У нас в вальдшнепиной программе используются и другие породы легавых и подружейных собак. В Московской научной группе «Вальдшнеп» у Петра Зверева — пойнтеры, у Сергея Фокина — русский спаниель; французы, с которыми у нас многолетнее тесное сотрудничество, привозили в Россию английских сеттеров, пойнтеров, немецких браков, венгерскую выжлу. Что о них можно сказать? Все собаки достойные и рабочие (нелепо тащить в страну вальдшнепа посредственно работающих собак). Но хотелось бы отметить, что, начиная с 2004 года, когда первая сука эпаньоль-бретона Юник — подарок французов научной группе — взялась за работу, первый выводок птенцов вальдшнепов в сезоне регулярно находит она. В негласном соревновании среди всех собак, задействованных в поиске, Юник лидирует чаще всех. Ну а для чего все это нужно?
Смысл международной программы по изучению вальдшнепа заключается в том, чтобы регулировать охоту на европейских зимовках в соответствии с конкретными условиями текущего года, т.е. с успешностью возврата размножающихся птиц с зимовки, успешностью размножения и отлета птиц на зимовку, условиями зимовки. По этому практически весь период пребывания вальдшнепа на нашей территории мы проводим исследования. И за 20 лет исследовательской работы по вальдшнепу мы теперь уверенно можем утверждать, что Западная Европа добывает в подавляющем большинстве российских вальдшнепов. Одна лишь Франция добывает от 1,0 до 1,2 млн птиц. Не меньше, но в зависимости от условий зимовки, добывает вальдшнепов и Италия. Всего по подсчетам специалистов Московской группы, в Южной и Западной Европе за охотничий сезон отстреливают от 4 до 4,5 млн лесных куликов. Досадно, что на родине вальдшнепа, т.е. у нас, этот вопрос вообще не интересует охотничьих чиновников, и грустно становится, что инициаторами программы по изучению биологии и миграций вальдшнепов стали французы. С завистью можно видеть, как французы на государственном уровне озабочены, чтобы численность этого вида была контролируемой и стабильной, а значит — чтобы охота на вальдшнепа не угасла.
Как проходят исследования в весенне-осенний период на нашей территории? Все начинается с контроля прилета первых птиц к местам гнездования. Мониторинг весенней тяги, пожалуй, самый легкий и приятный период исследований, тем более что нужно брать птицу в руки для определения возрастной структуры тянущих самцов. И тут опять без толковой собаки никак не обойтись — иначе потеряешь птицу. Далее — контроль гнездования и размера кладок. Без хорошо работающей, аккуратной и вежливой собаки и здесь невозможно. С конца мая начинается учет на тягах, но это уже не так приятно, как весной, — досаждают комары, или, как их называют французы, москиты. В это время как раз и начинается работа наших четвероногих помощников. Вот здесь, при кольцевании птенцов, и показывает свой класс эпаньоль-бретон. Эта работа требует от собаки дисциплины, вежливости, аккуратности и «железобетонной» стойки. По мнению французских коллег, бретон — самая подходящая для этого порода, хотя есть отдельные собаки и в других породах, прекрасно выполняющие эту работу. Ответственность такой работы велика — она единственная дает точный результат (мы точно узнаем место рождения данных птиц), т.к. при осеннем кольцевании мы не всегда знаем место рождения кольцуемой птицы (местная она или пролетная). Специфика кольцевания заключается в том, что при этой работе необходима управляемая собака, иначе она может передавить птенцов. А это тем обиднее, что выводки находят непросто и нечасто. Если подвязывать собаку и самим искать птенцов, можно их затоптать (покровительственный окрас и крепкое затаивание). До появления Юник выкатывание вальдшнепят показывала только пойнтериха Тина Петра Зверева. Как это происходит? Собака стоит на стойке; подходишь очень аккуратно и пытаешься рассмотреть, где птенец, и если не видишь, то просишь собаку показать. После этого собака выкатывает птенца либо носом, либо лапой. Эпаньоль при этом стелется по земле, дорабатывает уже ползком на брюхе.
