В один из прекрасных осенних дней охоты я и мой товарищ Владимирович попали в любопытную ситуацию. Ранним утром, проверив свою готовность к проведению охоты, мы вышли в знакомые места, где предположительно были рябчики. Погода стояла тихая, безветренная.
Выбрав удобные для стрельбы места и используя естественную маскировку местности, мы приступили к охоте. Достав пищик, я начал работать, и результат не заставил долго ждать. Осеннюю тишину прервало немного приглушенное, но отчетливое хлопанье крыльев, появившееся неизвестно откуда. Рябчик, услышав звук манка, принял его за предполагаемого соперника на своей территории и среагировал мгновенно.
Повторное подманивание не сдержало птицу, и она спустилась на землю. Увидев рябого, мы замерли в ожидании и лишь покачивали влево-вправо головой, показывая, что расстояние большое и через ветки достать рябчика сложно. Вытянув вперед шею и прижавшись к земле, как маленький петушок, перебегая от дерева к дереву, соблюдая особую осторожность, он приближался к нам. Остановившись у огромной ели и попав под лучи солнечного света, птица показалась во всей своей красе. «Красавчик!» – шепотом сказал Владимирович, прицеливаясь в надежде добыть долгожданный трофей.
Громкий и протяжный крик метрах в двадцати от нас грубо прервал процесс: «Таня-я-я-я!» С противоположной стороны раздался ответ: «Саша-а-а-а! Я зде-е-есь!» Все это происходило в течение нескольких секунд, как раскаты грома, которые появлялись то тут, то там. Отвлекшись на грибников и потеряв птицу, мы выразили друг другу недовольство. Ждать каких-то результатов на этом месте было уже бессмысленно. Что ж, пошли к другому.
Выбрали мы его неподалеку от реки, на крутом берегу, в густо поросшем ельнике. Решили сменить тактику и работать манком поочередно на небольшом расстоянии друг от друга. Услышав долгожданный ответ, мы стали более внимательными, но понять, где находится птица, пока не могли, так как переливы слышались с разных сторон и временами накладывались друг друга. По-видимому, птиц было несколько.
Увеличив паузу работы манком и поманив еще немного, мы увидели крупного самца. Не успев насладиться увиденным, мы услышали, как неподалеку, в пятидесяти метрах, раздались громкие и прерывистые звуки автомобильного сигнала. Они не прекращались ни на минуту, лишь увеличивалась громкость звучания. Ситуация повторилась (оба раза в виде фарса). «Вероятно, кому-то нужна помощь», – сказал я, пролезая через молодой березняк и царапая лицо и руки сухими веточками елей, снимая периодически с лица паутину. «А может, кто балуется? Или дети заждались родителей? Или еще что-то?» – спросил я у товарища.
Выйдя на небольшую поляну, мы увидели старушку с дочерью в окружении ведер, наполненных грибами. «Картина маслом, – сказал я. – Все понятно». Не подав виду, мы отправились краем леса искать подходящее место для завтрака. Почему бабуля не позвонила дочери по телефону, почему они не договорились о встрече – это остается загадкой.
Вспомнив картину В. Горбатова «С манком на рябчика», мы начали проверять манки, воспроизводя звуки самки, и вдруг впереди нас что-то мелькнуло, с дерева на дерево. Отчетливо был виден силуэт рябчика. Без резких движений Владимирович снял с предохранителя ружье, медленно его поднял и выстрелил. Птица камнем упала вниз. Подобрав долгожданный трофей и оценивая характеристики, мы поздравили друг друга с почином и неспешно пошли на базу.