Сначала эксперт Всесоюзной категории В.Г. Гусев, во время учебы в г. Москве, затем эксперт Всероссийской категории В.А. Попов, в г. Халтурине, ныне Орлове, а начиная с 1988 года, после моего переезда в г. Киров, и эксперт Всероссийской категории М.П. Павлов.
Благодаря этим трем специалистам автор этих строк стал смотреть на мир немного по-другому, нежели окружающие.
В декабре 1986 года мне присвоили вторую категорию эксперта по породам и испытаниям легавых собак.
В течение 30 лет я общался с владельцами дратхааров, по мере сил пропагандируя эту породу.
Охотничье собаководство у нас в стране не будет развиваться, пока государство, образно говоря, сосет две груди у матери-земли.
Из одной груди течет нефть, из другой газ. Кому нужно в этих условиях охотничье хозяйство, собаководство? Никому!
Много у нас и лесов и полей, в Европе их существенно меньше по площади, поэтому там пытаются выжать максимум с единицы площади охотничьих угодий.
Охотничье хозяйство в Европе развивается по интенсивному варианту, у нас в стране не понятно, по какому.
В 1987 году к нам в руки впервые попали «Договоренности, касающиеся Сравнительного конкурса легавых, принятые на совещании социалистических стран 22 апреля 1986 года в Варшаве». Я храню этот экземпляр, распечатанный А.Ю. Петуховым на «пилораме» ВНИИОЗа.
Мы тогда еще и понятия не имели, не понимали, для чего в судейском табеле этого сравнительного конкурса присутствуют лимиты и коэффициенты.
В 1988 году вятичи провели первые в РСФСР состязания по комплексу для легавых собак, чтобы хотя бы чуть-чуть приблизить к условиям сравнительного конкурса.
В 1989 году довольно большое количество экспертов из разных регионов страны были командированы в Нижне-Кундрюченское охотхозяйство Ростовской области на семинар по подготовке к проведению комплексных состязаний совместно с экспертами из ГДР.
Тогда мы считали, что наконец-то родное государство взялось за ум. Нас будут, как и в ГДР, отпускать на судейство с работы, с сохранением среднего заработка, проще говоря, прировняют к народным судьям, а охота станет полноправной отраслью народного хозяйства.
Прошло почти тридцать лет. Возникли и тихонько развиваются клубы «Немецкий дратхаар» и « Дойч-дратхаар». Но нет и близко того количества в десятки тысяч континентальных легавых, которое есть в соседних с Россией странах. Почему?
Ответ на поверхности, там охота — отрасль народного хозяйства, обеспечивающая рестораны диетическим мясом и дичью, у нас — баловство для любителей. Ни килограмма мяса копытных в открытую продажу не поступает, все для себя родного и родственников.
Общества охотников распределяют лицензии среди охотколлективов, лицензии на свободную территорию делятся так: 30% активистам, волчатникам и 70% в свободную продажу через лотерею.
Очень часто охотники стреляют на перелетах дичь, не имея при этом работающей на подачу собаки. На вопрос, что вы делаете, охотнички, следует ответ, что, мол, енот и лиса тоже есть хотят. Вот так и живем. А как же было «у них», «за «бугром»?
25 ноября 1953 года в Германской Демократической Республике был издан закон об охоте. Для охоты выделялись отдельные участки (охотничьи угодья) размером от 1000 до 4000 гектаров. Все лесные угодья были поделены просеками на небольшие кварталы.
Основная масса дичи, добытой на охоте, 60–80 процентов, подлежала сдаче государству. Оставшуюся от сдачи дичь охотник мог использовать только для личного потребления. Шкура и кожа всех зверей подлежали обязательной сдаче государству.
Рога, клыки и субпродукты оставались добывшему данную особь зверя сверх доли, доставшейся ему при распределении, при коллективной охоте.
С целью улучшения кинологической работы и поднятия экономического значения охотничьего хозяйства в республике с 28 февраля 1967 года было введено обязательное применение охотниками собак.
К охоте допускались только собаки, прошедшие соответствующие испытания.
К 1969 году при охоте облавой, загоном, скрадом и на водоплавающую дичь минимум одна собака должна была приходиться на каждых трех охотников; индивидуальная охота на водоплавающую дичь разрешалась лишь при наличии у охотника собаки, отыскивающей и подающей из воды битую птицу и подранков.
По крайней мере одна собака должна была быть в распоряжении охотников, стреляющих копытных из засады или с подхода; раненое животное добиралось только с ее помощью.
В ГДР улучшение биотопов входило в план лесхозов и охотничьих хозяйств. При рубках ухода оставлялись неприкосновенными породы с высокой продуктивностью — каштаны, дубы, дикие и полукультурные плодовые деревья.
Население привлекалось к сбору каштанов и желудей. Копытных подкармливали отходами с сахарных заводов, овощных и зерновых хранилищ.
В охотничьих хозяйствах зимнюю подкормку благородных оленей при плотности их населения 1 голова на 100 га осуществляли в течение 120 дней, выкладывая сочные корма: по 5 кг силоса и 1 кг кормовой свеклы в день. Сухих концентратов 1 кг на голову или смесь овса, сена с добавлением микроэлементов.
