Мужик российский, да и не только российский, пошел ныне рослый, нормально сложенный и нормально упитанный. И если мужчина под метр восемьдесят когда-то считался чуть ли не великаном, то ныне таким ростом никого не удивишь.
Но к высокому росту, как правило, прилагается длинная шея. А конструкция серийных спортивных прикладов, увы, этого не учитывает. Поэтому стрелку с длинной шеей для того, чтобы положить линию прицеливания, исходящую из центра зрачка ведущего глаза, на прицельную планку ружья с таким прикладом, приходится выбирать из двух зол. Либо при нормальном положении приклада в плече придется очень сильно наклонить голову, впечатав основание скуловой кости в гребень приклада и тем самым значительно закрыть себе обзор сверху.
Иначе при нормальном положении головы он будет вынужден упирать в плечо только носок приклада, что незамедлительно приведет к болезненным ощущениям от сильнейших ударов узкого носка. Удар от отдачи возрастет ровно настолько, насколько уменьшится площадь опоры приклада.
Теперь о шейке приклада, а точнее о пистолетной рукоятке, являющейся непременным атрибутом каждого спортивного приклада. Заводы-производители спортивного оружия на каждой модели делают эту часть, что называется, «на одну колодку», в то время как кисти стрелков имеют различную форму пальцев, а также ширине ладони.
Длину и питч приклада можно регулировать прокладками различной формы. Задачу прикладистости ружья это, конечно, решает, но внешний вид портит, увы.
Отводы приклада, кстати говоря, у всех серийных ружей тоже все «на одну колодку», в то время как ширина плеч стрелков различается в довольно широких пределах. А имеющийся на отдельных версиях спортивных прикладов оружия регулируемый гребень этой проблемы не решает.
Его задача — всего лишь незначительная коррекция положения глаза по горизонтали относительно прицельной планки при вкладке, и не более того.
Наконец, есть еще и самая настоящая дискриминация женского пола, поскольку оружейники практически не делают ружей с «женскими ложами», и бедняжки вынуждены охватывать своими миниатюрными руками здоровенные шейки прикладов, спроектированные под крупную мужскую ладонь.
А посему для тех стрелков, кто хорошо продвинулся в стрелковой технике и замахнулся ни много ни мало на дальнейшее достижение стабильных результатов в стрельбе, близких к результатам абсолютным, остается только один выход: заказ индивидуального приклада, который бы идеально соответствовал:
— его конституции,
— виду спортивной дисциплины, в которой стрелок мечтает стать чемпионом,
— свойственным ему устоявшимся привычкам и манере стрельбы.
Первые два требования, в принципе, ясны и понятны, а вот третье требует пояснения. Новый индивидуальный приклад, претендующий на звание попадучего, непременно должен иметь в конструкции еще и такие элементы, которые должны в идеале свести на нет или хотя бы основательно минимизировать все те устоявшиеся и уже, увы, вредные привычки, которые стрелок опять же, увы, приобрел за предыдущее время.
Тут стоит отметить, что избавление от вросших в сознание стрелка упомянутых паразитных привычек — дело практически безнадежное. Их, конечно, можно как-то приглушить на какое-то время, но, увы, в самый неподходящий момент они, то ли в силу неотвратимого действия знаменитой теории рефлексов академика Павлова, то ли в силу столь же неотвратимого действия закона подлости, с завидным постоянством всегда будут повторяться вновь и вновь! На стрелковых стендах, глядя на вкладки стрелков в оружие, каких только пантомим не насмотришься…
Кто-то сильно наклоняет голову вбок, стремясь дотянуться таким движением щекой до гребня приклада.
Кто-то старательно наклоняет корпус набок.
Кто-то в завершающий момент вкладки так резко наклоняет голову, что слышен шлепок щеки по гребню.
Кто-то в начале вкладки удерживает бокфлинт таким образом, что стволы в пространстве располагаются скорее горизонтально, а не вертикально, будучи повернутыми против часовой стрелки почти на 90 градусов.
Кто-то изо всех сил прижимает локоть руки, удерживающей приклад за шейку, к ребрам. Кто-то, наоборот, держит свой локоть чуть ли не горизонтально, почти на уровне плеча, сильно заваливая тем самым стволы налево.
Кто-то чрезмерно нагибается вперед и наклоняет голову так, что его собственные брови закрывают стрелку чуть ли не половину поля обзора сверху. Кто-то упрямо делает ружьем при вкладке кругообразное движение в вертикальной плоскости: «вперед — вверх — назад» с непременным звучным шлепком-ударом приклада в плечо в завершающий момент этого движения.
Кто-то держит при вкладке высоко поднятую вверх левую руку, охватывающую цевье, в пространстве практически неподвижно, возложив всю работу по подъему приклада исключительно на правую руку. В итоге — шлепок гребня приклада по скуле и… обязательные последующие колебания: «вверх — вниз» дульной части стволов сразу после завершения вкладки. При поводке стволы у такого стрелка всякий раз описывают затухающую синусоиду относительно траектории мишени.
