На Тверской площади в доме Эйнборта в 1839 г. оружейник Сергей Медведев устроил свою мастерскую. Он проработал здесь 13 лет, после чего переехал в Столешников переулок в дом Солнцевой. Его имя фигурирует в числе московских оружейников до 1876 года. В этом году было помещено его объявление в журнале «Охота».
В Историческом музее в Москве хранятся три ружья этого мастера. Одно из них — винтовка (калибр 7 мм) со стволом длиной 87 см. В канале ствола шесть спиральных нарезов. Снаружи имеется дульное утолщение. В прикладе есть ящичек для запасных кремней.
Винтовка предназначена для охоты на мелкого пушного зверя (белку, куницу, соболя). С похожими ружьями охотники-промысловики Сибири и Поволжья уходили в леса за добычей.
Сама винтовка сделана очень аккуратно, качественно для простого промыслового ружья. Датируется она
Ружье попало в музей в 1978 году из так называемых чердачных «кладов» Москвы. Вероятно, владелец ружья припрятал его на чердаке в годы революции и Гражданской войны.
Другое охотничье ружье, работы С. Медведева, — с капсюльным замком. Оно сделано не ранее
С большой тщательностью выполнена шейка ложи в виде стилизованной утиной головы. Гравировка на замке и приборе ружья немного различается; видимо, одну работу делал мастер-гравер, а другую — ученик или подмастерье.
Еще один московский оружейник — Иван Гребенников работал в первой половине ХIХ века, согласно адресной книге — на Арбатской улице в доме К. Сабурова. В 1839 г. мастер перебрался на Знаменскую улицу в дом Макарова. Гребенникову помогали двое рабочих и два ученика.
Оружейник создал совершено уникальное ружье — винтовку для спортивной стрельбы, возможно, самый ранний экземпляр этого типа оружия русской работы. Ствол винтовки дамасский, с толщиной стенок 4 мм. В канале ствола 7 спиральных нарезов. В казенной части ствола приварен массивный щиток с пятью отверстиями. Это диоптрический прицел на пять дистанций. По устройству прицел напоминает турецкие, а не западноевропейские образцы.
Кремневый замок сделан по типу английского, «водонепроницаемого», модель которого была известна примерно с 1800 года.
Винтовке присущи все элементы спортивного оружия: утяжеленный ствол, шнеллер, фигурная скоба для удобного обхвата пальцами. Винтовка датируется
Крупным оружейным заведением была мастерская Петра Харламовича Шишкова. Он открыл ее в 1853 году у Арбатских ворот в доме Лемана. Кроме самого Шишкова, в ней работали 6 мастеров и 3–4 ученика.
П. Шишков экспонировал свои ружья на III Московской мануфактурной выставке в 1843 году. Московским охотникам он был хорошо знаком. В журнале «Отечественные записки» за 1853 год о нем была заметка, в которой посчитали, что его ружья превосходят изделия тульского мастера Петра Гольтякова.
В собрании Исторического музея сохранилось великолепное ружье его работы. Это классический экземпляр дорогого двуствольного охотничьего ружья, оформленного во французском стиле. Стоимость подобных ружей доходила до 300 рублей.
Стволы двустволки полированные, каналы гладкие, калибр 17,5 мм. Сверху возле казенника золотыми буквами насечена надпись «МАСКВА». Написание соответствует устному произношению, с «аканьем» — мастера грамотностью не отличались. Снизу стволов выбиты клейма с изображением тульского герба. Значит, стволы были заказаны у тульских оружейников. Замки поставлены кремневые английского типа. На замочных досках выбито овальное позолоченное клеймо с именем мастера — «П. Шишковъ». Похоже, что он был единственным московским оружейником, имевшим собственное клеймо.
Ложа из прекрасного ореха с красивой текстурой. В шейке имеется выступ, оформленный в виде головы попугая. На прикладе вырезано изображение змеи с высунутым языком. Приклад завершает стальной затыльник с удобным глубоким вырезом. Ружье предназначалось для летней охоты на пернатую дичь, поэтому отличалось небольшим весом.
Другое ружье П. Шишкова оформлено проще, на нем только надпись на межствольной планке «Въ Москве Петръ Шишковъ». Оно стоило дешевле и предназначалось более бедным охотникам.
У Петра Шишкова был преемник — сын Евгений, который работал там же, на Арбате, до 1872 г. На выставке в Москве в 1852 г. он экспонировал два двуствольных охотничьих ружья.
