По первой осени мы начали осваивать норную охоту.
Каждый выход с Таксой в угодья был для меня интересен сам по себе, но радовали и результаты: до Нового года было найдено в норах десять лис.
Девять из них собака выставила из норы, и мне удалось шесть добыть.
Однако не все коту масленица, и впереди нас ждали не только удачи, хорошие работы и красивые выстрелы.
В начале января мы, как всегда первой электричкой, отправились в знакомые нам места и еще в сумерках начали обследовать норы. Снегу к этой поре выпало немало, Такса вязла, но спешила вперед. Зверь, увы, нам все не попадался. Наконец где-то к одиннадцати часам мы подошли к норе, из которой недавно взяли лису.
Удача! Следы на свежевыпавшем снегу вели в прорытый в большом сугробе ход в нору. Собака сходу понорилась и почти сразу отдала голос. Более часа лай то делался глуше, замирал, то доносился отчетливее.
Потом Такса начала время от времени выходить, пытаясь найти еще отнорок, дабы, сменив позицию, выгнать зверя. Но все они находились под снегом. Разгоряченная собака, покрутившись, опять исчезала в норе. Время шло…
И когда я уже основательно продрог и даже начал отплясывать что-то вроде рок-н-ролла с ружьем наизготовку, из сугроба, укрывшего отнорок, показалась голова лисы. За те мгновения, что я разворачивался и прикладывался, она выбралась из снега и влетела в густые кусты акации.
После дуплета зверь ошалело развернулся и, чуть не сбив меня с ног, помчался по посадке. Следом за лисой выбралась из сугроба и Такса.
Ушла!.. Однако каждый скачок лисицы был отмечен на снегу капельками крови. Зверь ранен, правда, легко. Начали тропить, но прошли с километр, и стало заметно, что моя Такса, уже порядком уставшая, мокрая и грязная, стала замерзать.
Она отставала, надолго присаживалась, вся дрожа, и пришлось бросить след и взять ее на руки. Так бы и закончилась наша охота, если бы путь к дому не пролегал мимо норы, из которой нами уже была добыта лиса. Ну как было ее не проверить!?
Еще на подходе я заметил лисьи следы и два отрытых в сугробе хода. Спущенная с рук Такса тут же понорилась и стала отдавать голос. Значит зверь в норе. Собака уже поняла охоту и в пустую нору не заходит.
Между отнорками расстояние метров десять. Но место знакомое, поэтому сразу встал на удобную позицию. Не прошло и пяти минут, как из отнорка вылетела лисица. И эта в поле не пошла, а, прошмыгнув мимо меня, понеслась по посадке. Я выстрелил раз и второй. Волоча простреленный зад, она вышла на пашню и села, озираясь.
Подранил… Что за невезения! Переломил ружье, и лиса сразу меня заметила и заковыляла прочь. Дуплет вслед не остановил уходящего зверя. Началось преследование… Обернувшись на бегу, заметил, что Такса пробирается за мной по отвалам.
Я тщетно старался догнать лисицу, однако и она не могла оторваться. А все выстрелы издалека и впопыхах оказывались напрасными. Стало жарко… А зверь, волоча зад, прижимаясь к земле и хоронясь в бороздах, все уходил и уходил. Вот и посадка.
Лиса вошла в нее и села, прижавшись спиной к дереву. А у меня последний патрон. Теперь не торопиться… Выпалил метров с тридцати. Проклятье!!! Дробь легла низко, зверь вздрогнул и снова стал уходить. Я опять к лисице — она от меня. Что за напасть! Нет, не осилить мне сейчас… Оглянулся — не видно что-то моей помощницы.
Возвратился своим следом. Однако ни на пашне, ни у норы Таксы не обнаружил. По следам понял, что она было пошла за мной, но вернулась и заново понорилась. Стало быть, не потерялась.
Лая не слышно. В норе, судя по всему, зверя уже нет. Что же Такса там делает? Принялся ее вызывать. Часа полтора кликал и свистел — не выходит. Строю догадки, себя успокаиваю: видимо, очень усталая собака ушла в нору, и пока я бегал за лисой, пригрелась и уснула.
А может быть, и не слышит меня в длинной и глубокой норе. Или выходить не хочет из тепла. Ее, случалось, из-под дивана не дозовешься. Пока суд да дело, день закончился. Как быть?.. Если мне здесь высиживать долгую зимнюю ночь, то дома с ума сойдут. Придется оставлять собаку в норе до утра.
До станции топать километров пять, как бы еще и на электричку не опоздать. Пора… Убегая, уложил на входе в отнорок подстилочку и оставил остатки хлеба. Такса поймет, что ее не забыли. Разумеется, моих домашних случившееся очень расстроило. Слезы, картины ужасов ночной степи.
Постарался, как мог, успокоить: мол, на улице мороз, темно, страшно, — никуда собака не денется из теплой безопасной норы. И тут же решили вместе с женой рано утром ехать выручать Таксу. С тем и начал приводить себя в порядок.
Принял ванну, отогрелся и почувствовал: с ногой что-то неладно. Ступня распухла, появилась боль, которая постепенно усиливалась. А как завтра от электрички до норы доковылять? Вот напасть…
Узнав о нашем злоключении, приятель, имевший "Тойоту", без разговоров сам предложил помощь, и ранним утром мы уже втроем отправились спасать Таксу. Приехали. От дороги до норы метров сто будет. Я заковылял впереди, разбирая следы. И странное дело: то ли интенсивная терапия помогла, то ли настрой, то ли еще что, но боль стала отступать.
Подошли к норе. Выходных следов нет, подстилка сдвинута, хлеб съеден. Значит, Такса здесь! И точно: только начали звать, как собака тявкнула в ответ и показалась на белый свет. То-то было радости! Пообнимались, покормили.
Все прекрасно, но вчерашнего подранка надо-таки добрать. Проехали прямо через пашню и по следам нашли последнее убежище подстреленного зверя. Здесь! Лиса укрылась в норушке между корней вывороченного пня.
Пустили Таксу. Та сунулась под выворотень и отдала голос. Вскоре между корнями показалась лисья голова. Удобный момент! Я нажимаю спуск, но выстрела нет — ружье без патронов… Торопливо заряжаюсь и… с двух метров мажу. Черная полоса продолжается!
Зверь отступает в нору, и еще долго Такса пытается его вытурить. Чувствуется, что подранок заметно ослабел и доходит. Норка мелкая, маленькая — не нора, а укрытие скорее. Решаем помочь собаке и, наконец, прекратить страдания лисицы.
Помогли. Раскопали немного ход между корнями, собака зверя с другой стороны потеснила, так что голова — вот она. Прижали ее рогулькой, тут все и закончилось.
Зверь оказался крупным лисовином преклонного, судя по основательно стертым клыкам и потерянным резцами, возраста. Ему крепко досталось, и было бы большим грехом не добрать такого.