Она сидела на берегу маленького горного прудика и смотрела на неподвижный поплавок. Я прошел мимо и по крутой тропинке стал подниматься по склону, по которому были разбросаны кусты шиповника. За ним я и отправился в поход. Когда через два часа возвращался назад с полным бидончиком ягод, рыбачка сидела в той же позе. Иногда, правда, отвлекалась и туманным, чуть прищуренным взглядом прекрасной незнакомки обводила весенние веселые горы. Я подошел ближе. Она подняла садок, в котором поблескивали пара махоньких карасиков. «Это весь улов, — виновато улыбнулась рыбачка. — Но все равно приятно...»
Село Пчелиное — самое высокогорное, самое маленькое, самое сладкое и, пожалуй, самое древнее село Крыма, которое находится под северными отрогами Караби-яйлы. Около двух тысяч лет назад здесь обитали тавры. А точнее одно из таврских племен — напеи. Слово греческое, означает «нимфы долин». Позже здесь обосновались татары. У подножия горы Карт-Кая они основали село Куртлук. В советское время тут были большие конефермы совхоза «Зеленогорский», единственного коневодческого хозяйства в Крыму. Ныне в Куртлуке, после войны переименованом в Пчелиное, и десятка жилых домов не наберется.
Несколько лет назад, скитаясь по Крыму, я открыл этот удивительный уголок. С тех пор каждый год весной и осенью бываю здесь. Останавливаюсь обычно у Саши Гринько — дюжего улыбчивого бородача-молдаванина. Он бывший геолог и заядлый турист, ныне успешный предприниматель. Живет в Симферополе. Но постепенно стал обживать горный Крым. И в будущем себя видит только в Пчелином. «Знаешь, я давно мечтал о таком месте, — признался он мне за вечерним чаем из диких трав, — где можно было бы вольно, спокойно, а главное, только своим умом и трудом жить».
В горном Крыму это действительно возможно. Вокруг богатые незанятые выпасы — разводи хоть овец, хоть коров, хоть лошадей. В лесных распадках полно грибов, орехов: по осени хоть мешками выноси, хоть телегами вывози — хватит с лихвой на всех, я уже не говорю про шиповник, боярышник, кизил, терн, барбарис, которыми усыпаны склоны вокруг села.
Оно, кстати, недаром названо Пчелиным. Это, пожалуй, единственное место в Крыму, где в расщелинах скал добывают особо ценный дикий мед. Находят его и в дуплах могучих дубов, к которым приставлены деревянные лестницы. В окрестных лесах десятки таких «медовых» деревьев.
Два года назад к Саше из Кишинева приехала одноклассница Светлана, с которой дружил в детстве. Осмотрелась, побродила по окрестностям и… осталась насовсем. По профессии Светлана — психолог, еще — актриса. А еще — рыбачка. Это, правда, уже хобби. Но Светлана упорно называет страсть к ловле рыбы своей «третьей профессией». Ну, профессия не профессия, а то, что это ремесло, которое всегда с ней — это уж точно. С собой в Пчелиное она привезла самые разнообразные снасти, упакованные в длинный чехол. Плюс к этому добротная экипировка: сапоги, камуфляжный костюм, кепка. «Ты, мама, прямо, как киллер», — сказала на прощание дочь. Мать подумала и улыбнулась (похоже, своим мыслям): «Ответственность такая же…»
В Пчелином каждый сам себе и спелеолог, и скалолаз, и пастух, и собиратель диких плодов, ягод и трав. Опыт Робинзона здесь, вдали от магистральных дорог и шумных городов, приобретается быстро. Светлана со своей рыбацкой страстью быстро вписалась в местную жизнь. И с водоемом повезло. Вообще-то в горном Крыму с водой напряженка. Пчелиному повезло. Ручьи, вытекающие из родников, задержались в глинистой впадинке, образовав несколько прудов. Они мелковаты и мутноваты, по берегам заросли тростником, много коряг, но мелкий карась, плотвичка, окуньки водятся. Рассказывают, что даже завелись карпы. Раки тоже имеются. Чуть ли не каждый день Светлана, управившись по хозяйству, отправляется на рыбалку. От дома до прудов пять минут ходу. Но все равно прихватывает с собой бутерброд, термос с кофе. Ловля рыбы для нее — занятие серьезное, почти работа. А какая же работа без перекуров, перерыва на обед.
То ли рыбешкам здесь корма достаточно, то ли погода в горах неустойчивая, но клев тут непредсказуемый, почти всегда непродолжительный и вялый. Но Светлану это не смущает. Она располагается с удочками на берегу основательно. Со стороны кажется, что тут «забил» место опытный рыбак-добытчик, который без улова домой не возвращается. «А я, бывало, даже на поплавки не смотрю, — признается Светлана. — Сижу и думаю о своем. Покой и воля. Где еще такое возможно, как не на рыбалке. Или за лягушками, разными жучками, бабочками наблюдаю. Стихи про них сочиняю. Как-то на море я попросила соседа отцепить краба, который попался на удочку. Пока он возился, пережег сигаретой леску. Зять увидел, засмеялся: «А тебе не все равно, ты ведь и без крючка можешь целый день просидеть». А мне, веришь, действительно бывает все равно. Были бы водоем и удочка».
Иногда к Светлане присоединяется соседка баба Галя. Вдвоем рыбачкам веселее. Можно и посудачить. Как об особенностях местной крымской рыбалки, так и о жителях маленького села. Но Светлана все-таки предпочитает одиночество. Для настоящего рыбака оно не в тягость. Несмотря на скудость уловов, их все-таки хватает, чтобы накормить кота и самим побаловаться и ухой, и жарехой, и рыбными котлетками. Это уже наглядные и убедительные результаты ее «третьей» профессии. В первую очередь для мужа. Его Светлана тоже пытается приучить к рыбалке. Пока, правда, безуспешно. Саша, конечно, выбирается с женой на пруд. Но долго там не засиживается. Не каждому дано понять магию этого занятия. Как, впрочем, и душу женщины.
…В очередной раз поднимаюсь на гору, с вершины которой Пчелиное и его окрестности как на ладони. Легкие полупрозрачные облачка покрывают весь небосвод, откуда льется на землю ровный мягкий свет. Над распадками парят орлы. А внизу расстилается зеленая долина. Отчетливо видны разбросанные по склонам белые домики, пруды, бродящие по росистым лугам кони. И одинокая фигурка рыбачки в шляпе. Кажется, что так здесь было всегда. Еще во времена тавров-напеев. И эта картинка останется в памяти у меня навсегда.