С гончей по чернотропу

Вдруг в двадцати метрах от нас из травы с оглушительным шумом поднялись четыре тетерева и мгновенно скрылись в березняке, краем которого мы шли вдоль поля. Мы только и успели, что посмотреть им вслед: ведь ружья никто не заряжал, да и выстрелить все равно бы не успели

На краю скошенного овсяного поля, примыкающего к лесу, Сигнал наткнулся на интересующий его запах и стал удаляться к середине поля. Он то резко останавливался и менял направление, то быстро трусил вперед, опустив нос к земле. Мы, идя краем поля, подбадривали выжлеца и с нетерпением ждали, когда он распутает заячьи наброды. Вдруг в двадцати метрах от нас из травы с оглушительным шумом поднялись четыре тетерева и мгновенно скрылись в березняке, краем которого мы шли вдоль поля. Мы только и успели, что посмотреть им вслед: ведь ружья никто не заряжал, да и выстрелить все равно бы не успели, так как все внимание было приковано к собаке. На ходу торопливо зарядили ружья, и через пару шагов три черныша, хлопая крыльями, вырвались из травы, застав нас снова врасплох. Хлопнули, закрываясь ружья, патроны в стволе. Да куда там! Снова пропуделяли! Сигнал поднял на крыло еще восемь тетеревов, но все они вне выстрела исчезли в лесу.
– Вы видели?!
– А то! Ну, дела! – делимся только что пережитым и увиденным.
– Повезло!
– Кому?
– Всем! Тетеревам уж точно!
Вижу сияющие лица друзей. Ни капли разочарования! Все правильно: мы же сегодня по зайке, а тетерева лишний раз напомнили, что расслабляться не стоит.
В лесу, растянувшись цепью, двинулись вперед, по пути проверяя крепкие места, где мог затаиться косой. Сигнал ушел в полаз, где-то впереди нас исчезнув в непролазном кустарнике. В лесу было очень сухо, треск от нас стоял неимоверный, но уже третий час мы не могли побудить зайца и услышать долгожданный гон.
Приближалось время обеда, когда мы подошли к высохшему болоту метров двести в диаметре, заросшему сплошь тростником в человеческий рост. По краям плотным кольцом стоял молодой осинник и ивняк. Зайцу тут самое место. Мы определили ориентир на другой стороне болота и с новыми силами ворвались в тростник, теряя друг друга из вида. Создавая как можно больше шума, двигались вперед. Голос выжлеца зазвенел сладкой музыкой, заглушая треск от нашего движения и наполняя душу трепетом и предвкушением от встречи со зверем. Вот он, долгожданный момент! Гон стал удаляться, и мы поспешили занять места на краю болота. Сигнал крутил в лесу, будя все живое своей первобытной песней, наполненной такой страстью и азартом, что у меня по спине бежали мурашки и сердце выскакивало из груди. Вскоре гон стал накатывать, и я увидел мелькнувшего вдалеке зайца. Николай, не выдержав, переместился вперед и вправо, не понимая, что косой идет далеко от собаки. Заметив движение, заяц уходил в противоположную сторону от нас. Я стоял неподвижно и наблюдал за действиями Николая. Гон, нарастая, приближался. Николай поднял ружье, готовый в любой момент выстрелить. Вот и выжлец, а зайца нет. Покрутившись на месте, Сигнал, подвывая, умчался в противоположную от него сторону, уходя вправо по широкой дуге. Тихо подойдя к другу, я объяснил его ошибку.
– Да я помню! Только такой азарт охватил, что все из головы вылетело! – прошептал Николай.
– Понимаю! В первый раз и не такое бывает! – улыбаясь, подбодрил я друга.
Подошли к болоту поближе, гон снова приближался. Володя с Вадимом тоже заняли места у самого болота. Сигнал запел на краю болотины с противоположной стороны и с треском вломился в тростник. Забирая правее стрелковой линии, стал крутиться на небольшом пятаке и через несколько минут скололся. А наш хитрец затаился в своем тростниковом доме. Вадим пришел на помощь Сигналу, и они на пару пытались поднять затаившегося мудреца. Мы стояли, не двигаясь, веря в удачу.
– Тут он, тут! Ищи, Сигнал! Ищи! – доносился из тростниковой гущи голос Вадима вперемежку с повизгиванием выжлеца. И снова, словно взрыв, вырвался на свободу голос, полный страсти и неуемной силы, с нотками злости и обиды, заполнив собою пространство вокруг нас. Он кружил голову и отдавался пульсом в висках, поднимая адреналин в крови. Гон пошел вправо, краем тростника, в противоположную от Вадима сторону, по дуге удаляясь от нас. Но через несколько минут стал медленно нарастать, загибая ко мне, через правый край тростниковых зарослей. Тихо пройдя вперед, я остановился у небольшой продолговатой полянки в молодом ельнике, у края тростника. Услышал тихий шелест, и тут же пепельно-рыжий заяц, прижав уши, выскочил в пяти метрах от меня. Быстро вскинул ружье, прозвучал торопливый выстрел – мимо! Оглушенный косой шарахнулся в сторону, прикрываясь елкой. Я пробежал вперед и увидел удирающего зайца. Тут спешить нельзя! На выдохе накрыл его стволом и нажал на спуск. Из зайца полетел пух, и, несколько раз перевернувшись через голову, беглец застыл на месте.
– Дошел! – закричал я на бегу и вскоре поднял добытого беляка.
Совсем молодой! Сигнал получил заслуженные пазанки, а мы – наваристый шулюм да стопку на кровях за твердую руку и меткий глаз.