Дневник старого охотника: итоги

По воле случая в мои руки попали дневники старого охотника Алексея Ивановича Петровского. Вел он их много десятилетий, начиная с 1938 года. И жил тот человек, несмотря на немалую чиновничью должность, по принципу: «Есть буду мякину, но охоту не кину». Именно это изречение внес он на заглавную страницу первого своего дневника.

Читая дневники, а записи в них велись почти каждый день, поражаешься, как человек, влюбленный в охоту, подмечает год за годом изменения погоды и природных явлений.

Изредка встречаются и пессимистические нотки в повествованиях любителя охоты с гончими. «Иногда приходит какое-то разочарование в охоте, не по причине, зависящей от процесса и результата, а больше на почве семейных неполадок». И тут же себя поправляет: «Охота всегда интересна, и даже при всех неудачах, но и в них есть своя прелесть, которую не каждый может понять».

В дневниках много и бытовых зарисовок. «Вечером были у Миши, он обиделся, что я обошел его по зайцу. Словил «фонарь».

На следующий же день: «Были с Мишей у Маруси, ели тушеную зайчатину. Обошлось без «фонаря».
За этими бесхитростными записями чувствуется, что оставил их несколько бесшабашный, но преданный до глубины души охоте, с чистыми помыслами человек.

Хочу привести для современных охотников несколько выдержек из дневников Петровского, касающихся разных лет уже ушедшего в прошлое столетия. Может быть, кому-то будет интересно прочитать и сравнить со своими удачами.

От себя же отмечу, что трофеи, как тогда, так и по сей день, у ружейного охотника мало чем и отличались, а вот разрешенные сроки охоты — значительно…

«1938 год. 6 ноября. Ночью и до 11 часов шел дождик. Все-таки встали и пошли без собак в поле. Обошли сад — ничего, вышли на зеленя. Из-под меня выскочил русак. Ударил раз и, конечно, промазал… По пути домой убил на лежке одного зайца.

22 ноября. Выехали с Митей в Синицыно (все действа происходят в окрестностях Воронежа. — Прим. Ю.Д.). Только сошли, как Громила и Пальма подняли лису, но гоняли плохо. Лиса прошла далеко. Зашли вглубь леса, на опушке я убил большого русака. Митя тоже стрелял, его добычей стал небольшой зайчишка.

Пошли на станцию Сомово, думали попасть к пятичасовому поезду. Не успели, пришлось ждать в пивной до семи вечера. Выпили по две кружки браги и по три кружки пива.

4 декабря. Утром пришла Феня, моя секретарша, принесла записку, чтобы явился в трест. Чертометом собрался и поехал в Лихую, прибыл туда 6-го в 5 часов утра. Идет дождь, жалею, что не взял ружья, можно было бы убить штук 6–7 зайцев и 2-х лис.

1939 год. 6 января. Утро теплое. Поехали в Углянец. От двориков пустили собак. Громила поднял русака, напер на меня — убил.

Пошли дальше. Пальма в сосне подняла второго. Костя стрелял — промазал. Пальма опять подняла,
зайчишка пошел вдоль железной дороги. Вернулся обратно. Собаки погнали его на меня, выстрелил — подранил. Пока соображал, как поступить, Громила его догнал и слопал.

Пошли на остановку. Заяц только у меня одного. Собаки гоняли так себе.

12 февраля. Выехали в Синицыно. Погода прекрасная. Были оттепели, потом мороз, а 11-го выпал небольшой снежок, зверь ходил. Только сошли: я, Костя и Коля, видим — Семенец уж гоняет. Костя с Колей пошли опушкой, а я углубился в лес. Когда стал выходить на электролинию, слышу — выстрел: Семенец убил лисенка.

Только решили уйти от него, как впереди собаки Семенца вновь прут лису. Перешла через дорогу, через ложок, и теперь наша Пальма погнала ее через электролинию, потом бросила. Взяли Раскопай и Найда и дали два круга. Костя ладил, ладил… Я побежал туда, перехватил вовремя и убил большого лисовина.

12 апреля. С утра погода была солнечная. Пошли охотой до острова. Костя с подхода убил двух вальдшнепов. На острове пустили подсадную утку, но не стреляли, так как утка не кричала. Пошел сильный снег — прямо настоящая зима.

Забрали утку и пошли домой. Когда вышли из ольхи, снег перестал, занялся дождик, и вальдшнеп потянул дуром. Здорово стреляли, но никого не убили. Промокли изрядно.

В пивной выпили по 0,5 литра водки. Костю так забрало, что вел его домой под руку.

16 апреля. Поехали в Сомово. Вальдшнепов была уйма. Костя убил с подхода пять штук и одного на тяге. Я — одного. Расстроился черти как, не потому, что мало убил, а потому, что плохо стрелял.

17 апреля. Поехал один. Утку, чехол и ягдташ оставил у Клавы на станции. Пошел выбирать место для утренней зори. Дорогой убил вальдшнепа, а стрелял раз пять…

Утром, только посадил утку, сразу упал селезень — убил. Вдали, шагов за восемьдесят, плавали утка с селезнем. Заложил 4 градуса и выбил как раз селезня. Сзади сел еще один селезень, стрелять было неудобно, но все-таки ударил. Матерый, как в воду канул…

1940 год. 18 мая. Встал в 2.30. Погода прекрасная, роса большая, так как дождь шел 15-го и 16-го — хороший, мелкий. Здорово промочил. Пустил собак прямо от шоссе в сосну с угла. Заливай сразу пошел, и Пальма подвалила. Пошли так красиво, что аж дух радуется. Потом разбились каждый по себе. Пальма погнала лису.

Она дала круг по сосне и через дорогу к дубняку. Шла на меня, но издали свернула влево. Потом лиса вышла на меня на линейке. Пальма ее проперла и вернулась. Заливай шел большим кругом по дубняку. Пальма пошла на подвал, потом оба стихли. Смотрю, идут вместе ко мне. Оказывается, у Пальмы течка, и ее кобель седлает, она ничего не имеет против. Пришлось уехать домой.

1954 год. 10 января. Все время жмут морозы: от 15 до 27 градусов. Ехали до Сомово без билетов, так как купить было невозможно… Мороз жмет дуром. Ехали я, Митя и Семен. Зашли к Мише, оделись потеплее.

Собак пустили от последних дач. Семен пошел дорогой по направлению к кордону. Оказывается, собаки подняли зайца, а я не услыхал: уж очень слышимость плохая — мороз убивает.

Пришли Семен с Дозором — Громилы нет. Трубили, стреляли, долго звали. Пришел. А где был — неизвестно, но, похоже, гонял. Дозор в этот раз поднял трех зайцев, но гона никакого.

Среди дня немножечко отпустило из-за солнца на чистом месте, а как войдешь в крупный лес, так прямо лицо начинает жечь.

Закончили в 16 часов. Пришли на станцию, выпили для сугрева. Вот и все на сегодня.

6 марта. Утро туманное, морозец 6–7 градусов по Цельсию, но денек, кажется, будет хорошим. Делал прививки собакам. Днем слышал жаворонка…»

Каждый год подводил старый охотник итоги прошедшего сезона. И не всегда был год удачливым. Вот как он описывает в дневнике добытое за один зимний период: «Шкурки лисьи — 4 штуки, шкурки заячьи — 5 штук, волчьи шкуры после облав — 7 штук. Какой позор! Никогда так плохо с гончаками не охотился!»

Вот такая самокритика была у старого охотника.