За вечер объехав и истоптав несколько вроде бы перспективных полей, собака сработала перепела-поршка, которого и стрелять-то не стоило, да и охота на перепелов в этом месте должна была открываться только через неделю.
Немного удрученный, я вернулся на базу и за ужином пожаловался на невезение своему другу, охотоведу этого хозяйства.
— Ну а что ты хочешь, — сказал в ответ он. — Колхозы в той стороне на ладан дышат, выкошено-то там немного и недавно. Еще в одном старом месте не кошено вообще, да компания в пять человек с собаками уже неделю там сидит. Я отвечаю, что, мол, знаю.
— Ладно, — говорит охотовед, — хоть я этой охоты толком не знаю, но попробую тебе помочь. Старую дорогу на N-ск знаешь?
— Конечно, — говорю.
— А деревню Говорово?
— Конечно, лосей там раньше гоняли.
— Ну вот, оттуда налево километров 15, и с правой стороны будет ферма, а за ней выкошенные поля.
Дальше определишься сам, а егерю тамошнему я позвоню.
Рано утром выезжаю туда. Отъехав от базы, вижу сорвавшегося почти из-под колес вяхиря, затем здоровенную глухарку. Ладно, думаю, дичь видал — дело, наверное, будет. На подъезде к месту вижу молодого русачка, бегущего по асфальту навстречу машине, притормаживаю, и он прыгает в кювет практически перед машиной.
Выхожу из машины, оглядываю поле, закуриваю, а ветер-то с поля. Проезжаю чуть дальше. Вот еще одно поле, да удобное, под ветер. Ставлю машину, расчехляюсь, выпускаю собаку. Ну, начали!
Заходим под ветер. Что за дела? Собака на потяжке возвращается в сторону машины и встает в ремизе нескошенного клевера около кювета. Начинаю подходить. Слетает коростель. Далеко, но стреляю. Падает в некось.
Идем искать, но не находим: плотная трава выше человеческого роста, плотная настолько, что ни я, ни собака просто залезть туда не можем. Обидно терять дичь, но ничего не поделаешь.
Разворачиваемся, смещаюсь правее, вроде бы там низинка. Собака работает, но низинка оказывается пустой, а с бугра срывается русак, да приличный. Провожаю его стволами, жалею, что не сезон.
Идем дальше. Собака оживляется у края поля и на потяжке идет к следующей низине. Стойка.
Начиню подходить. Срывается дупель. Промах. Перезаряжаюсь. Собака опять встает. Подхожу, посылаю. Вот они, сразу три дупеля взлетают. Успеваю выцелить крайнего, и тут вылетает еще один. Этого бью. Смотрю — собака тащит первого. Ну вот и дуплет. Вижу, что пес сильно возбужден, беру на поводок.
С поводка подбираем второго. Кладу, жду, когда собака успокоится. Между тем замечаю трактор, идущий в нашу сторону. Егерь, думаю. Точно. Подъезжает, представляется. Предъявляем документы друг другу.
Егерь говорит, что охотовед ему звонил. Разговорились. Рассказываю ему про русаков. Смеется и говорит, что тут их много, и приглашает в сезон на охоту. Сложно от такого предложения отказаться, будем держать связь. Выручает меня спичками (я где-то умудрился выронить зажигалку).
Продолжаю охоту, двигаясь в сторону машины. Две работы собаки. Из-под второй попадаю.
Переезжаем на большое поле с фермой, а там дупелей как грязи, вот только одно но. Ветер стих, и моя собака Штефи превращается в «грустного ослика». Нет, находит, встает, но не зря говорят, что без ветра нет легавой. Пару стреляю, одного очень далеко, и он падает в некось. Но находим.
Начинается жара. Решаю охоту закончить. На подходе к машине, Штефи с полветра делает длиннющую работу. Дупель подпускает меня близко и… летит в угон на машину. Нет, пусть живет! Машину тоже жалко. А в этом сезоне такой случай — четвертый. Едем отдыхать.
Днем прошла гроза. Решаю поехать пораньше. Начинаем с большого поля. Птицы сильно меньше, чем утром. Стреляю поручейника и разбиваю в хлам дупеля. Обидно! В поле и
закопал. И тут нам попадается дупель, который, как в старые добрые времена, переместился всего метров на семьдесят от места подъема, стрелять по нему не мог из-за риска задеть собаку.
Даю себе обещание его не стрелять, и мы идем работать перемещенную птицу. Работаем два раза. Переезжаем на поле, где утром начинали. Там всего один, и тот ушел без выстрела низом за бугор.
Смеркается. И тут родимые закряхтели и начали вылетать на кормежку, но уже плохо видно.
Уезжаем. По дороге вижу целый зоопарк из уток, цапель, козодоев, разных куликов, гуся (откуда взялся?) и на подъезде к базе встречаем лосиху на дороге. С дороги она сошла и давай к лесу, а бык на краю стоял, причем неплохой.
За ужином рассказал охотоведу об охоте. Тот спрашивает, поеду ли я туда завтра утром. Нет, говорю, далековато, да и домой-то неблизко.
— А пройдись ты по дороге к Ненашево, там, на колеях дупеля-то попадаются, — советует охотовед.
Утром вышел, ветра нет, а дупель там в тракторных колеях был. Первого собака столкнула, второго увидел сидящего на бугорке, стрелять не стал. Вышли на лужок. Собака идет в некось, причем на потяжке, крутит около кустика.
В общем, коростель между нами в куст, за кустом поднялся и перелетел в соседний. Вот же профессор!
На следующем перешейке собака опять лезет в некось. Смотрю, а шерсть-то вздыблена, пытаюсь догнать, а она заходит за куст и говорит «гав». Выглядываю. Лосиха стоит, крупная и без телка, что интересно. Отзываю собаку, ругаю, что не своим делом занялась, успокаиваю.
Идем дальше и выходим на крошечный лужок. С края лужка собака потянула и встала. Срывается дупель. Стреляю разок. Обзадил, похоже. Чувствую затылком дуновение ветерка. Собака разворачивается и тянет в мою сторону и встает по направлению практически на меня. Носки, что ли, потные причуяла? Про себя усмехаюсь, но посылаю…
Практически из-под моих ног свечкой взлетают два дупеля, один сильно крупнее второго. Патрон один. Бью большого. Есть! Но падает в некось. Находим. Да, крупен. Я, пожалуй, таких никогда и не стрелял. Пора домой.
На обратном пути стреляем еще одного, тоже достаточно увесистого. Передыхаем и домой.
Дома перевешиваю трофеи. Самый мелкий дупель, как и поручейник, потянул на 90 граммов, остальные 120–180, ну а большой аж 255.
Где-то я читал, что рекордный дупель, добытый в Кировской области, весил 270 граммов.