Для кабанов применялись отвлекающие от сельхозугодий подкормки кукурузой. Серых куропаток подкармливали из расчета 500–600 г зерноотходов на одну кормушку. Интенсивное ведение охотничьего хозяйства невозможно без активной борьбы с хищниками.
В результате в год в ГДР отстреливалось в среднем 43 тысячи лисиц, по 130 тысяч бродячих кошек и собак, 300 тысяч ворон, сорок и соек. Охотники ГДР сдали государству, например в 1977 году, 22 тысячи оленей, 188 тысяч косуль, 117 тысяч кабанов, 67 тысяч зайцев-русаков.
Было широко распространено понятие «хеге-егер» — ухаживающий охотник. Причем за счет подкормки кабанов численность их составляла 160% к бонитировочной емкости угодий. В структуре добычи охотников 60–70 % составляли сеголетки, 20–30 — однолетки и только 10% старых кабанов.
В результате государство, в лице населения, получало через торговые сети большое количество диетического мяса, охотники — ценных трофеев. Выход мясо-дичной продукции составлял в ГДР в среднем 600 кг с 1000 га.
Приняв в рассчет все вышеизложенное, понятно, что в ГДР совершенно логично испытывали собак, исходя из экономической важности той или иной дичи:
— подача зайца с волока,
— работа по кровяному следу,
— сбор дичи с волока и безукоризненность подачи,
— поиск дичи в водяных зарослях,
— работа в поле.
По своей наивности, я считал, что у нас в России, по крайней мере в собаках легавых пород, ведется хоть какая-то планомерная селекционная работа.
Оказалось, что не ведется, вместо того чтобы легашатникам собраться по породам, хотя бы путем видеоконференции, у нас появились во множестве «фюреры местного значения», которые и диктуют на местах, как вести породу. Как эта работа проводилась в ГДР?
Согласно литературным источникам, в ГДР существовала четкая система племенной работы с немецкой овчаркой. В стране ежегодно регистрировалось 18 тысяч собак этой породы.
В 1982 году в ГДР был объявлен список из 17 экспертов по экстерьеру, 21— по проверке характера и рабочих качеств и 72 — по аттестации молодняка (НЦБ).
Судей-универсалов по всем мероприятиям было всего три: суперарбитр СЦГ НО Герхард Маркс, главный советник разведения Вернер Дальм, член президиума Общества Мартин Хустер.
Для того чтобы сохранить стратегический замысел разведения породы, из года в год старшую возрастную группу судил главный советник разведения.
Авторы пишут: «Ограниченный, стабильный, с непререкаемым авторитетом состав экспертной комиссии позволяет выработать единый и долговременный взгляд на породу и селекционный процесс.
Обратим внимание на очень разумное с селекционной точки зрения правило проведения выставок: к экспертизе в старшей возрастной группе допускаются только собаки с достаточными рабочими качествами и выдержавшие тесты по проверке нервной системы.
Особи с непроверенным характером или выбракованные, как племенные, в ринги не допускаются.»
Селекция дойч-дратхааров ведется по таким же принципам. Есть весенние испытания, отбирающие щенков по врожденным качествам (ВИМ). Есть осенние испытания взрослых собак (ОСИ).
В 1989 году московский эксперт Р. Бауман писал, что необходимы племенные уставы для разведения собак, и он был прав.
Прошло много лет, а о племенных уставах никто давно уже не вспоминает.
На канале «Охота и рыбалка» довольно часто показывают зверовые охоты в разных странах мира.
Чем различается охота в Европе и в Африке? Тем, что в Европе охотникам достаются только трофеи и субпродукты, мясо идет в рестораны. В Африке охотникам нужны трофеи, мясо идет на стол загонщикам, подсобным рабочим, местному населению и на приваду для хищников.
У нас лицензии на копытных, на мой взгляд, должны на 50% разыгрываться в лотерею, 30% уходить с аукционов, 20% распределяться работникам охотхозяйств и охотникам, активно участвующим в охране охотугодий и борьбе с хищниками.
В советское время существовали магазины «Дары природы», там можно было приобрести мясо лося, кабана, иногда медведя, ягоды дикоросов. Я помню белых куропаток на прилавках.
А до революции в нашей стране реализовывали миллионы рябчиков. Помнится, реформатор Гайдар утверждал, что рынок все расставит на свои места. Не расставил…
20 июля 2020 года мы будем отмечать столетие подписанного В.И. Лениным «Декрета об охоте». Во время чемпионата мира по футболу, проходившего в 2018 году, самые большие очереди из иностранцев были в Мавзолей Ленина.
Думается, что не за горами то время, когда работники сельского и охотничьего хозяйства, когда-то входившего в структуру МСХ СССР, начнут вновь изучать работу В.И. Ленина «О кооперации».
Комментарии (1)
Владимир Масоликов
Всё верно, только фамилий "фюреров" не нашёл...