба, а новая еще не заняла этот участок. Щука – рыба оседлая, имеющая свои «застолбленные» охотничьи угодья, которые, по всей видимости, охраняет, как и любой подводный и сухопутный хищник, впрочем, и человек-промысловик тоже… К тому же, места активной жировки хищника в перволедье чаще не совпадают с местами стоянки и охоты щуки в середине зимы, за редкими исключениями и где-то – правилами. Многое зависит еще от водоема. Но чаще щука не берет уже в бойких местах. Понятно, что уйти с проверенных мест трудно. Помнится, встретил я однажды старика-щукаря, познакомился, а потом удивлялся его терпению. Арсений неделями сидел на одном месте и все ждал свою рыбу. «Так не берет ведь, – удивлялся я. – Вы бы хоть место поменяли». «Возьмет, – неторопливо дымил папироской Арсений. – Я здесь с открытой воды щуку ловлю…» И дождался ведь, старина, через... месяц. Поймал несколько хороших щук в сырую оттепель, когда, видимо, щука стала двигаться. А я понял простую вещь: не то было важно Арсению, чтобы, торопливо отыскивая свою рыбу, попасть на ее ход и место, а тепло и тихо было ему в этом стариковском ожидании и консервативной вере в свое заповедье. А когда дождался он и поймал свою рыбу, все стало на свои места. И от этого ему было спокойно и понятно.
Мне же всегда не хватало терпения на созерцательное ожидание, даже на местах знакомых и проверенных. Однажды мне случилось практиковать странный способ ловли щуки на жерлицы. Все начиналось хорошо и ожидаемо. Приехав на Чебоксарское водохранилище и ночуя в теплой землянке, мы в первые два дня удачно половили окуня на блесну, а потом, когда уже был живец, и щуку на жерлицы. Но на третий день протока между островами словно вымерла. Товарищи, не выдержав бесклевья, ушли куда-то к фарватеру, а я остался у жерлиц, поскольку от них далеко не уйдешь, если только совсем не сниматься с места. Уныло подергав окуньков на блесну, начал было поглядывать на дальние перелески сухих берез, дубов и кленов, вмороженных в лед. Там проходило старое русло затопленной реки. И я уже начинал склоняться к тому, чтобы перекинуть снасти туда. Дело это трудоемкое – снимать жерлицы, складывать живца в кан, а потом тащиться километры с полной выкладкой и тяжелым каном, полным воды, да по рыхлому и глубокому снегу. Все никак не решаясь на это кардинальное дело, решил для начала проверить места ближние, методом «тыка». То, что щука иногда стоит на одном месте, я уже давно знал. Знал и то, что пока не подсунешь ей «под нос» рыбку, не хапнет, лентяйка… Но как-то все не проверял это на практике. Сейчас – самое время.
Жерлицы у меня стояли ломаной линией вдоль острова, по нащупанной уже рыбьей «тропе». Есть такие у любой рыбы. Чаще это бровки и свалы на яму, но иногда, как в этом случае, «тропа» располагается вдоль коренного берега или острова по ровным глубинам, на определенном расстоянии, которое надо «нащупать».
Для начала я метров на пятьдесят переставил пяток жерлиц с одной стороны жерличной «шеренги». Сразу пробурив все пять лунок, чтобы потом не шуметь, начал устанавливать и наживлять жерлицы. Но когда я взялся за четвертую, поднялся флажок на первой… Бежать к жерлице не имело смысла: все рядом, и видно, что катушка неподвижна. Неторопливо похрустывая свежим снежком, приближаюсь к снасти, тихо, словно подкрадываясь. Глубина всего два метра, тут бы не спугнуть. Все слышит, зубастая, хоть и под толстым льдом и снегом. Наконец катушка крутанулась, замерла, опять крутанулась и пошла уже ровно и уверенно, с короткими остановками. Теперь – пора!.. Подбежав к жерлице, без особых церемоний выдергиваю щучку килограмма на полтора. Не крупна, но в глухую эту пору – желанная добыча. С бьющейся на снегу хищницы падали мелкие зеленоватые пиявки, что опять же подтверждало версию о стоящей неподвижно рыбе. После этой хватки все опять замерло. Но я уже понял момент истины: надо двигаться, если гора не идет к Магомету… Так, перебежками и перестановками жерлиц я и двигался в течение всего дня. В результате рота жерлиц разбилась на два взвода. Ловить стало неудобно, но зато щука попадалась почти после каждой передвижки. Свежее место, девственно белое, без единой лунки, уже завораживающе притягивало и было таинственно в своей заповедной нетронутости, особенно если во льду торчал топляк или сухое дерево. Здесь всегда гарантированно стоял хищник.