В числе видных московских оружейников следует назвать Фрола Анисимовича Панова, который обладал незаурядными талантами инженера и конструктора. Он делал оригинальное охотничье оружие, которое дошло до наших дней.
Ремесленная мастерская Панова находилась в пятом квартале Пречистенской части в доме номер 482. Вместе с ним трудились четыре ученика. Одно из его изделий — капсюльный штуцер, датированный 1845 годом. Это одно из первых капсюльных ружей русской работы. Распространение капсюльного оружия в России шло с трудом. Чувствовалась нехватка дешевых капсюлей, да и новизна системы пугала. В 1840-х годах в российских журналах шла оживленная полемика о достоинствах и недостатках капсюльных ружей. Основная масса охотников и промысловиков продолжала пользоваться более доступным и привычным кремневым оружием. В этих условиях создать оригинальную капсюльную модель мог только дальновидный конструктор.
Штуцер Панова представляет собой легкое оружие длиной всего 110 см, калибром 15,5 мм и весом 3,1 кг. Судя по наконечнику шомпола, штуцер заряжался круглой пулей. Он предназначался для охоты на некрупного зверя.
Восьмигранный ствол штуцера выполнен из полосового дамаска. Канал с двойной нарезкой. Между шестью неглубокими полукруглыми нарезами расположено еще по два узких нитеобразных. Думается, такой сверловкой мастер хотел улучшить точность боя.
Ствол отличается еще двумя особенностями. Внутри его казенной части имеется узкая камора длиной около 30 мм. Снаружи расположены две брандтрубки вместо положенной одной. Видимо, ствол мог принимать одновременно два заряда.
[mkref=3630]
В ствольную камору шел нижний заряд пороха, а сверху пуля, затем огнеупорный пыж, а на него новый заряд с пулей. Для поджигания зарядов служили две брандтрубки: для переднего — правая, для заднего — левая. Огонь от правого капсюля шел по специальному каналу внутри приливчика на правой стороне ствола и воспламенял передний заряд пороха. Огонь от левого капсюля шел сразу ко второму заряду.
Для ударов по капсюлям существовал механизм с двумя курками. Замок отличается оригинальной и простой конструкцией. Все детали находятся внутри замочной коробки. Справа и слева замок прикрыт боковыми пластинками, которые удерживаются фигурными гайками. Они легко отвинчиваются рукой, пластинки снимаются, и открывается доступ к механизму для смазки и чистки.
Особенность замка состоит в том, что его боевая пружина и шептало воздействуют непосредственно на курок, а не через промежуточное звено (лодыжку), как в обычных капсюльных замках. Боевые пружины расположены за курками, а шептала с их пружинами на передней стенке колодки.
Замок отличается тщательной пригонкой и полировкой всех деталей. Он собран целиком на винтах, и поэтому его легко разобрать. Чтобы не спутать детали при сборке, все они помечены — те, что слева, цифрой «1», те, что справа, — цифрой «2».
Ложа штуцера состоит из двух независимых частей — приклада и цевья. Благодаря этому устранен основной недостаток срединных замков, которые при врезке ослабляли ложу. Простота и компактность замка Панова вызывают восхищение. Мастерство Панова и в удачной реализации идеи двухзарядного штуцера. Хотя дальше заказных изделий дело не пошло, конструкция Панова стала вкладом в усовершенствование огнестрельного оружия.
Сохранились еще две работы Панова, и обе отличаются новаторством. Одна из них — капсюльный пистолет с красивой гравировкой. Канал ствола пистолета имеет двойные нарезы, причем весьма оригинальные. Основными являются пять широких нарезов, внутри которых сделано много тонких.
В петербургском Эрмитаже хранится двуствольное ружье Панова 1851 года. Конструктор спрятал капсюльный замок и брандтрубки внутри замочной коробки, предвосхитив современную идею бескуркового ружья. Приклад и цевье он выполнил из черного дерева, украсив при этом великолепной резьбой — растительным орнаментом в древнерусском стиле. Любопытно, что ружье помечено номером 1. Возможно, существовало и второе охотничье ружье или целый охотничий гарнитур.
К сожалению, наши сведения о московских оружейниках весьма ограниченны. Мы знаем о них лишь по упоминаниям в адресных книгах и немногим сохранившимся изделиям. По ним видно, что это были выдающиеся оружейники, которые и создавали оригинальное оружие высокого качества.