Как легашатник, могу сказать, что работа по поиску птенцов вальдшнепа интересна, очень азартна, крайне трудоемка и этим ценна. Да пожалуй, все изучение биологии вальдшнепа — дело крайне сложное в силу большой скрытности вида, результаты достигаются туго и только при использовании всех возможных методов. Моя давняя мечта о мечении спутниковыми передатчиками пока неосуществима в силу дороговизны и отсутствия на данном этапе передатчика нужного габарита и веса. Прошлой зимой французские коллеги пометили вальдшнепов трасмитерами. Это электронное устройство собирает прижизненную информацию о вальдшнепе, фиксируя и координаты пребывания лесного кулика. Правда, при этом возникает определенная сложность: информацию можно считать, только имея датчик в руках. Поэтому просим всех, кто обнаружил на вальдшнепе что-то необычное, не выбрасывать это и не давить каблуками, а сообщить о находке в редакцию «РОГ» и журнала «Охота и Рыбалка ХХ век», либо в Центр кольцевания.
Использование бретона не заканчивается на кольцевании птенцов. Юник мне помогает и при поиске мест для осеннего кольцевания, количественно самого результативного. Обследуя наиболее подходящие места для ночных кормежек, рано утром, пока не выветрился запах, пускаю собаку в поиск, и она показывает место, где кормились птицы. Оно всегда загадочно для специалистов. Почему вальдшнепы выбирают именно одно место на лугу, хотя вокруг все одинаковое? Также регулярно проверяю ближайший подходящий лесной массив, и если есть подъемы птиц, то прихожу в это место ночью и успешно ловлю вальдшнепов. До появления Юник многие ночные поиски проходили впустую, а это крайне досадно: ведь несешь на себе аккумуляторы (вес одного 6 кг) и «маленький» такой сачок, метров 6–8 длинной, и еще хорошо, если нет ветра.
Участие Юник в научной программе потребовало и иного подхода к ее натаске. Как уже упоминалось, для работы нужна была прежде всего управляемая, выдержанная, вежливая собака. Подумав, я решил, что аппортирование напрочь отменяется, разные утки тоже, охота в первом сезоне исключена. Юник — собака мартовская, до года я к ней и не приставал. Росла, как ей хотелось, мы гуляли с ней по лесам и долам, собака наращивала мышечную массу, тренировала сердце и легкие. К этому я пришел, благодаря разговорам с Михаилом Фокиным и его советам. А вот с весны 2004 года я занялся собакой. Учитывая предыдущий опыт натаски дратхааров, начал с дисциплины. Юник была на тот момент жизнерадостной разгильдяйкой, в поле, кроме мышей, ее никто не интересовал. В лесу с энтузиазмом гонялась за рябчиками. Вот с этого и начали. Правда, «дратхарячие» способы оказались для бретона слишком жесткими. В процессе обучения понял, что надо перестраиваться. Перешел от «палочной» дисциплины к методам устного убеждения. Хотя на третьем поле пришлось разок «прочистить ушки» хворостиной по куцехвостой «кнопке включения слуха», когда собачка «закрутела» — решила, что для ее охоты мое присутствие необязательно. Бывает такое с работающими собаками. Твердо убежден, что в таких случаях жесткие репрессии обязательны!
Так как в первую очередь меня интересовал вальдшнеп, я начал с него. Первое знакомство произошло осенью, до года Юник. Стояла такая ветреная ночь, что ловить птиц было невозможно — сачок не поднять. Но на поле вальдшнепы были. Взял свой прожектор, Юнку, и пошли мы знакомиться. Я находил птичку метров за сто и подводил собаку против ветра. Когда она поняла, что мы ищем, крайне заинтересовалась. Я ее хвалил, говорил хорошие слова, и у нее в голове явно что-то защелкнулось. Правда, чтоб не научить собаку искать на «глазок», таких уроков я больше не повторял. По весне, с появлением вальдшнепов в лесу, мы начали их искать. У места подъема собака укладывалась, обласкивалась, расхваливалась, попытки сдвинуться с места не допускались. К маю собака уже твердо уяснила, что, работая по вальдшнепу, надо стоять, как «статуя». К приезду французов Юник была готова. На первом же совместном выходе первый выводок вальдшнепят Юнка отработала первой — даже многоопытной французской суке пойнтера Джаве осталось только секундировать. Так началась научная карьера эпаньоль-бретона Юник, продолжающаяся по сей день.