Чрезмерно затянувшийся спор перерос из способа поиска истины и обмена опытом в перепалку с взаимными выпадами, в которой главенствует стремление к удовлетворению собственных амбиций, отдающее личной неприязнью.
На мой взгляд, подобный тон дискуссии не стоит делать достоянием читателей. И посему снимаю шляпу перед А. Ярковым, который, видимо, уже сам поставил в ней точку своей публикацией.
Мне же хочется поделиться некоторыми соображениями относительно статьи Игоря Арбузова «О расклинивании дроби», в котором был упомянут в том числе и мой материал годичной давности, ибо в ней присутствует ряд спорных моментов, которые мне интересны. Да, я писал тогда и повторяю сейчас, что считаю разницу в трении и расклинивании крупной и мелкой дроби практически несущественной. На то есть основания, которые выношу на суд читателей. Должен поблагодарить Б. Лапутько за опубликованные им в «РОГ» результаты ЦКИБовской лаборатории, в которых указывается, что напряженное состояние ствола в чоковом сужении при выстреле не зависит от диаметра дроби. То есть лабораторно подтвердилось то, о чем я говорил больше года назад. Документ внес ясность в тот спор, осветив вопрос расклинивания, однако не затронул фактора трения и не ответил на вопрос о целесообразности увеличения заряда под крупную дробь. Рассмотрим эти моменты.
И. Арбузов предлагает взглянуть на вопрос с точки зрения физики и теоретической механики. А так как нас интересуют не свойства дроби самой по себе, а ее поведение в стволе во время выстрела, то нам не обойтись без внутренней баллистики.
Прошу прощения у И. Арбузова, но внедренный им термин «расталкивание дроби» так и остался вне моего понимания. В своих рассуждениях на означенную тему я оперирую понятиями «расклинивание» и «трение». Считаю нужным пояснить, что понимаю под расклиниванием дроби. В момент выстрела давление пороховых газов через пыжи воздействует на нижний слой дроби, далее каждая дробинка передает это давление всем соседним, т.е. как бы отталкивает их от себя. В результате они стремятся «разбежаться во все стороны», но стенки ствола этому препятствуют. Суммарное давление, воспринимаемое стволом от всех дробин снаряда в момент выстрела, я и называю расклиниванием (его величина, как доказали ЦКИБовцы, от номера дроби не зависит).
Вот еще одна загадочная цитата из И. Арбузова: «Как известно, дробь, как и другие сыпучие материалы, ведет себя в одних случаях как твердое тело, в других – как жидкость». Мне так и не удалось окончательно уяснить из статьи, когда же дробь ведет себя как твердое тело.
«Несогласованная дробь, главным образом мелкая, ведет себя подобно жидкости и тормозит движение». Вопрос: из чего сие следует? В чем заключается ее подобие жидкости? Что это за свойства, которые вызывают силу, дополнительно тормозящую движение мелкой дроби, какова их природа и в каких физических величинах они измеряются? Где та граница, тот пограничный размер дроби, за которым она утрачивает одни свойства и обретает иные, присущие жидкости, и, главное, как они себя проявляют? Все это несколько загадочно. Я не знаю, как поведут себя в стволе при выстреле вода или песок, но мне кажется, рассматривать их в аналогии с дробью все-таки не совсем корректно.
То что «...при некоторых сочетаниях диаметров дроби и канала ствола давления между ними могут быть в разы больше, чем давление пороховых газов», как говорится, и ежу понятно. Расклинивание имеет место всегда при стрельбе раздробленным снарядом, но до определенной величины соотношения размера дроби с диаметром канала ствола оно опасности не представляет, так как каждый элемент снаряда в отдельности при движении обладает множеством степеней свободы для перестроения под геометрию ствола. С увеличением размера составляющих снаряда ситуация меняется.
Теперь о трении.
В статье автор приводит информацию по коэффициентам трения свинца и полиэтилена о ствол. Но нас больше интересуют не абсолютные значения сил трения как таковые, а их практическая сторона, т.е. влияние на начальную скорость, поэтому в рассуждении мы вполне можем обойтись без них. Из практических отстрелов нам известно (данные В. Гурова), что при увеличении размера дроби ее скорость возрастает при постоянном заряда пороха. Фактор расклинивания (доказано) исключаем, следовательно, это влияние трения.
Но вернемся к вопросу увеличения навески под крупную дробь. Стоит ли ее увеличивать? Мое мнение прежнее: не стоит. Основания следующие. Исходная ситуация: имеем патрон, снаряженный навеской Х г пороха и подобранной под него навеской мелкой дроби Y г. Показатели осыпи и резкость нас устраивают, т.е. ружье пристреляно этим патроном. Теперь все то же, но дробь крупная. Скорость дроби хорошая, выше, чем у мелкой, но нам хочется еще больше. Учитывая, что при крупной дроби трение о стволы меньше, давление в патроннике тоже меньше, сыплем пороха еще. И вдруг обнаруживаем, что увеличилась отдача и ухудшился бой. Почему так произошло? Как известно, различают рабочее и дульное давления. Рабочее возникает в патроннике в начальный момент выстрела и имеет максимум примерно в 30 мм от казенного среза. Далее, по мере движения снаряда, оно падает вплоть до дульного среза. Давление газов на снаряд на дульном срезе в момент вылета из ствола есть дульное давление.
