Население этого региона было вынуждено приспосабливаться к тяжелейшим условиям, полным неопределенностей и опасностей.
Важнейшими промыслами наших казаков, которые фактически обеспечивали безопасность могущественной Империи на Кавказе, была охота. Такие охоты в неспокойном XIX в. имели ряд очень интересных особенностей. По сути, они велись в зоне боевых действий; и казаки проникали на закубанские территории, контролируемые горцами, и, наоборот, горцы проникали на казачьи земли. Вероятность встречи с врагом была постоянной.
Во многом особенности казачьего быта, в том числе и охотничьего, перенимались у народов Кавказа. Само собой, это касалось и оружия… В условиях удаленности от Центральной России, крайне скудного войскового снабжения местное оружие прочно вошло в казачий быт. Сегодня многим известно кавказское холодное оружие, но мало кто знает о великолепнейших дальнобойных винтовках, массово производившихся на Кавказе. Крупнейшими региональными центрами по производству оружия являлись аулы Кубачи и Харбук в Дагестане, их современники даже называли Тулой Кавказа.
Такие дальнобойные кавказские винтовки имели меньший калибр, чем гладкоствольные ружья, принятые в Российской Империи. Прицелы кавказских винтовок были более совершенны ружейных, позволяли достаточно просто «подстраиваться» под различные дальности до цели. Понятно, что и по дальности боя винтовки серьезно опережали гладкоствольное оружие.
Внешне дагестанские винтовки сильно напоминают стандартное турецкое оружие. На них использовался компактный кремневый замок, который во многом схож с классическим средиземноморским «микилетным» типом. Его спусковой крючок сделан в виде открытых пуговок, спусковые скобы отсутствует, приклады прямые узкие, длинные стволы из превосходной дамасской стали. Такое оружие к тому же было неплохо приспособлено для удобной стрельбы, находясь в седле. Единственным, но очень существенным недостатком этих длинноствольных винтовок было сравнительно долгое заряжание.
Такое оружие было идеально для Кавказа и фактически универсально, как для зверовых охот, так и для боевых действий. Важность дальнего и точного выстрела в горах понятна. Возможность добыть зверя на предельно больших расстояниях дополнялась необходимостью поражать врага на расстояниях, недоступных для ружейного огня. Все это делало местные винтовки очень популярными среди казаков Кавказского линейного войска. Эти казаки исстари жили на Кавказе, и во многом их обычаи и жизненный уклад совпадали с горскими народами.
В самом конце XVIII в. на Кубань начинают переселять черноморских казаков, бывших запорожцев. Это переселение проходило в несколько этапов и растянулось до 1850-х гг. В среде вновь прибывавших казаков спросом пользовались привычные гладкоствольные ружья, чем не преминули воспользоваться туляки. Тульские ружья среди черноморцев были широко распространены, и торговля ими велась очень активно на новых казачьих землях.
КАВКАЗСКИЙ ЗАСЛОН
Образ пограничной жизни в сложных условиях делал из казаков опытнейших следопытов, учил их необычайной выносливости, превосходному владению холодным и огнестрельным оружием при любых обстоятельствах. Выделялись среди казаков так называемые пластуны. Это были профессиональные охотники, с детства умевшие превосходно ориентироваться в кубанских плавнях и славившиеся чрезвычайно меткой стрельбой. Жили эти люди исключительно охотой, стараясь не попадать лишний раз на государеву службу. Само слово «пластун» пришло так же, как и казаки, из Запорожской Сечи. И в стародавние времена оно значило — охотник на зверя.
Об охоте в те давние годы на Кубани писали так: «… на Кубани, по всему ее протяжению и по всем разделениям ее вод, существует охота, достойная рыцарских полеваний Средних веков. Кабан, олень, дикая коза, порешня, волк, лиса, заяц, фазан, лебедь, тетерев — вот дичь глубоких прикубанских захолустьев. Любимая охота казаков — это отважная охота за кабаном, противником чутким, неустрашимым, коварным и свирепым. Действуют против него засадой и винтовкой… ».
ВОИНЫ ИЛИ ОХОТНИКИ?
Навыки прирожденных охотников и колоссальный опыт выживания в сложнейших условиях послужили причиной формирования в 1842 г. особых отрядов именно из пластунов. Изначально их основной задачей было предупреждение внезапных нападений кавказских горцев на казачьи станицы. С этой целью им предписывалось вести непрерывное наблюдение за кордонной линией из потайных секретов, залегать своеобразным живым капканом на путях возможного проникновения врага вглубь казачьих земель. Помимо охранных функций пластуны и сами совершали рейды по вражеской территории, отбивали и угоняли у горцев скот, наносили очень жесткие точечные удары по наиболее важным объектам и коммуникациям противника. В бою черноморские профессионалы-охотники исполняли роль застрельщиков, говоря современным языком — снайперов, действующих на переднем крае. Боевая эффективность пластунов была просто потрясающей.
Со временем сложилась своеобразная система отбора — в пластунские команды казаки не назначались, а выбирались «стариками» из среды надежных и проверенных в деле воинов. Стремились брать молодое пополнение из пластунских династий, в которых секреты боевого и охотничьего искусства передавались по наследству от дедов и отцов. Пройти тщательный отбор могли далеко не все казаки.
Интересный случай охоты старого пластуна со своим сыном описывал в 1858 г. один из первых историографов Черноморского казачьего войска Иван Диомидович Попко. «Огромный черный кабан вел свою семью к водопою, честь первого выстрела была за стариком, но стар был охотник и только серьезно ранил кабана. Кабан сделал прыжок в сторону порохового дыма, но затем ретировался вслед за свиньей с поросятами. Молодой неопытный пластун, не слушая старшего, сразу пошел по следу. Через сотню шагов он ощутил сильнейший удар и боль, словно косой ему ударили по икрам ног. Через мгновение на упавшем казаке была разодрана черкеска, следующий взмах клыка мог стать роковым. Но точный дальний выстрел его отца в рыло чуть ниже левого глаза заставил кабана растянуться замертво во всю свою трехаршинную длину (2,13 м)».
Наука давалась молодым пластунам трудно, но только такой опыт и позволял им успешно выживать, быть прекрасными охотниками и воинами.
Командованием работа пластунов ценилась очень высоко; к примеру, они одними из первых, наравне с элитными гвардейскими стрелковыми подразделениями, получили на вооружение новейшее снайперское оружие — литтихские штуцера образца 1843 г. Эти штуцера очень берегли, старались не изнашивать канал ствола попусту. Но всему приходит свое время, и после замены на более совершенное оружие уже в 1860-х гг. штуцера переходят в разряд чисто охотничьих. На Кавказе не было таких целей, которые не могла бы поражать 50-граммовая пуля, выпущенная из этого превосходного оружия, имеющая калибр 18 мм и разгоняемая пороховым зарядом весом 5,7 грамма. Еще долгое время литтихские штуцера использовались казаками-охотниками, причем случаи их успешного применения на охотах известны вплоть до 1920-х гг. Небольшая переделка, связанная с установкой классической винтовочной прицельной планки, удалением кронштейна для штыка и обрезанием цевьевой части ложи, существенно улучшала характеристики этого оружия именно как охотничьего.
Времена шли, жизнь на Кавказе становилась спокойнее, и с окончанием кавказских войн к 1870 г. отпала надобность в пластунских командах. Можно сказать, что на этом и закончилась история этих необычных казаков-охотников. Уже в Кубанском казачьем войске появились новые подразделения пластунов, но это, по сути, были уже совсем не те отряды, их функции были уже иными, и формировались они по-другому.