Разумеется, все эти совершенно ненужные, а точнее вредные, пантомимы являются причинами промахов. Поэтому-то конструкция нового индивидуального приклада и должна будет выжать из него все то возможное, что будет полезным для конкретного стрелка!
Только такой приклад будет способен в дальнейшем помочь этому стрелку сделать Его Величество «четвертак» (25 попаданий из 25 мишеней) не исключением из правил, а закономерностью. И только такой приклад можно с полным основанием назвать попадучим!
Теперь возникает естественный вопрос: а где же заказать российскому стрелку-стендовику такой чудо-приклад?
На российских оружейных заводах с такой работой, по моему убеждению, точно не справятся. Слишком уж там сильна тяга к заурядной постылой классике, т.е. к таким пропорциям в строе прикладов, которые делаются заводскими специалистами из года в год.
На ЦКИБ СОО мастера-ложевщики правильную (попадучую) ложу сделать, конечно, могут, но думаю, что только лишь в том случае, если заказчик попадется, точно знающий, что ему нужно. Кроме того, только под контролем этого самого заказчика за всем тем, что будет выходить из-под инструмента цкибовского мастера, может получиться достойный результат.
И наконец, остаются, увы, крайне редкие работающие в разных районах России стокмейстеры-индивидуалы. О ремесленниках типа папы Карло, коих ныне развелось немало (тех «спецах», которые так и норовят вам как бы попроще, побыстрее да подороже лож-«буратин» настрогать), речь здесь не идет.
А те, кто работает добросовестно, действительно могут похвастаться довольно высокой степенью соответствия параметров изготовленных ими лож классического строя конституции заказчиков, достойной подгонкой «дерева» к «железу», качественной отделкой поверхностей лож, хорошей насечкой. Они не допускают в своих работах использования некондиционных заготовок, склейки появившихся трещин и тонирования готовых лож.
Охотников такие изделия в большинстве своем, как правило, устраивают, чего, увы, нельзя сказать о продвинутых стрелках.
Но сделать ложу абсолютно безупречную во всех отношениях, т.е. чемпионскую ложу, о которой, собственно, и идет речь, могут лишь единицы.
Я имею в виду тех истинных профессионалов своего дела, выбравших для себя эту чудесную и интереснейшую профессию, ставшую ныне чрезвычайно редкой и такой востребованной. Специалистов таких в нашей стране можно без преувеличения сосчитать по пальцам.
И, слава Богу, что они у нас есть и работают.
Стокмейстер высшего класса должен обладать рядом качеств и знаний, без которых создание совершенного изделия невозможно.
Он должен быть неплохим стрелком, знающим нюансы техники меткой стрельбы из своей собственной практики, а не понаслышке.
Ему необходимо в совершенстве знать характеристики и свойства используемых в работе материалов и владеть собственным инструментарием. Он должен до тонкостей знать виды конструкций лож и их особенности для каждой спортивной дисциплины.
О взаимосвязи отдельных параметров лож с антропометрическими параметрами стрелков мы уже говорили. Ложейник должен уметь делать совершенную балансировку и развесовку ружья при изготовлении новой ложи.
Мастер должен быть в курсе последних прогрессивных мировых разработок, достижений и тенденций в ложевом деле. Технический прогресс его (ложевое дело) тоже не обходит стороной, несмотря на то что оружейный дизайн знаменит и известен своей «махровой консервативностью.
При этом надо сказать, что элита мирового стендового спорта этот момент чувствует очень тонко и не упускает шанса выжать из новаторской ложи своего оружия дополнительных возможностей, которые-то как раз и дают им в самые ответственные моменты соревнований возможность оказываться лучшими из лучших.
И наконец, он непременно должен быть увлеченным и по-настоящему талантливым в своем деле человеком, ибо без этих качеств шедевра не создать.
Вот только такой ружейный Страдивари сможет сделать попадучий приклад для спортивного ружья, который, как шутят спортсмены, делает стрелка… прокладкой между землей и ружьем, поскольку ружье начинает практически само превращать в дымы любые мишени.
Чувство необычного комфорта, которое ощущает стрелок при охвате шейки приклада такого ружья и удобство управления им, не передать обычными словами. При этом время, затрачиваемое на вскидку — вкладку, как утверждают счастливые обладатели таких прикладов, уменьшается практически вдвое. Примечательно, что в какую бы сторону при этом не было направлено ружье, глаз стрелка всегда будет видеть линию прицельной планки с находящейся точно посредине ее мушкой.
Да, кстати, продвинутому стрелку остается еще один выход — поездка к специалистам-ложеделам за границу. В Италию, например, ставшую общепризнанным мировым лидером в производстве спортивных и охотничьих ружей. Там ружейные Страдивари с отличной репутацией точно имеются.