Хороший патрон обеспечивает рабочее давление в пределах допустимых значений, полное сгорание пороха в стволе и возможно более низкое дульное давление, которое в идеале равно нулю, чего на практике, конечно, не бывает. Достижение оптимального соотношения масс заряда и снаряда в сочетании со способом снаряжения для конкретных условий стрельбы есть суть пристрелки. Подсыпая порох сверх оптимума в описанной выше ситуации в погоне за скоростью, мы этот оптимум нарушаем. Увеличенная навеска пороха попросту не успевает сгореть, и, как следствие, подскакивает дульное давление, разбивающее дробовой сноп. Нам удалось немного разогнать снаряд, но мы много больше потеряли в качестве осыпи, нарушив соотношение «заряд – снаряд».
Нельзя забывать и о повышенной деформации дроби при увеличении заряда. Так стоит ли оно того? Если мы имеем целью максимально дальний кучный выстрел, не стоит, ибо копеечный выигрыш в скорости оборачивается значительной потерей кучности.
Все вышесказанное широко известно и подтверждено многочисленными отстрелами. Нередки возражения в духе «Да все это ерунда! Я сыплю больше, и ничего. Давеча вон утку сбил, а нонеча селезня». В ответ на это можно лишь напомнить, что речь идет о снаряжении оптимального боеприпаса с наилучшими характеристиками боя, а не о патроне «абы стреляло».
Совершенно необходимо отметить, что мы рассмотрели вариант с незащищенным снарядом дроби, когда она непосредственно контактирует со стволом. Применение контейнеров для дроби неизбежно снивелирует разницу в скоростях ввиду выравнивания силы трения и снизит влияние дульного давления на кучность, однако это не отменит общих принципов пристрелки.
Напоследок затрону еще один аспект. Когда имеешь дело с мощными современными порохами, очень важно не превышать максимально разрешенные навески. И здесь на первое место выходит уже не баллистическая целесообразность, а безопасность жизни и здоровья стрелка и сохранность оружия. Пороха эти созданы для работы в строго обозначенных границах навесок, и нарушение их чревато нежелательными последствиями. Бог знает сколько бедолаг получили увечья, остались без пальцев и глаз, поддавшись хорошо знакомому многим желанию «сыпануть лишка для верности». Угробленные ружья вообще не в счет. На заре охотничьей жизни сам таким был. Но быстро поумнел. Эпоха дымаря, прощавшего все, безвозвратно ушла. Работая с «Сунаром» и «Ирбисом» строго в пределах нормы, необходимо проявлять исключительную осторожность и тщательность, не допуская не то что передоза, но даже лишнего сжатия, ибо пороха этих ошибок не прощают.
Довелось как-то мне в угодьях близ одной деревеньки повстречать парня лет двадцати, местного охотника. Ватник, ушанка, древняя «ижевка» 16-го калибра (как и предположил, еще от деда). Взял в руки. Шат не то что критичный – чудовищный! Между колодкой и казенником не зазор – дыра! Перед выстрелом, говорит, рукой прижимать надо, иначе не стреляет. Еще бы! В потертом патронташе латунные гильзы чередуются с бумажными, в сарае «ешо» целый мешок лежит (дед наследством не обделил). Интересуюсь, чем заряжает, что за порох. «Ну тык из города привезли какой-то, названия не знаю». – «А насыпаешь сколько?» – «Тык мерка ж есь, дедова. С горкой кладу». В ответе я почему-то не сомневался.
Естественно, парень на мелочь не разменивается, картечь «восьмерка» – на все: от утки до кабана, «чтоб наверняка». Пыжами интересоваться даже не стал. «Как бьет?» – спрашиваю. «Как из пушки!» – гордо рапортует парень и расплывается в улыбке. Хороший парень, простой, веселый. Зубов только нет, видимо, пали жертвами «пушечной» отдачи. Постояли мы с ним и разошлись. Ничего я ему объяснять не стал – пустое. Иди, родной, удачи тебе! И дай тебе Бог вернуться сегодня с этой охоты живым и невредимым.
P.S. Пару лет назад с подачи С. Лосева на страницах «РОГ» разгорелась настоящая война между сторонниками заводского патрона и самокрутчиками. С моей точки зрения, рационального зерна в ней было много меньше, чем эмоций, и большей частью она не стоила газетных площадей, на нее потраченных. Потом нешуточные распри начались уже между самими самозарядчиками, которые не утихают до сих пор. Поэтому мне крайне не хотелось бы, чтобы этот материал каким-то образом стал поводом для нового витка противостояния между сторонниками «той» и «этой» теории.
Прекрасно понимаю, что мои суждения в чем-то могут быть ошибочными или недостаточно аргументированными, как и любые другие. Но их цель – помочь понять и разобраться, для общего блага. Искренне считаю, что ни один спор, и даже ее величество Истина, не стоят добрых человеческих отношений и солидарности в рядах охотничьего братства, сплоченного единой страстью. Поэтому от всей души хочу принести извинения тем авторам, с чьим мнением позволил себе не согласиться, и пожелать им острого пера, меткого глаза и твердой руки. Снаряжайте, стреляйте и попадайте. Удачи всем на охоте!