Способом ходовой этой ловли на жерлицы мы ловили и в оставшийся день. Вторую часть жерлиц взял на себя товарищ, и в конце дня мы с ним разбежались-удалились на приличное расстояние, но результат был. Щука брала только со свежих лунок. Подобное знакомо любому рыболову, когда сорога или окунь берут в определенный период только со свежепробуренных лунок, по крайней мере, относительно крупная рыба, но подобную тактику в ловле щуки я применял впервые.
Изящество снасти
В глухозимье я беру с собой и легкие озерно-прудовые жерлицы. Самый первый тонкий лед открывают именно они, треноги. Эти жерлицы устойчивы на бесснежном еще льду, особенно в сильный ветер. Поскольку щука деревенских прудиков чаще некрупная, то и снасти под нее миниатюрны. Леска на жерлицах не толще 0,4 мм, а тройнички № 6-7. Поводки на таких облегченных жерлицах я не использую, обходясь сдвоенной леской, или ставлю тонкие и гибкие вольфрамовые. Они почти не отличаются по гибкости и малозаметности от лески или плетенки. Столь же легки и невелики грузила. В глухозимье щука довольно осторожна. Нетрудно представить ее реакцию, когда после хватки следует сильный рывок падающего грузила, к примеру, тяжелой пули. Естественно, на глубоких волжских плато у фарватера, где щука, случается, берет на десятиметровых глубинах, «оливкой» не обойдешься, но там и понятие «глухозимье» чаще не знакомо как рыболовам, так и щукам… Рядом – струя, течение, а значит – кислород, корм, движение. Но в затопленных лесах, полях и лугах, где течение почти отсутствует, миниатюрные снасти будут уловистее. Поскольку щука в это время вялая, то и на такие жерлицы вполне возможно взять достойный экземпляр, главное, не забыть багорик.
Живец
Живец в это время предпочтительнее некрупный, и лучше, если это будет плотва-сорожка или другая серебристая и нежная рыбка. Но в некоторых местах щука почему-то предпочитает окунька. Здесь подойдет мелкий окунишка-живец. И вообще уже непонятно тяготение щуки к сопливому, колючему ершу. По всей видимости, в таких местах просто не держится другая мелкая рыбка или многочисленные хищники начисто выбили всю мелочь. Донный же ерш, умело камуфлированный расцветкой и защищенный колючками, мог сохраниться и стать единственной пищей для щуки. Впрочем, даже окунь изредка берет на ерша. Подобные выходы и поимки окуня-горбача были у меня на затопленном русле речки Рутки на Чебоксарском водохранилище.
На ночь
Если для щуки это время может оказаться неблагоприятной порой «глухозимья», когда мало кислорода и сил для охоты, то для другого хищника середина зимы и начало весны – время активности и процветания! По руслам затопленных рек, по донным бороздам и ложам ручьев двигается и рыщет в поисках мелкой рыбешки скользкий и верткий налим. Если рыбалка предполагается с ночевкой, то, уходя к теплу, можно опустить живцов на дно. Налим берет только со дна, и если место не коряжистое, то утром есть вероятность снять с жерлиц пару-другую налимов. Рано утром случаются хватки судака, даже в местах ему не свойственных – в коряжниках, на относительно малой глубине. Видимо, ночью и рано утром некрупные судаки совершают свой обход-моцион по отмелям, протокам и коряжникам, а потом уже уходят ближе к фарватеру.