За краснобровым чудом

Апрельское небо щедро усыпано звездами. Стрелки на циферблате показывают три часа ночи. По пустынной деревенской улице я направлялся на тетеревиный ток. Оттого что с севера тянул пронизывающий ветерок, в воздухе чувствовалась особая ночная прохлада. Невзирая на то что до места предстоящей охоты ходу немногим более двух километров, из дома выхожу заранее.

Раздувши красный уголь,
Подхвостьем бархатным бел,
На талой заре у луга
Синий косач зашипел…

Николай Зарудин

Лучше прийти раньше на ток, нежели опоздать к его началу. Ведь не зря же на этот счет существует старинное охотничье правило, которое гласит, что «первые признаки зарождения утра должны застать охотника уже в шалаше».

А вот и угол поля с прошлогодней травой. Именно здесь скоро должно будет начаться сказочное действо под названием тетеревиный ток. Чтобы излишне не шуметь, снимаю с плеча бескурковку и заряжаю ее: в правый ствол (для ближнего выстрела) вкладываю патрон с «пятеркой», а в левый ствол (для дальнего выстрела) — с «тройкой».

Сориентировавшись на месте и определив свой дальнейший маршрут, следую к двум разлапистым грушам-дичкам, избравшим данное поле местом своего постоянного проживания. Вчерашняя разведка места охоты показала, что тетерева токуют на незначительном удалении от этих деревьев. Отдельные перья и свежий помет, оставленные драчунами на траве во время жарких поединков, явно свидетельствовали в пользу этого вывода.

Данное обстоятельство навело меня на мысль использовать эти деревья в качестве укрытия. Ведь невесть откуда взявшееся на поле сооружение в виде шалаша наверняка вызвало бы у тетеревов подозрение, из-за чего долгожданная охота могла и не состояться. Чтобы птицы привыкли к шалашу, нужно время, а у охотников весной каждый день на вес золота.

Подойдя к деревьям, кладу под одно из них подстилку (земля еще холодная) и начинаю облачаться в маскхалат-кикимору. Удобно расположившись под грушами, согласившимися приютить меня в это утро под своими кронами, кладу ружье на колени и погружаюсь в томительное ожидание начала сказочного представления. Царящая кругом тишина лишь изредка нарушается отдельными звуками. Это самые ранние птахи, чувствуя близкое приближение рассвета, пробуют свои голоса.

Как же медленно тянется время! С трудом верится, что совсем скоро на поле должно произойти долгожданное чудо, о котором так грезилось зимними вечерами.

На востоке начало сереть, но прилета желанных гостей и их чуфыканья пока не слышно. «А вдруг не прилетят! Мало ли что может случиться!» — промелькнуло в голове. От одной этой мысли по спине пробежал холодок.

Вдруг в стороне послышалось шипящее чуфыш. Меня словно током ударило. Вот оно, начинается! Через некоторое время чуфыканье повторилось, но ответа на вызов токовика не последовало. Похоже, что на поле он находился в гордом одиночестве.

«Чуфыш-ш!» — более громко и настойчиво подал голос тетерев. Но ответа снова не было. Вскоре в том месте, откуда доносилось чуфыканье, раздалось шумное хлопанье крыльев. Это косач начал подпрыгивать на месте, ударяя себя по бокам крыльями. После очередного настойчивого чуфыканья токовика где-то справа послышалось ответное: «Чуфф!». Слева от меня промелькнула сразу пара расплывчатых тетеревиных силуэтов. Краснобровые косачи начинали собираться на ток.

Вскоре впереди уже чуфыкали, бормотали, шумно хлопали крыльями и бегали семь петухов. Заря начинала разгораться все сильнее и сильнее. Уже отчетливо стали видны черные силуэты токующих тетеревов, то и дело демонстрирующих белизну своих подхвостий. Вон пара косачей, полураспустив крылья, бежит навстречу друг другу для выяснения отношений.

Ну, сейчас схватятся! Однако, подбежав друг к другу, петухи начали топтаться на месте, шипеть, подпрыгивать, после чего неожиданно разбежались в разные стороны. И так повторялось несколько раз подряд. А другая пара чернышей, высоко подпрыгивая и громко чуфыкая, то и дело перелетала с места на место.

Замечаю, как один из перелетающих петухов начал приближаться ко мне. Решаю: как только черныш поравняется с маленькой сосенкой, темным пятном контрастирующей на фоне пожухлой травы, буду стрелять. Расстояние от груши до сосенки составляет тридцать метров — вчера лично шагами промерял. Интуитивно сжав крепче рукой шейку приклада, я с волнением ждал того момента, когда краснобровое чудо приблизится к намеченному рубежу.

А тем временем косач после очередного перелета приземлился рядом с сосенкой. Пора! Время замерло для меня. Медленно начинаю поднимать ружье, вкладывая приклад в плечо. А в это время петух с распущенными крыльями, громко бормоча, приблизился ко мне. Выждав, когда косач развернется ко мне боком, я, затаив дыхание, сажаю его на уже различимую мушку и плавно нажимаю на спусковой крючок. Гулко ухнувший выстрел вынуждает тетерева неподвижно застыть на пожухлой траве.

Грохот, прокатившийся над полем, заставляет петухов замолчать и насторожиться. В таком состоянии птицы пребывают около пяти минут. Но вот в стороне раздается квохтанье прилетевших на ток тетерок. Эти чудодейственные звуки раззадоривают краснобровых косачей, и над полем с новой силой льется неистовое чуфыканье и страстное бормотание. Жизнь продолжается!

Что еще почитать