Центральное Черноземье, Липецкая область, поля, луга и перелески – красивейший край. Большое количество водоемов: рек, озер, прудов. И среди этой красоты, сильно петляя, с севера на юг течет Дон-Батюшка.
Когда попадаешь сюда, сразу вспоминается история, как многие сотни лет эти земли называли «Диким полем» – ни одно государство не могло подчинить себе богатый и плодородный край. Как Иван Грозный передал эти земли на веки вечные казачеству. А люди здесь жили всегда, испокон веков селились, конечно, вдоль рек.
Река – великая благодать: это и еда, и дрова, и поделочный материал, и, конечно, транспортная артерия. За это и прозвали великую реку «Батюшкой». Еще Дон называют «Тихим» – за то, что когда видишь эту красоту, сразу замолкаешь. В тихой глади скрыты мощь и величие, таинство и почтение.
Испокон веков люди пользовались рекой, но и берегли ее. Наши деды сберегли для нас красоту и богатство великой реки. Наша обязанность сберечь для наших детей нашу реку.
Но в последнее время стала оскудевать река. Причин много, не буду рассказывать про все, хочу остановиться на проблеме мостов – маленьких деревенских, наполовину ушедших в воду, которые представляют собой небольшие плотины. Но рыба через такие плотины пройти не может. А если их несколько?
Расскажу о ситуации в том месте, где живу: Лебедянский район, село Ольховец, мост был здесь всегда, село большое и люди живут с обеих сторон Дона, и сельхозтехника постоянно работает – мост нужен, без него нельзя. От многих лет эксплуатации мост (был построен в довоенные годы) постепенно оседал, сверху настилали плиты и клали трубы, получилась полноценная плотина с перепадом высоты 1,5-2 метра.
Рыбу весенним паводком смывает вниз по течению, обратно она уже не поднимется. Вот и получается – красивейшая река, полноводная, чистая, а рыбы нет. Водится уклейка, окуни с палец и плотва. Лещ и щука большая редкость, сом и судак отсутствуют вообще, других рыб не помнят даже старожилы. А я помню те времена, когда на незамысловатую снасть ловилась стерлядь, а сейчас плотвичку с ладонь не всегда поймаешь.
Вот и получается, что подорвана система воспроизводства, оскудевает Дон – и не только наше верховье, но и весь целиком, в природе все связано.
Таких мостов только у нас в районе три. Река одна, а разделена на отдельные водоёмы, часть рыбы из которых ежегодно уносят паводки, а обратно она уже не вернется. Зато весной перед мостом вода кипит от рыбы, но донская рыба вверх не прыгает.
За последние несколько лет река сильно изменилась, как выше плотины, так и ниже. Изменился рельеф дна, изменилась растительность, река стала заиливаться, изменился кислородный режим. И как следствие, изменился состав ихтиофауны в худшую сторону. Исчезли совсем речные рыбы: елец, гольян, подкаменщик, а пескаря, который раньше просто кишел в воде, я последний раз поймал года три назад. Очень мало голавля, жереха, подуста. Одна радость: для рыбаков появился карась серебряный, но это плохая радость – река превращается в пруд.
Иногда выйдешь с удочкой посидеть, вспомнишь те времена, когда на простую ореховую палку можно было поймать полведра ершей, пескарей, ельцов, подустов, голавлей и многих других, которых сейчас нет. А теперь? Современные снасти, лески, крючки, а поймаешь три-четыре уклейки, и слезы наворачиваются. Дон-Батюшка, не бережем мы тебя, и потому хочется закричать:
– Люди, где вы?!
– Где вы, чиновники от экологии…
– Где вы, рыбоохрана?!
А в ответ тишина – Тихий Дон тихо умирает...
Комментарии (0)